– Что же делать с Тетрисом? Будь Князев здесь, его все равно не положили бы в клинику.
– А когда сходка врачей? – поинтересовался Бомбей.
– Денис не сказал. Судя по его панике, консилиум могут назначить на любой день, а то и без предупреждения нагрянут. Ну что делать, а?
– Звони Князеву, – посоветовал Бомбей.
– Звонил, абонент недоступен. Вот вляпались так вляпались!
– Тетрис сейчас тоже соображает, что-нибудь придумаем.
– Что тут придумаешь? Понимаешь, нет смертельно раненного Князева, нет! И никого вместо него не подбросишь на койку. Одного-двух врачей еще можно купить, но их же будет… всех не купишь. Кто-то обязательно распустит язык. Столько усилий зря… Я просто в ауте.
– Не психуй, выкрутимся.
– Смотри, заходит! – указал на мужчину Клим. – Это Гриб?
– Нет. Я скажу, когда он появится.
– А тут еще налет готовится, – грустно напомнил Рыжаков. – Я пока не говорил Югову… он меня растерзает. Как быть?
– Охранники Тетриса о налете знают?
– Я звонил и предупредил их. А если бандитов явится человек десять? И когда это будет? Вдруг сегодня ночью?
– Значит, ночью поедем охранять Тетриса. Автоматы есть… – При слове «автоматы» Клима передернуло. – Да ладно тебе паниковать. А сейчас ждем Гриба. Думать потом будем и все вместе. С Юговым.
В конце рабочего дня Захарчук заболтался с Оскаром, ему сильно хотелось поговорить, он предложил поехать в бар и выпить. Референт сначала отказывался, но Захарчук был из породы людей, которым трудно отказать, вернее, он просто разыгрывал прилипалу, основная фраза которого «ты меня уважаешь?» кладет конец всяким возражениям. Ведь за отказом последует обида. До бара доехали на машине Захарчука, заказали выпивку: коктейль и виски.
– Что творится… – в который раз закачал головой Захарчук. – В Клима стреляли, в Князева стреляли, а Ермака грохнули прямо на заводе. И ни одного убийцу не поймали.
– Времени прошло мало, – сказал Оскар.
– Не согласен. Хорошо, допустим, киллеров Князева найти трудно, но на территорию завода посторонний не мог пробраться. Меня это просто бесит.
– Что именно бесит?
– Не догадываешься? – удивился Захарчук. – Думаешь, в подвал пробрался киллер? Не смеши. Там был кто-то из своих. Вот это меня и бесит.
– То-то, я смотрю, следовательша к нам зачастила, – произнес Оскар задумчиво. – Она подозревает… всех?
– Передо мной не отчитывалась. По идее, должна подозревать всех, а как же иначе?
– Вот почему она задает дурацкие вопросы…
– Ты-то чего испугался?
– Я не испугался, – живо ответил Оскар. – Просто неприятно… когда тебя подозревают… дикость какая-то.
– Не думаю, что она тебя взяла на крючок. Вообще, баба-следователь – это дохлое кино! Ни хрена она не сделает. А знаешь, кто застрелил Ермака?
– Я? Нет. Хочешь сказать, что ты знаешь? – со скепсисом спросил Оскар.
– Пока нет, но скоро узнаю, – разыгрывал слегка пьяного хвастуна Захарчук. – Ермака убил тот, кто поставил «жучок» в кабинете Князя.
– Но кто поставил «жучок», до сих пор неизвестно.
– Еще пару дней – и это станет известно мне, – с загадочным намеком сказал Захарчук. – Когда за дело берусь я… в общем, ты меня понял.
– Не понял, – признался Оскар.
– Я тебе доверяю, потому что Князь доверял. Так вот, есть некоторые детали, они и приведут к убийце. – Захарчук подмигнул, ухмыльнулся и отпил виски.
– Какие детали? – заинтересовался Оскар.
– Важные! – И он придвинулся ближе к референту. – Например, прослушивающая аппаратура. Ее нашел Ермак, она лежала в подвале. А спрятал ее там кто?
– Убийца?
– Молодец. Кумекаешь.
– Ну и что? Насколько мне известно, в подвале, кроме трупа Ермакова и пистолета Князева, ничего больше не нашли.
– Это менты ничего не нашли, а я, сделав повторный обыск… нашел! Один ма-аленький предмет, который потерял убийца. Но чш!
Это был блеф. Никаких предметов Захарчук не находил, а решил взять Оскара на арапа. По его представлениям, проникнуть в кабинет Князева, не рискуя, и взять пистолет мог только референт, так же как и поставить «жучок». Если ему кинуть манок, мол, у меня есть вещь, которую ты потерял во время убийства, Оскар должен сделать ответный ход, например устранить Захарчука.
– Что же это за предмет? – спросил референт.
– А почему он тебя интересует? – задал тот встречный вопрос.
– Может, я хочу тебе помочь, сказать, кому он принадлежит.
– Теперь это сделать просто, поверь. Я выясню все сам.
Оскар озадаченно выпятил губу, а Захарчук предложил выпить.
В половине восьмого Бомбей толкнул дремавшего Клима, хотя тот и не дремал вовсе, а, прикрыв глаза, искал варианты выхода из двух безнадежных ситуаций:
– Вот и он.
– Где? Где? – ожил Клим. К ресторану подходили трое мужчин.
– По ступенькам поднимается, – сказал Бомбей, после чего сплюнул в окно. – В костюмах ходит, рыжая сволочь, как порядочный. Он берется за дверную ручку…
– Понял, – открывая дверцу, сказал Клим. – Я пошел.
– Да погоди, может, партнер еще не приехал.
– Ну и что? Я выберу укромное местечко и понаблюдаю за ним.
«Кабачок» соответствовал своему названию: интерьер здесь был выдержан в стиле рашен-кантри. Стены отделаны деревом, столики и стулья деревянные, посуда керамическая, официанты в косоворотках создают трактирную атмосферу. Что интересно, «Кабачок» дорогое заведение, а зал был прилично заполнен, не в пример многим городским ресторанам.
Клим отыскал рыжую тушу в синем костюме и оранжевом галстуке и, направляясь к свободному столику на другой половине зала, подумал: «Раньше эти уроды носили малиновые пиджаки, а теперь напяливают галстуки немыслимых расцветок». Он только присел, и вдруг его глаза полезли на лоб. Клим низко опустил голову, якобы изучая меню, сам же исподлобья поглядывал на столик Гриба.
– Что закажете? – подошел к нему официант.
– Меня малость мутит… – нашелся Клим. – Выйду на свежий воздух, заказ сделаю позже.
Он дождался удобного момента и быстренько, зажав нос платком, выскочил из зала. Очутившись за пределами «Кабачка», Клим приложил ко лбу ладонь и закусил нижнюю губу, так постоял с минуту, потом залез в машину:
– Поехали, Чемергес.
– Ты чего такой? – забеспокоился Бомбей. – Узнал кого-то?
– Еще бы не узнать! – Клим чуть ли не простонал. – Хм! Князева ждет еще один сюрприз. А я не знаю, что и думать…
