Маля вышла из машины, водитель протянул ей пистолет:
– Держи. – Она взяла и вдруг без слов приставила ствол к его виску. – Не заряжен. Бери обоймы, Монтана. Для тренировок.
Маля забрала обоймы и сказала:
– Убирайся, эчки.
[2]
Не искушай.
Хихикнув, водила дал по газам. Маля поднялась на этаж, вставила ключ в замок, но дверь была не заперта. Ей стало понятно, как забрали мужа с Лялькой, – они сами открыли Грибу и его дегенератам, ну а те не потрудились даже закрыть квартиру. Она вошла в темную прихожую, включила свет, в комнате села на старый скрипучий диван, опустив плечи. Просидев так очень долго, позвонила:
– Извините, Валентина Григорьевна, за беспокойство…
– Да ничего, ничего, Малика. Ну ты и насмешила всех! Зинка рассказала, как вы всучили Витьке залежалый товар. А если он отравится?
– В сортир побегает, наглеть перестанет. В случае претензий с его стороны скажите, что у него развилась аллергия от неумеренного потребления сладостей.
– Сама скажешь, у тебя лучше получится.
– Валентина Григорьевна, я не приду на работу в понедельник… и еще несколько дней. Возможно, долго не приду…
– С Иннокентием Николаевичем что-то?..
– Да, с Кешей. Он… ему нехорошо. Я должна с ним посидеть, так что сами напишите заявление на отпуск за мой счет.
– Занимайся мужем, а я выпишу тебе материальную помощь.
– Спасибо.
Глава 2
Поздним субботним вечером вышибалы подхватили Князева под белые рученьки и вынесли из ресторана, по-доброму совестя:
– Нехорошо, на вас это не похоже. Напились, буяните. Вызвать такси?
– Не надо, – мотнул головой Князев, повиснув на плечах вышибал. – Я на машине. Я с-сам…
– Нельзя вам за руль, Пал Палыч, – сказал один из вышибал, поставив Князева на ноги, но тот сразу же завалился на него. – Спокойно, спокойно…
– Ты мне? – промямлил Князев. – Я сы-покен.
– Пал Палыч, вызвать тачку, а? За машину не волнуйтесь, мы присмотрим, – уговаривал второй басом.
– Хочу сам… Доеду.
– Вы разобьетесь.
– Разо?.. – оживился Князев. – Я разо… бьюсь, да? Согласен.
– Дайте-ка его мне.
Оба охранника замерли, глядя на броскую девицу в короткой юбке, с аппетитными выпуклостями где положено, с закрученными в спирали волосами, ярко расписанную. Мысленно поставили клеймо: проститутка, причем дорогая. Но возиться с пьяным, хоть и с завсегдатаем, не хотелось. Один ее предупредил:
– Он в нулях, тебе не повезло.
– Я знаю его, отвезу, – сказала Маля, оттеснив вышибалу и забросив на свое плечо безвольную руку Князева. – Идем, Павел Павлович.
– Куда? – очнулся тот.
– В машину, – увлекая его, сказала она. Охранники галопом помчались в ресторан, пока проститутка не передумала. – Переставляй хоть как-нибудь ноги, Пал Палыч, а то я не дотащу тебя.
Он был хоть и худой, но высокий, жилистый. Дойдя до машины, Князев зашарил по карманам, Маля его поддерживала. Нашел пульт, сосредоточился, и… автомобиль подал сигнал: открыто. Князев, шатаясь, распахнул дверцу и рухнул на подножку, потом взялся за голову обеими руками, поставил локти на колени. Маля остановилась перед ним, рассматривала его сильные руки и длинные пальцы, белобрысую и коротко стриженную голову. Кашлянула, чтоб обратить на себя его внимание. Он очнулся не сразу, словно кашель дошел до него через спутниковую связь с другого конца планеты, увидел перед собой женские ноги, провел осоловевшим взглядом снизу вверх и поднял брови:
– Ты кто? Эта… прости господи, да? У меня денег… фью. Извини.
– А ты соображаешь. Садись в машину.
Не надеясь, что он понял ее, она затолкала Князева на пассажирское место. Сама села за руль, поизучала приборы.
– Ты хочешь рулить?.. – ужаснулся он, схватившись пятерней за подбородок и упав боком на дверцу. – Крутить мою?.. А ты умеешь?
– «Оку» вожу, – продолжая исследовать приборы, сказала она. – Думаю, справлюсь.
– «Оку»?! У меня же автоматика с… Нет, у меня… эта… как ее… Электроника! Но можно и так. Я щас… покажу… – После некоторых усилий он завел мотор и небрежно махнул рукой. – По-эхали.
Маля взялась за руль – машина подпрыгнула и остановилась, пружинила, будто ее трясли.
– Ничего, получится, это же не самолет, – проговорила она и опять попробовала тронуть с места, но уже осторожно. После нескольких попыток машина медленно поползла. – Пал Палыч, тебе куда? Домой?
– Не-ет! – замахал он длинными руками, свесив голову на грудь. – Куда-нибудь. Меня не пустят… домой.
– Да? Кто же посмеет не пустить тебя в твой дом?
– Жена. Она ушла.
– Ушла? – поддерживала разговор Маля, уделяя все внимание рулю и дороге. – Если она ушла, то ее нет дома.
– Есть. Она меня ушла.
Он скрестил на груди руки, выпятил губы до самого носа и прислонился плечом к дверце. А Маля научилась переключать скорость и повела авто чуть уверенней. Мельком взглянув на пассажира, она спросила тоном, каким обычно разговаривают с детьми или слабоумными:
– Не пойму, как это – она тебя ушла?
– Как, как… – заворчал он и заерзал. – Развод. А квартиру себе хочет. Чтоб я ей оставил. У меня квартира – у-у-у! Хо-рошая. Боль-шая.
– Выгнала, что ли?
– Я с-сам ушел. Взял и ушел. Мне сорок! А я дур-рак. Не разбираюсь в людях. Я болван! А теперь еще и… никто. У меня ничего больше нет. А было. Недавно было. А теперь нет. Останови, воздуха мало.
Маля остановила машину, он открыл дверцу и запрокинул голову на спинку сиденья, ей показалось, заснул. Она со своей стороны толкнула дверцу – прохладный и свежий воздух, которого никогда не бывает в городе, заполнил салон. Посидев немного, Князев поежился:
– А чего так холодно? – И… вывалился из машины.
Когда Маля, обойдя автомобиль спереди, подбежала к нему, он уже встал на ноги, держась за капот, и глубоко вдыхал воздух, не соображая, что находится за городом:
– Ух, запах… Ужасный! Жить хочется. А не хочется. Ты меня понимаешь?
– Нет.
– Потому что дура. Бабы все дуры. И мародеры. Слушай… а что это светится там?
– Луна в реке.
– Здесь река?! Пфф! – Он удивился, будто никогда не видел рек. Неопределенно пожав плечами, неожиданно зашагал к реке по бездорожью.
– Куда ты? – бросилась вдогонку Маля.
– Топиться. Утоплюсь – будет кайф…
