– Через три дня приходить?
– Забыл, что ли? Мы только через три дня можем зарегистрировать исчезновение.
– Устроились, – проскрипел Степаныч.
– Понимай, как хочешь…
И встали разом все трое. Разговор окончен.
Степаныч вынужден был тоже подняться. Пошел к двери, не разгибаясь, – там у него словно арматура поместилась стальная. Прикончить гадов только и осталось. Однако давал слово Борису, что не тронет пока никого. Пойдет законным путем, хотя абсолютно уверен: не без их участия снова пропал из дома Олег.
Вернулся домой и принялся обзванивать ветеранов. Слыхали? Выходит, не доделали дело. Пришить надо было Жидкого вместе с Мутным, а также и Прахова с Бнатовым. Всего-то человек десять, может, наберется. Разве это количество! В Афгане целыми сотнями под перекрестным огнем гибли. И целыми батальонами потом в Чечне. От Бориса пока никакого толку.
– Собирайтесь ко мне, – решил за всех Карманов. – У меня и поговорим. Обзвонить остальных? Или сам обзвонишь? Тогда приезжай сам.
Степаныч накинул на себя летнюю куртку и отбыл, не сказав Семеновне, куда едет. Больше она его не разжалобит. Слишком много знать хочет. Но это несовместимо с долгой жизнью.
Он вышел из дома, сел в своего «жигуля» и через десять минут был напротив знакомого детского садика. За окошечком с надписью «дежурная часть» сидел паренек лет пятидесяти. Из ментов, сразу видно. Подработать к Карманову попросился. Значит, еще в силе. Не надоело служить.
– Присаживайся, Степаныч. Я сейчас, – сказал Карманов и пропал из кабинета.
Десять минут его нет. Двадцать прошло. Взял и бросил одного.
– Здорово, Степаныч!
Вошел Японский Царь и сел во вращающееся кресло за начальничий стол – мебель жалобно пискнула. Кто-то сказал, что Саня похудел, но это была неудачная шутка. Скорее наоборот.
Вошел Карманов и, заметив на своем месте Царева, остановился.
– Сиди, Саня. Там удобнее. Кого еще ждем?
– Бориса и Виноградова. Обещали сразу подъехать…
– Как это произошло?
Степаныч стал рассказывать:
– Ушел к себе в офис из квартиры, а на работу так и не явился. Сноха в обед позвонила, спрашивает у меня, почему Олег обедать домой не приехал. Я же у них как справочное бюро. В общем, до сих пор нет. Время пять доходит. А это, получается, восемь часов прошло. Прибавь к этому время на обед и дорогу на работу. Около десяти часов миновало. Не может он просто так уйти и пропасть.
– Извини, но мы знаем, что иногда человек может… – произнес Карманов.
– Нет у него подружки. Я бы знал.
– В таком случае действительно может быть похищение. Но с какой целью? Давайте рассудим. Исчезновения бывают с целью вымогательства, а бывают и с другой целью. Но то уже не похищения. Обычные убийства с сокрытием трупа. Прости, Степаныч.
– Да брось ты. Как будто я вчера родился.
– Поэтому давай рассуждать просто и по-будничному. Он богат?
– Есть немного…
– Кому выгодно его исчезновение?
Степаныч задумался: вроде никому. Сноха едва ли станет претендовать на его предприятие, в котором не смыслит ни уха ни рыла.
– Убрали его, – сказал Степаныч. – Просто взяли и убили. Потому что много знал об этой мафии гребаной. Они же сразу вымогали у него. Глаза разгорелись, а ничего не получилось. Славу дурную лишь приобрели.
– Но прошло уже три месяца, как он освободился. Никаких претензий он к ним не предъявлял. Ни через суд, ни в уголовном порядке.
– Получается, что так им спокойнее. Хороший враг – это мертвый враг.
Карманов поднял палец.
– И никто в течение дня не звонил и не подбрасывал записки?
– Так времени-то прошло всего… Говорю, десять часов! Людей уничтожают и заводят дела о розыске. Хитро устроились. Не довели мы зимой до конца. Смягчились. Теперь вот опять. Снова против меня. Но и против вас тоже могут они. Помогите. Неужели у вас нет никаких соображений.
Степаныч впадал в отчаяние.
– Мне чудится его труп в темном подвале. И крысы с длинными хвостами. Искоренить надо волчье племя. Чтобы даже и корня их не осталось.
– Не возражаю, – скрипнул креслом Саня.
– Думаете, я против? – Карманов тоже не возражал. – Вот они у меня где сидят. – Ладонь чиркнула по голу. – Сейчас вроде отстали, но, чувствую, ненадолго. В любой удобный момент вцепятся в глотку. Наше предприятие оттягивает у них част клиентов. Это им не нравится…
– Ты для них конкурент… – Саня вращался в кресле. Мебель надсадно крякала.
– Все частные охранные предприятия принадлежат теперь им. Через подставных лиц, естественно. Один я пока независим. Кроме того, наше предприятие предоставляет детективные услуги. Это им не нравится…
У Карманова пропищал мобильный телефон.
– Слушаю… На мосту застряли? Осторожнее. Приготовьте оружие и бейте на поражение – кончилось время игры в законность. Нужно ее отстаивать.
Карманов отключил телефон.
– Виноградов сообщил. Едут старым мостом вместе с Борисом, но в разных машинах. На мосту пробка. Боюсь, не искусственная ли.
– Там каждый раз в это время пробки, – напомнил Царев.
Время тянется, словно оно резиновое. Бесконечное ожидание и бесконечные предположения. Почему так получается, что человек уходит на работу и пропадает, словно он иголка. Не может он потеряться. Проверены все больницы. Сегодня и происшествий-то не было никаких. Степаныч обзвонил до этого все дежурные части районных управлений и отделов. Результат один: человека по фамилии Ефремов не задерживали.
Наконец Борис с Виноградовым вошли в кабинет.
– Какие результаты? – спросил Борис. – Все те же?
Именно. Те же.
– Я тут подумал вот о чем. – Виноградов уселся на свободный стул. – Олег может находится опять там же. Был у нас однажды такой случай. Давно, правда. Мы его ищем, а он сел и притаился. В буквальном смысле. Перерыли все вокруг. Заочно вынесли обвинение, а предъявлять некому. Нет обвиняемого. Пропал. В связи с этим у меня вопрос: вы звонили на «двенадцатое сентября»?
Степаныч вцепился себе в колени. Как он мог позабыть об учреждении «ИЗ 69/1», а попросту – о городском следственном изоляторе?! Всех обзвонил, но туда позабыл. Ему даже и в голову не пришло, что Олега могли спрятать туда вторично. Теперь по линии прокуратуры. Придумали новое обвинение и закрыли от людских глаз подальше. Но звонить в следственный изолятор – напрасная трата времени и сил. Не ответят на телефонный звонок. Нужен официальный запрос, основанный на деле о розыске пропавшего. Но дело заведут лишь через три дня. Если вообще заведут когда-либо. И все это время на Олега будут давить. Ради этого оставят все текущие дела. Лучшие силы будут направлены против Олега. Лучшие – в худшем смысле. Все те же. Исаев с Пахомовым. Тем не привыкать. Вырвут показания. Доказывай потом, что ты не верблюд. Кроме того, будет по-прежнему висеть в воздухе прошлое обвинение. Дохлое дело превратиться во вполне приличное. Надо лишь захотеть. И захотел здесь, как видно, прокурор района Докукин.
