В помещениях было полным-полно народа. Тут были все, кто мог командовать, раздавать распоряжения, а так же те, кто эти распоряжения мог исполнять. Меня они не интересовали. Мне нужен был Иванов. Я вошел к нему в кабинет: вместо оперативника за столом сидел Тюменцев. Он проводил совещание. Иванов стоял у окна. Все места вокруг длинного стола были заняты.
«Придется ждать, пока не закончится очередная чистка мозгов», – подумал я и тихо вышел назад. Спустился вниз, сел в машину и принялся ждать. Есть опять не хотелось, перед глазами стояли вчерашние покойники. Сидел. Курил, пока не заметил, что из подъезда по ступенькам вышли гурьбой сразу несколько человек во главе с Тюменцевым.
Два автобуса, набитых битком разнокалиберным людом, подъехали и остановились на площади, затем, повернув, подъехали ближе. Из машины сопровождения вышел старший офицер и направился к Тюменцеву.
– Секунду! – остановил его тот. – По машинам. Сейчас же трогаемся. Задачу объясню позже. Ничего сложного – банки ржавые собрать в лесу. Я первым. Вы за мной. Ясно?
– Так точно, товарищ подполковник…
Вскоре вереница из пяти машин, включая автобусы, медленно тронулась и, растянувшись, скрылась из вида. Можно идти к Иванову.
В кабинете на этот раз сидели Иванов и двое сотрудников в штатском. Иванов протянул руку и предложил стул.
– Два трупа и горелый джип, – произнес он, взглянув в мою сторону.
Я молчал. Мне нечего было сказать.
– Следов абсолютно никаких – после такой бури… – продолжил оперативник. – Зато два трупа, револьвер, пистолет и куча стреляных гильз. Джип принадлежит частному охранному предприятию «Щит».
Иванов словно докладывал мне о случившемся.
– Щит занят охраной муниципальных структур. Денег у них достаточно. Имеется собственная служба внутренней безопасности и подразделение детективов. Единственное предприятие в таком виде. За ними стоят очень крутые люди. Круче некуда. Погибшие – скорее всего, жертвы очередной разборки.
– Одно непонятно, для чего им надо было сюда ехать? – сказал один из присутствующих. – Здесь нет интересных объектов. Не та, в общем, сфера.
– Они в постоянном поиске. Ребята все время ищут, – вставил другой.
– Вот и нашли, – сказал первый.
Они встали и, поочередно пожав нам руки, вышли из кабинета. Мы остались с Ивановым одни.
– Зацепиться даже не за что. Как мы будем раскрывать этого «глухаря» – ума не приложу.
Иванов обхватил голову ладонями.
– Операцию по поиску убийц Сухова отменили, теперь введут новую. Будем заниматься этим делом, кто бандитов убил.
– Может, это даже неплохо…
– В принципе, да. Но это не меняет сути. Преступление все равно нужно раскрывать…
Мы замолчали. Иванов был прав. Пусть раскрывает. Я ему в этом деле не помощник. Перед глазами у меня маячила теперь иная цель.
– У тебя есть карта района?
Опер испытующе взглянул на меня.
– Нам нужна карта района, – продолжил я. – Двое в джипе – звенья одной цепи.
Иванов нагнулся к нижнему отделению сейфа и вынул оттуда сложенный вчетверо огромный бумажный лист, развернул его на столе.
– Вот… Что тут интересного? Нагорный Иштан, Моряковка, Губино, Нелюбино, Пушкарево, Горбуново, Ильинка… Половинка… Орловка…
– А город?
– Вот он и город, – он указал пальцем. – Краешек выглядывает.
По прямой от Иштана до города было не так далеко – километров тридцать. Об этом я знал еще в первом классе.
– Теперь слушай, – принялся я объяснять. – Видишь этот ручей? Теперь это выход из зоны, канал. Знаешь это место?
Он знал.
– Теперь добавим к каналу физика, Политика с командой, а также их претензии к полковнику Кожемякину… – я ткнул себя в грудь ладонью. – И получим узел интересов на водном русле. Господин Безгодов как политик не вечен. Рано или поздно его сковырнут с насиженного места. Поэтому так усиленно он думает о собственном бизнесе. Этот бизнес криминален. Об этом знают все. Говорят лишь немногие, потому что задавлены и бояться…
– Так…
– Согласно записке физика, которую я обнаружил, ныряя в Иштанской протоке, его собирались использовать как передаточное звено на водном пути, через канал. Там ходит маневровый теплоход «Коршун». Одному боженьке известно, как его досматривают при проходе через ворота.
– Я об этом не думал.
– Ты не виноват. К этому все привыкли, потому что считают, что так и должно быть. Жизнь – борьба. До обеда с голодом, после обеда со сном. Политик нынче – это фармацевт в прошлом. Он живет, чтобы изо в день совершать свой бизнес. Он давно мог купить или построить для себя дом в пригороде или самом городе, однако до сих пор держится за дачу в Иштане. Спрашивается, для чего бизнесмену особняк в обыкновенной дыре, в которой день и ночь торчит теперь у него охрана? Полагаю, особняк – это лишь вершина айсберга. Мы не знаем, что скрывается под ней.
– Он собирался строить водопровод, приготовил гигантскую траншею, но потом вроде отступился. Опять все зарыл вместе с плитами…
Сообщение оперативника удивило.
– Водопровод? Там же летний имеется, а зимой там никто не живет.
– Он хотел зимний. Чтобы круглый год была вода. Траншею подвел к косогору, через огород. И на том успокоился. Я сам видел. Оттуда самосвалы в течении недели возили грунт… Потом все завалили, разровняли, чернозем сверху подсыпали. Я рядом не стоял, конечно, но это было. Теперь там заросло все давно. Картошка сверху растет… А по низине, за изгородью, бурьян один, где выход находится. Он там планировал насос поставить.
– Мало ему садоводческого насоса…
– Мне, говорит, надо, чтобы ни от кого не зависеть. Не запретишь человеку мечтать. У него, может, и остались одни мечты.
– Не скажи…
Мы замолчали, переваривая информацию.
– Мы не справимся с ним, – сказал Иванов.
– Зато мы будем знать. Думаю, не зря он там обустроился.
– Очень может быть…
Я свернул карту и возвратил хозяину.
– Что будем делать? – спросил Иванов.
– Наблюдать. Нужен катер и пара надежных людей. Не из этих, – я ткнул пальцем вниз. – Нужны патриоты.
Иванов улыбнулся:
– Нелюбин… Грузин… Особенно Грузин. Помнишь, он рассказывал, как паленки в Венгрии обпился. С тех пор только родину и любит.
– Значит, ему можно доверять?
– Благодаря ему я сижу здесь. Пуля браконьера прошла мимо, – он махнул ладонью около уха. – У него удостоверение внештатного уполномоченного. Можно считать, что он тоже наш. Хотя, честно сказать, не вижу разницы между внештатниками и простыми дружинниками. О тех и других давно забыли.
