Следующий, 1850 год, был более или менее спокойным для Черномории. Но влияние Магомет-Амина чувствовалось еще всюду в горах. В некоторых местах оно даже усилилось. Натухайцы были вполне уверены, что Магомет-Амин установит у них надлежащие порядки и урегулирует отношения их к России, так как под влиянием мулл и старшин горцы часто производили набеги на Черноморию. Шапсуги, наоборот, были против Магомет-Амина и не ожидали от его пропаганды никаких улучшений в своей жизни. Дело в том, что у влиятельных шапсугских старшин были рабы, а Магомет-Амин проповедовал уничтожение рабства. Вообще же горцы были склонны к более спокойной и мирной жизни и выражали желание завязать торговые сношения с русскими.
Но в конце этого года это миролюбивое настроение горцев было нарушено русскими войсками. Русские военные власти нашли нужным напомнить черкесам о силе русского оружия и послали отряд в наиболее недоступную долину, густо заселенную черкесами. Это была Адагумская долина. Здесь были прекрасно обработаны земли; у населения царило материальное довольство и уверенность в своей силе. Здесь сливались два племени адиге – натухайцы и шапсуги, стоявшие всегда во главе всяких военных предприятий. Здесь же большей частью происходили сборища горцев, на которых решались как вопросы о взаимных отношениях между горцами, так и планы набегов на Черноморию. И вот в эту недоступную, по мнению горцев, местность и был послан русский отряд из 2612 чел. при 4 полевых и 4 горных орудиях. В отряд этот вошли собственно гарнизонные войска Анапы и Новороссийска; команда над ним поручена была контр-адмиралу Серебрякову, командиру Черноморской береговой линии. В 11 час. утра 13 декабря отряд двинулся из Новороссийска, а в 9 час. вечера 14‑го вернулся обратно в Новороссийск. Лишь только русские войска появились в горах, как черкесы открыли по ним ружейный огонь. Тогда и отряд начал поражать артиллерийским и ружейным огнем горцев, сжигая аулы, запасы хлеба, сена и пр. Это был урок самонадеянным горцам, но урок жестокий, лишивший не одну сотню населения пристанища и имущества. Черкесы предполагали, что отряд двинется на реку Антхыр, где они возвели укрепление и жил Магомет-Амин. Но отряд, переваливший через хребет Марткотх, прошел по р. Неберджаю до впадения в Адагум р. Бакана, и всюду, где горцы вступали в бой с русскими, они терпели поражение. В результат черкесы потеряли более 100 человек убитыми и ранеными; потеря же русского отряда выразилась в 2 убитых, 31 раненых и 22 контуженых. Форсированное движение отряда Серебрякова на Адагум и обратно навело ужас на черкесов, и они охотнее стали принимать предложения русских о присяге России.
При таких условиях начался 1851 год. В рапорте 12 апреля 1851 года г.-л. Рашпиль сообщил Заводовскому, что бжедухские князья относились неприязненно к Магомет-Амину и готовы были покориться России, но против этого были дворяне и простой народ. Когда в это время была прекращена торговля с горцами на меновых дворах, черкесские князья готовы были разорить несколько аулов непокорных горцев, и так как Магомет-Амин грозил бжедухским князьям выселением в горы, то они были его врагами. В свою очередь и черкесский народ, лишенный торговли с русскими и стесненный некоторыми нововведениями Магомет-Амина, стал охладевать к нему. Поэтому, предвидя близкую покорность бжедухов, генерал Рашпиль находил более целесообразными те условия, какие предложил натухайцам контр-адмирал Серебряков, т.е. бжедухи должны были отказаться от Магомет-Амина, принять присягу на подданство России, выселиться с гор на равнины, по местам, указанным русским начальством, и действовать против непокорных горцев заодно с русскими войсками.
