– Ждете? – спросила. И сразу ответила: – Не дождетесь.
– Как это? – удивился Драница. – Ты же обещала.
– А я тут при чем, если человек дома не ночевал?!..
Не ночевал… Тоже фокус. Безногие, выходит, иногда тоже не ночуют дома.
Казанцева отвернулась. Вынула платок и прислонила к глазам.
– Совершенно непостижимо, – проговорила себе в угол, в сторону темного монитора. – У него это впервые. К вечеру не придет – надо искать. Убитых не обнаружено? Слушали ориентировки? Хоть что-нибудь?…
Сослуживцы стали ее убеждать. О плохом даже и думать не стоит. Придет еще капитан. А куда он денется-то?! Встретил, может, друга детства – вот и вспомнили, как пешком под стол ходили.
– Нет, не придет. Сердцем чую… Зря он махал своей палкой в последнее время. Словно отбиться от кого-то хотел. Вот и отбился, может…
Звонок по внутренней связи заставил всех напрячься. Драница поднял трубку красного аппарата, молча выслушал и опустил в гнездо.
– По коням, мужики. Покойник в лесопосадке… Признаки сожжения трупа.
– Где? В лесопосадке? Так это, может, не наша территория? – стрекотал Скворцов.
– Обрадовался! – оборвал его тот. – Наша! Не доезжая до пограничного столба потому что. Уже все без нас выяснили… Светлана Аркадьевна остается. Лёня Порошин подъедет – отправляй его к нам! Голещихин и Сорокин со мной. С нами едет Ким Ли Фу.
Казанцева схватила папку. Не останется она.
– Я тоже с вами, ребята, – решил Лушников. – Территория огромная. Придется прочесывать местность…
Вышли к дежурной части. Столпились у окна. Из лифта вышел тот самый китаец, которого Лушников видел в первый приход в РОВД. Оказывается, это следователь Ким Ли Фу. Специализируется по раскрытию убийств. Подошел, поздоровался со всеми за руку.
Лушникову тоже подал руку и представился:
– Леонид Федорович… Для своих можно просто Лёня… Куда едем? В посадку? Где машина?
Транспорт подали к подъезду. Сели в полицейский микроавтобус и пошли, виляя по задворкам к Димтровградскому шоссе.
Света Казанцева ни на кого не смотрела. Отвернулась к окну и наблюдала, как бегут по бокам тополя и березы, и чувствовала себя вдовой. Дурацкое состояние. Обычная бабья слабость. Всего лишь мысли, не имеющие ничего общего с реальностью.
Вот и прибыли. Громадный стальной обелиск, покрытый алюминиевыми листами. Памятник застойному периоду, который постоянно растаскивают на металлолом и вновь восстанавливают. Метрах в ста от него тянется вдоль дороги полоса леса. Березняк вперемешку с тополями и кленами.
– Заходим от начала, – проговорил Ким.
Полоса оказалась довольно широкой. Развернулись поперек и пошли цепью вдоль. Метров сто прошли всего, как наткнулись на затухшее кострище, поперек которого лежал сильно обгоревший труп. Света кинулась первой. На руки смотрит. Кольцо обручальное ищет. Но нет там никакого кольца. Да и не было, может, никогда.
Отошла, встала к березе, отвернувшись и уперев локоть в корявый ствол. Едва ли можно будет опознать этого несчастного. Какие у человека приметы? Зубы, на которые никто толком не глядит, кроме него самого? Шрамы, которые теперь уничтожены? Либо вещи… Те самые… Которые прибыли вместе с ним и, возможно, утеряны во время борьбы.
Светлана отошла от березы и стала ходить кругами вокруг кострища. Оперативники бродили тут же. Судебный медик и эксперт-криминалист занимались трупом. Снимали на видеокамеру. Осматривали и снова снимали.
Сорокин поддел ногой обгоревшую палку с поперечным сучком, собираясь отбросить с пути.
– Дай сюда! Стой! – крикнула Света и кинулась к нему со всех ног. Ухватилась руками в обугленное дерево и стала рассматривать. В ту же секунду уродливая гримаса исказила ее лицо.
– Что с тобой, Света?…
Оперативники бросились к ней.
– Вот она! Его палка!.. Видите пятаки?!.. Сохранились… С обеих сторон. Остроконечные…
Она выронила головешку и подошла к почернелому огневищу.
– Вовонька!.. Володя!..
Только тут обратили внимание на то, что у трупа вместо ноги торчит обгорелый металл. А еще говорят, что трудно идентифицировать…
Глава 18
На Заволжское кладбище въехало сразу два катафалка. Развернулись и встали. Остальной транспорт, полицейские машины вперемешку с гражданским транспортом, а также несколько автобусов, остановились на площадке у ворот, не въезжая.
Народ вышел из машин и потянулся через широкие ворота. У Светы Казанцевой хоронили мужа. Лушников с группой был здесь же. Взяли с собой видеокамеру с телеобъективом, чтобы снимать издалека с приближением. Посадили за нее криминалиста Люткевича. Задача у него простая – снимать всех подряд, кто будет присутствовать. Ведь говорят же, что убийцу тянет на похороны своей жертвы. Идиотский, конечно, довод…
Однако на кладбище были все свои. Никого постороннего. Зато метрах в ста хоронили еще кого-то.
Лушников подошел к Люткевичу и попросил камеру. Приник к окуляру, стал рассматривать.
Съемка велась из машины, поставленной за оградой на возвышении, и видимость была отвратительной. Странное чувство охватило майора. Лица знакомые. Особенно у женщины, которая все время прячется за пушистой вербой. Словно понимает, что ей нельзя себя показывать. Придется подойти ближе и посмотреть, кто такая эта дама.
Он выбрался из машины и с камерой в руках направился в обход ограды. Приблизился с другой стороны, обойдя угол. Пролез через дыру в железной решетке и пошел между могил. Лесистая местность скрывала передвижение.
Наконец выбрал себе место. Тоже на возвышении. Встал за толстой сосной, упер объектив на развилку и принялся рассматривать людей, беспрерывно снимая. И узнал даму, хотя та и плакала неподдельными слезами. Лицо опухшее. Филькина Тамара Борисовна тоже кого-то оплакивала. Явно не мужа своей подруги. И даже не любовника. Так плачут по кровной родне.
Мужик, что стоял рядом, скромно молчал, утирая платком собственный нос. Черное лицо, заметно припухшее. От пьянки припух, адвокат Решетилов. Тот самый, водительское удостоверение которого до сих пор лежит у Лушникова в сейфе. Кудрявые волосы с проседью.
Самоуверенный тип сорока с лишним лет был явно расстроен и вращал головой, словно сыч. Судя по машине, на которой ездит, дела у него идут неплохо. Потому и приехали к нему тогда ребята из какой-то бригады, чтобы наказать строптивого инвалида. Проучить строптивца не удалось. Поэтому адвокат затаил на него нешуточную злобу, учитывая, что документы ему так и не вернули. Придется брать его на заметку и осторожно работать. Скользкий тип. Проверить по всем каналам, в том числе по уголовным делам, в которых он принимал участие в качестве защитника.
Снова грянул военный оркестр, и Лушников прекратил съемку. Обернул камеру куском материи, пошел к могиле Казанцева. Успел вовремя. Бросил горсть земли в яму и отошел. Рабочие торопливо стали работать лопатами. Вскоре обозначился бесформенный бугорок.
