– Тогда пойдешь на зону! – раздалось из-за двери. Говорил старший следователь Бнатов. Он ничего не боялся. Голос у него звучал резко и отчетливо.
– Но вы обещали, Александр Сергеевич, – пискнула Надя. – Вы говорили, что прекратите дело, если я уступлю…
– При чем здесь мои обещания? Сам обещал, сам и назад забираю свое обязательство. Ты сама себя обманула. Не договаривались мы, что ты станешь водить меня за нос. Где ты была целую неделю? Думаешь, не знаю? К пацану опять ездила? В армию? Сказал, будешь моей – значит, будешь…
– У вас жена!.. Ай, не трогайте! Синяк будет…
Хлопнула внутренняя дверь, и голос почти что перестал доноситься. Хорошо устроился Александр Сергеевич – он может использовать кабинет по своему усмотрению.
– Что делать будем? – шептал в напряжении Ефремов. – Может, хлопнуть его по башке?
Царев молчал.
– Придавить гада, и концы в воду… – продолжал Степаныч. – Ты же видишь…
Ноздри у Сани раздулись. Задала задачу внучка. Не следовало идти ей на такое мерзкое соглашение. Но в таком случае она давно сидела бы в следственном изоляторе.
Ветеран запутался в собственных мыслях. Мозг отказывался работать. Жаль, обрез не прихватил. Прикончил бы впрямь полудурка…
Неожиданно Саня вдруг понял, что делает что-то очень плохое. Не может он стоять, как столб. Кулак сам собой постучал в дверь.
Бормотание за дверью прекратилось.
Стук вновь разнесся в пустом коридоре, однако за дверью продолжали хранить молчание.
– Открой!
Санин кулак стучал по двери, словно отбойный молоток. Саня высадит ее вместе с косяками, если ему не откроют. Двери до этого уже вышибали. Степаныч летом постарался, так что косякам не привыкать.
– Открой…
– Не открою, отвали! – ответил Бнатов.
У ветеранов оставался еще один выход. Вызвать на работу супругу Бнатова. Действительно, так и придется поступить.
Они отошли к лестничной клетке и затаились. Было слышно, как открылась и вновь закрылась дверь кабинета. Бнатов проверял, ушел ли неурочный гость. Откуда ему знать, что приходил Надин родственник, дед.
Ефремов вынул сотовый телефон, быстро нашел номер, но трубку никто не брал. Вероятно, в квартире Бнатовых никого не было. Напрасная оказалась попытка. Зря только сведения на это дерьмо собирали.
– Ему по «чайнику» настучать мало! – Саня кинулся назад к кабинету. Степаныч едва за ним успевал. У двери они остановились.
– У меня же разрезано здесь, – вдруг вспомнил Царев. – Швы, боюсь, разойдутся…
Степаныч отстранил товарища рукой и, развернувшись, ударил ногой рядом с замочной скважиной. Дверь хрустнула. После второго удара от нее посыпались щепки. Саня придержал товарища за плечо, толкнул дверь и вошел первым. Вторая дверь отворилась сама – в проеме стояла Надя.
Бнатов торопливо крутил диск старинного телефона. Испуганный взгляд прыгал от цифр к двери. Палец не попадал в отверстия.
Японский борец Сумо, обогнув стол, мгновенно образовался сверху и жестко осадил ладонями Александра Сергеевича книзу. Голова старшего следователя пробороздила по сейфу, задев ухом за торчащий из скважины ключ, и очутилась в самом низу, у ножек стола, тогда как задняя часть тела продолжала пока что сидеть. Массивный ключ, разорвав ушную раковину, казалось, достал до самого мозга.
«Где-то я его видел, но где?…» – подумал Александр Сергеевич и потерял сознание.
– Уходим, – торопил Степаныч.
– Подожди… У него ключ в сейфе торчит. – Саня был неумолим. – Заберем парочку дел.
Степаныч от нетерпения танцевал. В любой момент в кабинет могли войти люди. В углу жалась от испуга Надюха, тогда как Царев рылся в сейфе.
– Вот оно. Надькино дело, – обрадовался Царев. – Остальные возьмем для веса… Смотрите за дверью.
Он быстро, словно всю жизнь этим только и занимался, оторвал кусок ниток для сшивания документов и перевязал ими враз сразу несколько папок.
– Нас не пропустят – там же этот сидит на вахте, – вспомнил Степаныч.
Царев злорадно усмехнулся. Подошел к окну и выбросил упаковку в форточку. Затем закрыл ее на шпингалет.
– Теперь можно. А этот пусть лежит. Уходим, как ни в чем не бывало..
На вахте сержант даже не обратил на них внимания. По-видимому, интересным на этот раз оказался «устав».
Трое человек, включая даму, быстрым шагом прошли под окнами, среди деревьев и, подобрав из снега связку уголовных дел, быстро растворились в темноте. Следы вдоль стены заметала быстрая поземка.
Бнатов в любую секунду мог придти в себя. И тогда неминуемой станет погоня. Лучший вариант – пробраться пешком среди частного сектора вплоть до Саниного дома. Не обязательно идти центральными дорогами. Пробраться можно боковыми, второстепенными – там, где нет милицейских патрулей.
На дорогу ушел чуть ли не час. Зато их никто не видел, исключая собачью «свадьбу», которую с трудом удалось обойти: сучка кидалась на пешеходов, хватая за ноги.
– Мозги помутнели от секса! – ругался Степаныч, глядя в сторону собак.
Они вошли в дом и закрыли на запор ворота.
– Жалко, нет у меня больше Полкана. Пустил бы сейчас по двору – пусть лезут…
В дальней комнате, окна которой выходили в огород, они зажгли свет, затворили за собой дверь и принялись читать уголовные дела.
Здесь оказалось дело Ефремова Олега. Еще одно дело было возбуждено недавно – оно еще не успело обрести необходимую толщину. Картонная обложка, протокол осмотра места происшествия, рапорт оперуполномоченного Исаева, а также протокол выемки вещества, «похожего на наркотик». Так обычно пишут в протоколах изъятия. По делу проходил некто Баширов Талгат Баширович.
В деле было всего несколько листочков, зато здесь имелось постановление о взятии под стражу подозреваемого лица. Следователь действовал жестко. Он заранее знал, что взятого под стражу в последствии приговорят к лишению свободы, если до этого подозреваемый не станет на него работать.
Ефремов выписал данные о понятых из дела по обвинению сына, затем из дела по обвинению Надежды. То же проделал и с другим делом. Понятые интересовали его больше всего. Именно на их показаниях будет строиться обвинение.
«Незаинтересованные в исходе дела… Посторонние люди… Свидетели-очевидцы тех самых событий» – таковы будущие доводы следствия и суда.
– Вот и славненько! – радовался Степаныч. – Подозрение подтвердилось!
– Не томи душу…
– Я имею в виду понятых. В этих делах у него одни и те же люди. Это не простые зеваки с улицы. Они подтвердят что угодно, – рассуждал Степаныч. – Отсюда вывод: нам нужны в первую очередь понятые. А дела надо спрятать.