Но предположения эти не были осуществлены мирным путем. Как видно из сообщения Рашпиля от 20 ноября 1851 года Заводовскому, бжедухи отказались выдать аманатов на изложенных выше условиях. Вследствие этого Рашпиль сформировал отряд из двух конных полков и двух пеших батальонов. С этими силами предполагалось разгромить аул Энем, главное местопребывание бжедухов. Устрашенные нашествием русских, бжедухи волновались, но по вопросу о присяге разделились на партии. Дворяне соединились с простым народом и решительно объявили, что притеснения князей, отсутствие всякой справедливости в судах и покровительство, оказываемое князьями ворам, дошли до такой степени, что народ не хочет иметь даже общих переговоров с князьями. Тем не менее, под угрозой русских разорить аулы, все хамышеевцы смирились и выдали русским аманатов.
Так как жившие рядом с бжедухами черченеевцы не желали принять присяги и выдать аманатов, то Рашпиль двинул против них отряд из 44 офицеров, 2115 чел. пехоты, 416 чел. конницы, 8 орудий и 50 милиционеров хамышеевцев, добровольно изъявивших желание участвовать в экспедиции, чтобы доказать свою верноподданность России. Рашпиль решил прежде всего разгромить черченеевский аул Вочапши, расположенный на р. Псекупс и надеявшийся на помощь Магомет-Амина, находившегося с незначительными силами в 4-х верстах от него. Но лишь только передовые колонны отряда показались у Вочапши, как все жители без оружия вышли навстречу русским вой-скам, изъявляя готовность принять присягу и выдать аманатов. Рашпиль потребовал, чтобы сначала присягнули эфенди, муллы и гаджи, но все они бежали частью в лес, а частью к абадзехам. Тогда присяга была принята от одного народа, а у родственников эфенди, мулл и гаджи были взяты заложники, которые должны были находиться у русских до тех пор, пока не явятся для присяги эфенди, муллы и гаджи. Тогда же двинут был демонстративно отряд против Магомет-Амина, находившегося в трех верстах от места действия русских войск. Но ночью 15 декабря он бежал вверх на р. Псекупс. К 10 часам 15 декабря на подданство России присягнули остальные близлежащие аулы черченеевцев, а также возвратившиеся эфенди, муллы и гаджи. В 11 час. отряд двинулся на р. Пчас, где были расположены самые сильные и многолюдные черченеевские аулы. На другой день, 16-го, с утра стали являться для принятия присяги жители аулов с рек Пчаса и Мате. К вечеру почти все черченеевцы приняли присягу. Не присягнул лишь самый многочисленный и богатый аул Псегуб, состоявший из 600 дворов и надеявшийся на помощь соседей абадзехов. Отряд нашел его пустым, так как население бежало к абадзехам и в леса. Аул был сожжен отрядом, вместе с запасами хлеба и сена. В 8 ч. утра 17 декабря отряд направился обратно в Черноморию. Жители Псегуба и абадзехи несколько раз пытались атаковать отряд, но пушечными выстрелами держались в отдалении. Тогда горцы, собравшись в густую толпу, бросились в шашки на арьергард. Рашпиль послал против них учебную команду и хамышеевцев милиционеров под начальством ротмистра гвардии Сагат-Гирея. Неприятель был разбит и бежал, оставивши на месте битвы 6 трупов с оружием. Больше горцы не тревожили отряд, который в 3 часа дня возвратился на р. Пчас. На другой день присягнули еще некоторые аулы. Присягнули также два аула народа адемий. В этом случае на присяжном листе, кроме народа, дали 73 подписи эфенди, муллы и гаджи. Адемиевцы выдали русским 7 аманатов.
Благодаря отвлечению горских племен казаками и русскими войсками, с одной стороны, по pp. Лабе и Белой, а с другой, по всему Черноморскому побережью, где шаг за шагом отнимались у черкесов земли и возникали местами казачьи станицы и местами укрепления, собственно на Черноморской кордонной линии становилось с каждым годом все спокойнее и спокойнее. Тому же способствовало и возведение укреплений в Закубанье на землях черкесов, Абинского на р. Абин, Георгие-Афипского на р. Афипс и пр. Если не считать поэтому мелких случаев черкесского воровства и мародерства, то 1852 год прошел в пределах Черномории совершенно спокойно.
