— И на улице практически лето, — добавила она и всхлипнула.
— Успокойся, — тихо проговорила я и погладила ее по щеке. — Нужно собраться с силами и сделать все, чтобы вернуться на родину.
— Не представляю, как это возможно, — ответила она и расплакалась. — У нас нет ни документов, ни денег, и мы принадлежим этому Джону. Мы пропали!
— Прекрати немедленно! — сурово ответила я. — Для него мы товар, поэтому нужно оценить обстановку и понять, что для него наиболее выгодно. И предложить ему это. Так что будь добра, улыбайся, прими безмятежный вид, постарайся выглядеть как можно лучше. А там посмотрим.
— Я попытаюсь, — кивнула Рита, но вновь начала плакать, приговаривая: — Бедный мой Тимка! Он с ума сойдет от горя!
— Неизвестно, что ему сообщат, — резонно заметила я. — Господи, что с Лизой? Жива ли она? Ведь она всегда ждала нашего возвращения с выступлений!
Я почувствовала, как слезы застилают глаза. Рита обняла меня и прижалась к груди. Наплакавшись вдоволь, мы постепенно успокоились, отошли от окна и сели на пол.
— Я в туалет хочу, — сказала Рита. — Может, в дверь постучать?
— Лучше потерпи, — посоветовала я. — Эта Фэн скоро должна появиться.
И, действительно, минут через двадцать она пришла. Улыбаясь, дала нам большой пакет. В нем оказалось два простеньких длинных платья, пластиковые шлепки и что-то типа шерстяных пончо. Фэн вывела нас из комнаты, и по узкому коридору мы попали в туалетную комнату. Она осталась у двери. Мы привели себя в порядок, переоделись и стали чувствовать себя более уверенно. Фэн одобрительно кивнула, когда мы появились перед ней с расчесанными волосами и в этих платьях. Пончо держали в руках. Она жестом показала, чтобы мы надели их и следовали за ней.
Мы спустились на лифте и вышли через какое-то складское помещение на улицу. Я сразу начала оглядываться, но кроме узкого, напоминающего колодец дворика с помойными баками почему-то разных цветов, ничего интересного не увидела. У выхода на улицу нас ждала машина. Фэн села за руль, а мы устроились сзади.
— А она не боится, что мы ее по голове чем-нибудь ударим? — прошептала мне на ухо Рита.
— И что дальше? — усмехнулась я. — Мы не в кино с Джеки Чаном, а в реальной жизни. Она прекрасно понимает, что деваться нам некуда в чужой стране, без документов и денег.
— Ты права, — вздохнула Рита и стала смотреть в окно.
Машина ехала довольно быстро, а стекла были затемненными.
Мы свернули на более широкую улицу и поехали чуть медленнее, пристроившись за двухэтажным автобусом. По обе стороны дороги высились плотно стоящие друг к другу небоскребы, нижние этажи которых сияли сплошными яркими витринами огромных магазинов. Пешеходные застекленные мосты, перекинутые через дорогу, казалось, начинаются прямо в этих магазинах. И почти возле каждой двери розовели какие-то странные деревца, увешанные разноцветными развевающимися на ветру ленточками. Рита тоже обратила внимание на них.
— Это, видимо, что-то типа новогодних елочек, — предположила я. — У них ведь новый год наступает позднее, обычно в конце января. Так что совсем недавно отпраздновали.
Фэн, когда я начала говорить, обернулась и вопросительно на нас посмотрела. Но я кивнула головой и улыбнулась. Она тоже улыбнулась и отвернулась.
— По крайней мере, она не злобная, — заметила Рита.
— Не обольщайся, — ответила я. — Не забывай, что мы товар и должны быть в прекрасном состоянии.
Скоро мы выехали на набережную, и какое-то время двигались вдоль воды. Неимоверное количество судов, маленьких прогулочных яхт, каких-то старинных на вид лодочек с изогнутыми носами и украшенных разноцветными фонариками сновали по проливу. Мы въехали на огромную многоуровневую развязку и направились в тоннель, расположенный, как я подумала под проливом. Когда вынырнули на поверхность, Фэн обернулась и произнесла, как мне показалось, с гордостью:
— Kowloon.
— Видимо, место, куда мы приехали, — сказала Рита.
Позже я узнала, что огромный город делится проливом Виктория на две части. Та часть, из которой мы приехали, называется Сянган и находится на острове, а вторая, в которой мы оказались, Коулун и занимает она южную оконечность полуострова с таким же названием.
Мы продолжили движение вдоль грузовых терминалов морского порта. Количество контейнеров впечатляло. От главной магистрали практически под прямым углом отходили вдаль внутренние проезды. Затем мы увидели здание циклопических размеров с какой-то надписью, которую я не успела разобрать. Миновав грузовой порт, мы замерли, увидев подвесные мосты. Они были нереально длинными. Их поблескивающие перекрытия терялись в голубизне морской дали.
Через какое-то время мы свернули с широкой улицы в переулок и минут через двадцать остановились возле узкого высотного дома, внизу которого располагался большой магазин и ресторан. Меня удивило, что поперечные вывески с яркими иероглифами соседствовали с большими экранами, на которых постоянно шла реклама. Фэн достала из сумочки крохотный телефон и позвонила. Мы с Ритой навострили уши.
— Мы на месте, — сказала она. — Все в порядке. Девушки ведут себя образцово. И они очень миленькие. Куда сейчас?
Она выслушала ответ и закивала, говоря:
— Хорошо, немедленно доставлю.
Фэн тронулась с места, а мы одновременно вцепились друг другу в руки.
— Главное, сохранять спокойствие, — тихо сказала я. — Что бы ни случилось!
Машина направилась за дом в очень узкий проезд и свернула в крохотный внутренний дворик. Там я тоже увидела баки разных цветов.
— Для красоты что ли, — заметила я, толкнув Риту локтем и указывая ей на баки. — Но заметь, какая чистота кругом! Даже возле помойки.
Она непонимающе посмотрела на меня и судорожно вздохнула.
— Не знаю. И тебе не все равно? — сказала Рита и отвернулась к окну.
Как позже выяснилось, в Гонконге отходы сортировались, чтобы легче было их утилизировать, и поэтому баки были разных цветов.
— Необходимо отвлекать себя от мрачных мыслей, — ответила я. — Будет лишь то, что должно быть, помни это.
Фэн остановила машину возле небольшой оцинкованной двери. Мы выбрались. Я закуталась в пончо, потому что воздух был сырой и прохладный. Мне показалось, что не выше 14–15 градусов. Судя по освещению, день начал клониться к вечеру. Подняв голову, я увидела лишь стремящиеся вверх запредельно высокие зеркальные стены домов и кусочек чистого голубого неба между ними.
«Так ярко алеет рот
У князя Эмма, как будто
Он выплюнуть хочет пион».
Бусон
Фэн привела нас по длинному полутемному коридору в небольшое помещение, напоминающее гостиничный номер. Она кивнула, улыбнулась и скрылась за дверью. Мы услышали щелчок замка и, не сговариваясь, кинулись к окну. Белые жалюзи закрывали его. Но за стеклом была решетка. Правда, она напоминала красивые металлические кружева, такой ажурной была ковка. Напротив окна была стена.
