Извлек. Тонкий блестящий предмет. Осталось лишь сделать короткий замах.
Капитан позади громко кашлянул.
Мужик вздрогнул и оглянулся. И ничего не понял: что-то мощное и невидимое метко клюнуло в лоб откуда-то сбоку. Удар оказался ужасным.
Дед не слышал глухого падения. Нож выпал и лежал рядом.
Казанцев нагнулся, подобрал лезвие и бросил себе под одеяло. Торопливо пробежался по телу, обыскивая. Пусто. Даже щиколотки проверил, а также в подмышках и в позвоночной впадине. В карманах тоже оказалось пусто, за исключением какой-то бумажки, сложенной вчетверо и порядком затасканной.
Казанцев торопился: из раны во лбу сочилась кровь, набегая лужицей на полу. Связать бы, да некогда. Пощупал пульс – тенькает. Плоская кость во лбу, разумеется, треснула. И тут заметил, что окно приоткрыто. Шпингалеты отведены. Нужно лишь дернуть на себя створку, перевалиться через подоконник, и ты на свободе.
Не выпуская из рук посох, Казанцев шагнул в коридор. Вошел к медсестрам на пост, поднял трубку и стал крутить диск. Медсестры обиженно дули губы. Капитан тряхнул перед ними пальцем: молчите, как бы хуже не было.
Трубку долго не брали. Минут, может, пять. Потом дежурный УВД ответил и стал бормотать, что целесообразнее было бы звонить непосредственно в дежурную часть РОВД, однако сообщение принял. Наконец, разобравшись, в чем дело, тут же пообещал прислать сотрудников.
Казанцев, гремя клюкой о пол и щелкая протезом, быстро пошел в палату. Медсестры, выкатив глаза, шли позади. Отворили двери и остановились, пораженные: окно настежь открыто, тонкая штора отсутствует, а вторая, более плотная, отведена в сторону. Лушников спит, задрав нос. На полу темнеет пятно.
Смотался ночной гость. Опомнился и пошел вскачь… На четырех вдоль цоколя, если конечно, не лежит где-нибудь под забором…
Медсестры тряслись, глядя на кровь.
– Притащите использованный шприц – надо собрать для анализов…
Шприц принесли. Казанцев с трудом набрал в него стынущую кровь. Завернул в газету и велел медсестрам об изъятии крови молчать. Мало ли кто к ним наведывался. Может, шпион какой. Полиция приедет – пусть занимается сама по себе.
Девчонки во всем соглашались, откуда им знать, как следует себя вести в подобных ситуациях. У полиции дел по горло – станут они заниматься всерьез. Еще неизвестно, чья тут кровь…
Минут через десять по коридору, грохоча обувью, прошла целая группа сотрудников в форменной одежде. Вошли в палату, зажгли свет и включились в разговор. Где тот тип, ради которого их вызывали? Ушел? Вот незадача! Но действует неписанное правило: нет трупа – нет убийства… Посмотрели на раскрытые окна, сорванную занавеску и лужицу крови. Кажись, для госпиталя подобная утрата не является значительной, так что нет оснований возбуждать уголовное дело даже по признакам кражи… А то что в палате якобы находился человек, так это мало ли случаев в жизни бывает. Ошибся номером, например…
Лушников проснулся и пялил спросонья глаза.
– Но здесь же кровь, – напомнил Казанцев. – Хотя…
Он осекся. Вовремя вспомнил, кто виновник кровопролития. И тут же подумал – не лучше ли промолчать. Еще неизвестно, как все обернется. И сел в угол, демонстративно отвернувшись к двери – насильно мил не будешь.
Группа отошла в коридор, деловито озираясь. Стекла в госпитальных окнах целы. Трупака, похоже, не предвидится. Потерпевших тоже вроде нет. Осталось снаружи посмотреть, не валяется ли там бездыханное тело. После этого спокойно можно ехать на базу и писать рапорт о списании в архив данного случая, как не имевшего место быть в отечественной истории.
Быстро вышли наружу и в составе всей группы, из пяти человек, вскоре появились под окнами, светя фонариками. Оттуда махнули руками – можете спать спокойно. Пусто кругом.
Вот и вызвали помощников. Девчонки косились в сторону Казанцева, словно это он устроил в палате дебош. Конечно, не он сам, но без него явно не обошлось. И кровь вроде как не чужая, и окна сами собой раскрылись – вот что ночь делает с усталыми головами.
Капитан закрыл окна на шпингалеты. Поднялся на подоконник и задраил наглухо форточку. Через нее как раз и проникли. Словно специально момент выбрали. И пожарная лестница тоже словно специально рядом с окном проходит. Все одно к одному. И если разобраться, то вся жизнь целиком из одних случайностей. Попал именно туда, где мина лежала. Не попади он тогда – сейчас на двух скакал бы.
Медицинские сестры удалились к себе на пост. Дежурный врач почему-то вообще не приходил. Казанцев откинул одеяло, взглянул на изъятый нож и снова прикрыл. Ошибки нет никакой. На простыне лежал стилет – кинжал с острым и тонким лезвием.
Дед лежал на боку, отвернувшись к окну. В помещении сумерки. Пусть спит себе и ничего не ведает. Большие знания ведут к расстройству нервной системы. Надо и самому спать. Хорошо, что хоть не сказал никому, что сам только что орудовал здесь, словно кувалдой. Память, словно та же кувалда, ожгла его. Бумажка! Свернутая вчетверо! Для чего-то она лежала у того в кармане! И тот носил ее с собой! И до сих пор она лежит себе в кармане нечитанная…
Опять встал, сунул ногу в протез и пошел в туалет, косясь в сторону поста.
– Спите… – зашипели на него потревоженные халаты.
– Выспишься с вами… Вперед ногами унесут…
Вошел в туалет, закурил. Затем вынул бумажку, развернул и стал читать. Интересный выходил документ.
Расписка.
Я, Филькина Тамара Борисовна, 1964 года рождения, проживающая по адресу… паспортные данные… обязуюсь выплатить Уколову Илье Николаевичу… Четыреста тысяч рублей в течение двух месяцев текущего 2004 года.
(Филькина Т.Б.)
Стояла подпись и дата. Расписка была свежей. Недельной давности документ.
Кто-то по ней рассчитывал в будущем получить целую кучу денег. Уж не тот ли самый субъект, у которого она как раз оказалась. В противном случае, для чего ее носить у себя в кармане?
Прочитал, свернул и опять положил в карман. С утра надо срочно выйти на связь с Николаем – слишком климат делается непригодным для житья. Этот климат опасен для здоровья охраняемого и самого охранника. Филькина… Где-то уже слышал Володя эту фамилию. Простенькая с виду, но с претензией на исключительность.
Бросил окурок в унитаз и пошел назад. Сел на кровать. Нагнулся и спрятал узкий ножик под нижний ящик тумбочки. Откуда Казанцеву знать, как он туда закатился! Отстегнул «ногу» и повалился спать. Что-то морить под утро стало часового. Пост сдал… Он тоже слабый человек… до мозга костей. Однако не верит он в случайности. Их не бывает в жизни…
Глава 12
Начальство. Какое оно все разное. К одному, например, на козе не подъехать. Другой, смотришь, прямо рубаха парень. Первые – это те самые, про которых нередко говорят: «Как страшно далеки они от народа…»
