Я поднялся и пошел в сторону пристани. Рядом с ней, около одной из моторных лодок, копошились двое.
– Здорово, ребята.
– Привет, – ответили те сквозь зубы. Ребята явно не хотели разговаривать.
– А что, местные теплоходы теперь точно не ходят?
– Ходят. В Нефтеюганск, например…
– Нет, ребята, вы меня не так поняли. Я имею виду местное сообщение, а не такую даль. Мне бы до следующей пристани и обратно. До Северного… Забыл у шкипера документы, а теперь не доберусь никак. Нельзя ли как-нибудь?
Мужики не поднимали голов от лежащего на песке подвесного мотора. И я решил действовать наверняка.
– Тогда я сбегаю, ребята?
– Куда?
– Тут не далеко. За литром в кафе.
– Ну, ладно, – согласился один из них. Они тут же подняли с песка тяжелый мотор и понесли к корме дюралевой лодки.
Через полчаса я сидел на дребезжащем сиденье и любовался окрестностями. Лодка билась носом о волны. Справа тянулась узкая береговая полоса, поросшая кустарником. Над полосой возвышался глинистый обрыв с бетонными столбиками и колючей проволокой по краю. За ограждением начиналась территория Северного. Некоторые из столбиков когда-то свалились в обрыв и так висели в обнимку с проволокой. За ними находились другие столбы с туго натянутой колючкой. На некотором расстоянии друг от друга виднелись пустующие вышки часовых. Охрана по периметру, по всей вероятности, теперь велась электронными средствами.
Вот и устье неизвестного ручья, перехваченного поперек бетонной дамбой. По средине виднелось подобие шлюзовых ворот. В этот момент они были открытыми. Через них выползал небольшой теплоход.
– «Коршун», – прочитал я вслух на борту, когда древняя посудина, плавно повернув, взяла курс в речной порт.
– Он самый, – подтвердил рулевой.
– Что он тут делает? – прикинулся я дурачком.
– Проверяют! Чтобы утечки не было! – добавил другой: – У них же там цех очистки. Бытовое добро! Короче, помои! В том числе производственные…
– А флот для чего?
– Положено! По инструкции!
– Выходит, что и с реки можно попасть в город?!
Я округлил глаза: ребятам нравилась моя неосведомленность.
– А эти?
Я указал на ряды лодок, лежащих вверх брюхом на песке.
– У этих, болтают, свои пропуска… Но это только из числа начальства.
– Название-то хоть есть у этой речки?
– А как же! Чернильщикова протока называется… Заплыть вот нельзя только…
– При желании всё у нас можно, – едва слышно буркнул рулевой, однако я расслышал слова в звуке мотора.
Пристань располагалась на километр ниже протоки. Вверх от нее на глиняный яр тянулась бетонная лестница, в конце которой вновь виднелся забор. Там же располагался КПП, и над всем этим возвышались за косогором жилые здания. Не было никакого желания смотреть на этот унылый пейзаж. В первый раз я увидел это место, когда с одноклассниками шел мимо на теплоходе. Мы ездили тогда с учительницей в городской цирк. Ничего с тех пор не изменилось. Разве что дома над обрывом стали выше.
Моторка ткнулась носом в берег. Я ступил на песок, поднялся трапом на дебаркадер. На стене висело расписание. Пароходы ни в Моряковку, на в Нагорный Иштан не ходили. Это я и без расписания знал. В прокуренном помещении сидел шкипер в клетчатой рубахе, лет тридцати.
Спросив у служивого, почему отменили маршруты в сторону родной деревни, и не получив вразумительного ответа, я развернулся и вышел. Откуда шкиперу знать, почему отменили местные рейсы двадцать лет назад…
Обратный путь, вверх по течению, занял больше времени. Всего, туда и обратно, ушло не больше часа. Лодка вновь пристала к берегу.
– Спасибо, ребята! Вы меня сильно выручили…
Я хлопнул себя по груди, ощутив пальцами тяжелую кобуру. Они честно заработали свой литр.
– Всегда рады, товарищ полковник, – сказал рулевой. – Если понадобится – вон я в том доме живу. В пятиэтажке… Первый подъезд, квартира четыре. Спросите Анатолия.
– Пошел я, ребята…
– А это? – показал он на две прозрачные бутылки с белыми головками, сиротливо торчащими в корзине.
– Пора. Меня ждут…
– Нам же не справиться с ними одним.
– Потом как-нибудь забегу, тёзка…
– Тёзка?! Тогда ладно! Ваше слово, товарищ полковник!
Оставив позади новых знакомых, я поднялся по привокзальным ступеням наверх. Мужики по новой снимали мотор. На них можно будет при случае положиться. Они помогут. Ведь не отказали же сейчас. Теперь почти точно известно, для чего Политику понадобился физик. Вывод напрашивался сам собой: физик командовал не только цехом очистки, но и воротами. Через них можно выйти в реку, и при этом тебя никто не станет проверять. В таком случае, Политик – это не просто тварь. Он прокуда, поскольку если из ворот можно выйти, то можно в них же и войти. И через ворота можно возить груз. Почему нет?! Не зря говорят, что власть без злоупотреблений лишена очарования. Но при таком раскладе мне тоже нельзя тянуть время, пока администратор не ожеребился новой идеей. Надо постоянно держать его под прицелом. Тогда у него не хватит времени. Он вынужден будет торопиться.
«Нельзя быть пластилиновым, – любил повторять профессор Перельман. – Боевой жеребец по-боевому настроен…» Профессор имел звание полковника и тридцать лет выслуги. Он выковыривал националистов из закарпатских схронов. Прости, господи, покойную душу. Учитель был точен в суждениях.
Я сел на ту же лавку, достал из кармана мобильник и краткий список телефонных абонентов. Это были все должностные лица области. За губернатором значилось сразу несколько номеров, в том числе один сотовый. Он-то мне и нужен. Политик наверняка не расстается с игрушкой ни днем, ни ночью. Привык держать пальцы на пульсе событий. Это хорошо: твой секретарь в таком случае не станет для меня помехой, а мой голос можно легко спутать с голосом Тюменцева. Я уже слышал его характерный медвежий рык.
– Да! – тявкнул губернатор. – Кто говорит?!
– Тюменцев беспокоит, – ответил я бодрым голосом.
– Что у тебя, говори!
– Я насчет Лешего опять. Вы говорите, что это агент, но тогда надо подключить ФСБ. Чо они там сидят, жопу мнут. Это их дело – шпионов ловить, потому что для нас – это все равно, что настоящего лешего поймать в лесу…
– Вот и поймайте мне его!
Губернатор перешел на крик. Возможно, он даже выпучил от вдохновения глаза, и они налились кровью.
– Что тебе для этого нужно?! – продолжал он. – Флот поднять?! Вертолетную группу?! Поднимем!
Он блефовал. Ничего, кроме МВД, Политик лично не мог использовать. Даже милицейские подразделения – и то с большими оговорками.
