Рикки Хейнс едва успел закрыть свою дверь, когда Бриндл резко тронулся. Из-под задних колес посыпались струйки гравия, пока машина не оказалась на тверди асфальта.
– Вчера вечером я еще не был на сто процентов уверен по вашему поводу, но сейчас уверенность абсолютная, – сказал Бриндл.
– Неужели?
– На этот раз вас удалось основательно прижучить, – добавил он.
– В самом деле?
– О да. Дело – верняк. – Бриндл забарабанил пальцами по рулевому колесу. – Теперь могу признать: никогда не видел смысла в существовании частных ищеек вроде вас.
Я промолчал. Меня сейчас занимали лишь попытки поудобнее устроиться на сиденье с руками, скованными за спиной.
– По мне, так если бы ты действительно хотел бороться с мерзавцами, то стал бы копом. Вот мы с Рикки все время стараемся сделать Гриффон лучше и безопаснее. Но типы вроде вас слишком заняты выслеживанием мужей, изменяющих женам, и наоборот. Вы не делаете ничего существенного. Не приносите обществу никакой пользы и только путаетесь под ногами у нас.
– Я тоже когда-то был копом. – Я чуть не добавил «как вы». Но мне не хотелось думать, что я хоть в чем-нибудь походил на него.
– Правда? И где же вы служили?
– В Промис-Фоллс. К северу от Олбани.
– Красивые там места, – сказал Бриндл. – Так что случилось? Уровень преступности в Промис-Фоллс оказался для вас чересчур тяжким бременем? Слишком много рыбаков без лицензий? Лоси повадились бегать по улицам?
– Что-то в этом роде, – ответил я.
При первой же возможности я должен теперь позвонить своему адвокату Патрику Столтеру, чтобы он начал разбираться в том, что полиция пыталась использовать против меня.
– Мне хотелось бы позвонить по телефону.
– Конечно, хотелось бы. Держу пари.
– Когда мы приедем в участок.
– Вот как? – Бриндл повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Вы, значит, уверены, что именно туда мы и направляемся?
Он глянул в зеркало заднего вида, заметил выражение на моем лице и захихикал.
– Видели бы вы сейчас себя со стороны! Я же просто пошутил. – Он обратился к Хейнсу: – Скучно работать, если нельзя хоть немного повеселиться, верно?
Но Хейнс явно не разделял его настроения. Видимо, не все копы из Гриффона получали удовольствие от насмешек над задержанными.
– Ладно, оставь его, – сказал он. – Я думаю, все это чушь, и не более того.
Теперь Бриндл окинул напарника раздраженным взглядом.
Когда мы добрались до здания полицейской службы Гриффона, Бриндл объехал его по периметру к заднему двору и направил автомобиль в открытые ворота гаража. Он распахнул мою дверь, помог выбраться и повел к дверному проему, до которого нам пришлось преодолеть не более десяти футов. Затем меня поместили в подвальную камеру предварительного содержания, где на какое-то время оставили одного.
Задержанный мог долго находиться в такой камере, прежде чем кто-нибудь узнал бы, где он и что с ним. Если я не заеду за Донной в конце дня, она решит, что я занят по работе, и сама доберется до дома. И ее не встревожит даже невозможность до меня дозвониться.
Бриндл снял с меня наручники, вышел из камеры и закрыл дверь. Запиралась она автоматически.
– Скоро вернусь. Только никуда не уходите, – напоследок улыбнулся он.
Я оказался предоставлен собственным размышлениям, и они не отличались особым оптимизмом.
У меня было стойкое предчувствие, что они нашли в моей машине нечто инкриминирующее. Парик? Но его наличие легко объяснялось, как и возможные мелкие следы крови, оставленные Клэр. К тому же за столь краткое время они не успели бы провести положенный анализ ДНК.
И если копы не пытались прижать меня с помощью чего-то, уже находившегося в машине, значит, это нечто попало туда после того, как я ее покинул.
Способен ли Огги на такое? Подбросить улики против своего же шурина? Но даже если он готов на подобную подлость, я не мог понять, зачем ему это понадобилось. Да, он относился ко мне как к занозе в заднице. Это достаточно веская причина, чтобы расквасить кому-то нос, но едва ли оправдание для того, чтобы посадить за решетку.
Я услышал, как в конце коридора открылась дверь и раздались шаги, направлявшиеся в мою сторону. Я сидел на металлической скамье, прикрепленной болтами к полу, но сейчас вскочил на ноги и подошел к решетке, чтобы посмотреть на вошедшего в подвал.
Полицейский в мундире, но не Бриндл и не Хейнс.
Это оказался офицер Марв Куинн, напарник Кейт Рэмзи, приятельницы Донны. Как мне показалось, он воспользовался подвальным коридором просто для того, чтобы попасть из одной части здания в другую, и удивился, заметив меня за решеткой.
– Какого дьявола? – спросил он.
Если Куинн лишь изображал изумление, то делал это искусно. Впрочем, вряд ли у него были причины для удивления – учитывая, что именно он передал Бриндлу и Хейнсу распоряжение Огги о конфискации моей машины.
– Привет, – поздоровался я.
– Что вы здесь делаете?
– Да так, весело провожу время, – ответил я.
– Нет, в самом деле, как вы сюда попали?
Я не без скепсиса посмотрел на него.
– Как я догадываюсь, обыск моей машины дал какие-то результаты. В ней, вероятно, обнаружили то, чего там не было прежде.
Куинн даже обиделся:
– Не надо преувеличивать. Мы не занимаемся подобными вещами. – И это говорил полицейский, чья напарница, если верить парнишке с заправочной станции, распылила краску из баллончика прямо юнцу в горло! Куинн прекрасно знал: здесь могло произойти все что угодно.
– Вам виднее, – сказал я.
Куинн потер лоб, словно его внезапно осенила какая-то мысль.
– Послушайте, прошу прощения, если вел себя с вами вчера резковато. Я тогда не знал, что ваша жена – Донна, ведь так ее зовут? – дружит с Кейт.
– Верно, – сказал я.
– Она знает, где вы находитесь?
– Кейт? – спросил я. – Или Донна?
– Донна.
– Нет, думаю, не знает.
Куинн кивнул:
– Если хотите, я могу рассказать о вас Кейт, а она намекнет вашей жене.
Идея представлялась более чем удачной, ведь пока мне не дали возможности связаться с адвокатом.
– Да, был бы вам признателен, – произнес я. Что-то в его тоне, когда он произносил имя напарницы, меня слегка озадачило. – Вы давно работаете вместе с Рэмзи?
Марв Куинн кивнул:
– Уже год или около того. – Он искоса посмотрел на меня. – Наверняка Донна вам рассказала.
– Рассказала о чем?
