– У вас глаза, словно выцвели после болезни, – вдруг заметил Иванов, опуская наконец трубку.
– Это от антибиотиков…
– Разве такое бывает?
– Вполне. Один негр американский, например, весь вылинял. Даром что знаменитость…
– Да…
Он сел, барабаня пальцами. Я стоял, не поднимая глаз.
– Что? – спросил я.
– Горим, – произнес он. – Женщина, у которой вы ночевали, сгорела.
– Это моя мать. Она жива…
– Знаю, что жива. Сгорел лишь дом. Но что она ваша мать – слышу впервые.
Он не поднимал головы, однако было видно, как бегают у него глаза. Он мог совершить непоправимое. Мой долг – опередить его.
– Даже не думай, – предупредил я его. – Не успеешь все равно. Ляжет вся ваша бригада.
Я вынул из-за пазухи «горбатого» и осторожно, будто тот был хрустальный, положил на подоконник, сняв с предохранителя. Патрон был дослан еще в машине.
– А теперь слушай. И, пожалуйста, не называй меня больше на вы. Я не тот, за кого вы меня здесь приняли. Но я не враг. И сейчас я тебе докажу.
Вынув из кармана мое настоящее удостоверение – на ту же фамилию, но с другим местом работы, – я бросил его перед ним на стол. Он осторожно протянул руку и открыл красную корочку, словно это была бомба.
– Полковник Кожемякин… МВД Российской Федерации…
– А теперь позвони и спроси, как здоровье Сергея Абрамыча? Последнее слово произноси так, как я тебе его произнес.
Я диктовал цифры, оперативник крутил диск. Пальцы у него заметно вздрагивали. Здоровая реакция. Не каждый день приходится сидеть под дулом еврейского автомата.
Дежурный ответил:
– ПНУ слушает…
– Как здоровье Сергея Абрамыча?
– Сергей Абрамович идет на поправку – ответил дежурный. Его голос разносился в пустом помещении.
– С кем я говорю? – спросил Иванов.
– С дежурным помощником начальника учреждения.
– МВД?
– В широком смысле, да.
– Могу я доверять полковнику Кожемякину?
Центр замолчал: чужой проник в родную епархию.
– Кто вы? Как на меня вышли и что с Кожемякиным?
– Я местный опер.
Пальцы у Иванова перестали трястись.
– Звоню по его просьбе…
– Вы можете его пригласить?
Оперативник протянул мне трубку.
– Слушаю, Кожемякин…
– Приветствую тебя, полковник. Что известно ему о тебе?
– Только то, что я работник МВД. Ему можно доверять.
– Рад слышать, что ты жив. Но ты должен понимать, что у нас нет никакой уверенности… Возможно, ты у него под прицелом…
Спорить с Конторой не было смысла.
– Поэтому, ты не можешь на многое рассчитывать, – произнес дежурный.
– Нужно лишь подтверждение полномочий перед этим человеком. Записывайте адрес. Там имеется факс и дежурный человек.
Я продиктовал адрес местной администрации и фамилию руководителя, отметив, что в прошлом это был наш человек.
– Ждите…
Связь прервалась.
«Только бы не тянули с подтверждением, – думал я напряженно. – Им там хорошо в прохладных кабинетах – мухи не пристают…» Дежурный обладал большими полномочиями. Только бы не пошел по линии бесконечных согласований.
– Хочешь, расскажу всю правду, пока там соображают? – спросил я.
– Давай…
– Перед тобой действительно полковник. Можешь не сомневаться и не дрожать. Оружие для того, чтобы ты не натворил глупостей. – Я покосился на автомат. – Сфера моей деятельности, как и твоя, – сбор информации. Но здесь я оказался совсем не для этого…
Я замолчал, напряженно следя за фигурой Иванова. От оперативника можно ожидать чего угодно. Он поднял глаза и выжидающе, с любопытством, смотрел. Кажется, его заинтриговали мои слова.
– Я приехал к матери в отпуск, – продолжил я. – Однако я так соскучился по родной деревне, что сразу же отправился туда и жил там, на берегу, в палатке. Хотел всего лишь нестандартно провести отпуск. Рядом находилась еще одна палатка. В ней оказался некий физик с почтового ящика. Мы познакомились. У меня возникло чувство, что нового знакомого что-то тревожит. Он не был склонен к откровенности. Я не расспрашивал его, тем более что скоро собирался возвращаться к матери. Возможно, думал я, ему изменила жена – вот он и кинулся в тайгу без оглядки. Еще я подумал, что через некоторое время он все-таки поделится со мной своей тайной. Но я не дождался, потому что вскоре у подножия Иванушкиной горы остановился джип. Он еле пробрался сквозь заросли кустарника. Из него вышли двое с биноклем и принялись наблюдать за нами. Физик сразу забеспокоился и от волнения полез купаться – так его лихорадило. «У человека могли образоваться финансовые проблемы, – думал я, – вот и мечется как угорелый». Расстояние до джипа составляло около трехсот метров, а может и больше. Кругом были заросли кустарников, однако наблюдение было заметно. Наблюдатели, совершенно не скрываясь, продолжали смотреть в нашу сторону. Один из них все время говорил по сотовому телефону либо по рации. Издали было трудно определиться. Физик тем временем все еще находился в воде. И вдруг в воде возникла борьба. Физик испуганно вскрикнул и, взмахивая руками, стал вдруг погружаться. Он словно соскользнул на глубину по крутому дну. Через секунду на том месте расходились лишь круги на воде. Затем мелькнули зеленые ласты. С ножом в зубах я кинулся в воду и почти сразу же наткнулся на неизвестный скользкий предмет, наподобие бревна-топляка. Физика нигде не было. Нырять пришлось несколько раз, пока, наконец, я не увидел его лежащим на самом дне. Он был утоплен и потому не всплывал. Думаю, человека специально придержали под водой, чтобы легкие заполнились водой.
Иванов слушал, не проронив ни слова.
– Я вытащил его на берег и положил на песок. Кинулся делать искусственное дыхание. Изо рта пошла вода, но оживить организм не удалось: мне помешали два брата-акробата из джипа. Они метнулись в мою сторону на машине – в той стороне можно опуститься к воде и ехать песком. А еще через секунду меня повязала милиция.
– А дальше что?
– Дальше ты меня пришпилил наручниками к трубе отопления, и я решил убежать.
– Но для чего?
– Неужели не догадываешься? Ты считаешь, что мне позволили бы остаться в живых в областном изоляторе? Если так, то ты сильно заблуждаешься. Убийство физика повесили бы на покойного Кожемякина. Проще простого.
– А ласты? Ты же видел ласты. Следовало лишь об этом заявить, как после этого все бы пошло по-другому.
– Извини, но это бред сивой кобылы! С ластами никто не стал бы разбираться: человека взяли на месте преступления, поэтому какие могут быть речи по поводу мифических ласт…
