– От заката до рассвета?
– Да, – привычно загнусавила Дашка. – Фирма «От заката до рассвета». Слушаем вас очень внимательно.
– Хорошенькие вы мои… – ржал Пахом. – Что бы вы без меня делали! Собирайтесь, родимые!
– У нас выходной, – гундосо напомнила Дашка. – Башка вся мокрая…
– По службе я! – прервал Пахом. – Бнатова гирькой погладили. Осмотр в кабинете делать надо. Собирайтесь. Машина за вами выслана…
С улицы вскоре донесся сигнал автомашины. Сестренок звали на выручку. Никуда не денешься, если по своей воле в фекалии наступили.
Девицы натянули высокие сапоги-ботфорты и, захлопнув за собой дверь на автоматическую защелку, загремели ступенями книзу.
Мать вздохнула в соседней комнате. Ни днем, ни ночью покоя нет дочерям. Ну и жизнь пошла, едрит твою в кандибобер. Будь в живых отец, все кудри давно бы выдрал. Куда можно бежать сломя голову в выходной день?!
Машина вошла на просторный милицейский двор и остановилась. Девицы и сержант-водитель вошли через заднюю дверь в управление. Это был знакомый маршрут. Дальше они без сопровождения обойдутся.
– К Пахомову нам…
– Проходите, – разрешил сержант на проходной.
Дамы шагнули к ступеням и вскоре образовались на этаже, переводя дух после подъема. Торкнулись в дверь к Пахомову: закрыто. Поднялись этажом выше – услышали сразу несколько голосов. У Бнатова в кабинете оказалось несколько милицейских чинов в форме, а также один в штатском. Кругленький. На Колобка походит. Зовут Мутным, однако на кличку не отзывается.
– Мы прибыли…
– Что за люди, кто такие? – вылупил глаза Колобок. Понятые? Пусть обождут. Потерпевшего не успели еще допросить…
Бнатов, с забинтованным ухом, сидел в углу помещения и морщил лицо. За рабочим столом теперь находился заместитель прокурора Поляков. Тягомотина только что начиналась. Из сейфа пропало сразу три уголовных дела. Бнатову лечь бы в больницу и лежать там, ни о чем не думая. Он и лег бы, но похищенные дела оказались из разряда «особых».
– Дальше, – требовал Мутный. – Махнул, говоришь, рукой?
– Да, – продолжил Бнатов. – Из рукава гиря выпала. На резинке. И прямо в голову.
– Но у тебя же правое ухо задето! Как же он так?…
– Выходит, левша оказался…
Александр Сергеевич с шумом всосал воздух и сморщился. Голова гудела. Не каждый день головой об сейф получать приходится.
– Потом как все происходило? – допрашивал жертву налета Поляков, не поднимая головы от протокола.
– Дальше я сознание потерял. А когда проснулся, то увидел, что дверь открыта…
– В кабинете?
– В сейфе…
– Выходит, дверцу увидел открытой… И что?
– Сразу кинулся пересчитывать. Трех дел не оказалось.
Мутный, не разгибаясь, писал. Стукнули по котелку тяжелым предметом и дела выгребли. Всего три. В интересное время живут менты. И он в том же числе…
– Кто мог совершить налет? – задал Мутный ключевой вопрос.
Знать бы Александру Сергеевичу, кто это сделал, не стал бы он прокуратуру впрягать. Сам нашел бы. «Посеяны» дела безвозвратно, потому он и сообщил об этом случае, чтобы снять с себя ответственность за их утерю. Не для того их из сейфа крали, чтобы хранить как реликвию.
Мутный поднял голову от бумаг и впился взглядом в потерпевшего, ожидая ответа.
Потерпевший пожал плечами. Единственный, кого он запомнил, был мужик килограммов на двести. На японца походит. Глаза жиром заплыли. Возраст у него лет за шестьдесят будет.
«Не густо, – решил Мутный. – Дело так и останется в висячем положении. Если где-то воруют уголовные дела, значит, это кому-то надо…»
И заместитель прокурора вдруг загрустил. В последнее время на него часто наваливалась тоска. Очень хотелось денег, по их пока что было не видно. Дело, заняться которым ему поручил Докукин, оказалось особенное.
«Возьми под свой контроль и собери первичный материал», – сказал прокурор и даже пролился слезами благодарности, когда заместитель с готовностью согласился. А ведь обязанность заместителя – вовремя подчиняться. Как говорится, назвался клизмой – полезай в жопу. К тому же, как говорят, общество беспорочных наблюдателей объявилось. Кто такие? Может, партизаны?… Или еще какие-то паразиты.
– Другого я никого не заметил, – продолжал Бнатов. – Но такого не может быть, чтобы один приходил. Надо же кому-то на стреме стоять…
– С такими килограммами? – очнулся от мутного забвения Поляков.
Он принялся дописывать протокол допроса, затем протянул следователю для подписи. Тот бегло прочитал и поставил размашистую подпись.
– Зови понятых. Осматривать будем.
Сорокина и Воронина вошли в кабинет, озираясь по сторонам, словно впервые здесь были. На самом деле они знали здесь даже то, какие тараканы бегают у потерпевшего в тумбочке. Лошади! На бега выставлять можно! Раскормил тортами и пряниками. Даже коньяк оставлял им в рюмках.
– Сейф видите?
– Видим…
– Уголовные дела… Десять штук… Сосчитали?
Понятые хлопают глазами, соглашаясь. Может материалов больше или меньше, какая им разница. Их дело присутствовать и молчать в тряпочку. Без них разберутся. Раз надо – они приехали. И еще приедут, если попросят. На то они и подписались, чтобы сотрудничать.
Мутный записывает в протокол названия уголовных дел. Затем предлагает потерпевшему Бнатову и понятым сделать замечания. Все трое молчат. У них нет ни замечаний, ни дополнений.
Бнатов придумал историю с гирькой на резинке. И в нее сразу поверили. Подобным способом членовредительства давно не пользуются. Слишком он старый. Тем не менее Бнатову поверили – не мог он признать, что его чуть не размазали по сейфу. Все-таки мужик, как ни говори. Пусть ищут. Может, поймают. Зато он считает: если украдены три дела, искать надо сразу троих. Но двое из них сидят в следственном изоляторе, а вторая, что связалась с ним недавно, ходит у него под подпиской. Кто из них замешан, попробуй, определи. Может, родня у них объединилась и полезла гурьбой на амбразуру. Придется утихомиривать. А кого и отключить по полной программе. Стоит лишь привести для допроса и поговорить, как сразу же станет понятно, имеют ли они хоть какое-то отношение к данному факту. С другой стороны, это может быть обычное хулиганство. Залил какой-нибудь гондон шарики и полез в милицию. Тем более что перед этим долго и упорно стучал к нему. Где-то он видел его. Но где? «Общество беспорочных наблюдателей»? Это даже интересно. Неужели это звенья одной цепи?
Мутный сложил в папку весь материал: рапорт потерпевшего сотрудника, протокол его допроса, протокол осмотра кабинета. Как ни старайся, нельзя в первый день собрать больше. Потом дело обрастет дополнительными данными – справками о розыске, рапортами участковых.
