Но ей почти все равно.
Она надела уродливую, но теплую и удобную пижаму в ярко-бирюзовую клетку. Как это отличается от того, в чем она была с Этаном!
Господи, в какой переплет она попала! И все потому, что она – это она.
Неужели он серьезен? Френсис могла бы поверить, если бы он еще до секса сказал, что ему нравится быть с ней и она особенная и необыкновенная. Она ожидала этих слов, слов обольщения. Но он сказал их не тогда. И слова звучали почти оскорблением, дескать, она усложнила его жизнь, свела с ума, жаркая и страстная.
Это слова не того, кому нужен только секс.
Это слова честного человека.
А потом? Лежать в его объятиях и чувствовать, что открыла ему не только тело. А он наслаждался временем, проведенным с ней. Она нравится ему.
Все это должно было стать игрой. Никакая свадьба, никакой брак не меняли правил.
Но так ли это?
Этан не следовал правилам. Он их менял. Но для Френсис все это слишком. Слишком много честности, искренности, близости.
Мужчины и раньше делали ей предложение. Клялись в любви и восхищении. Но все это было ложью. Любовь всего лишь способ поторговаться. Секс – игра. Если сыграть правильно, у тебя будут бриллианты, дома и деньги. Если проиграешь, не получишь ничего.
Френсис свернулась калачиком, как всегда, с тех пор, как была маленькой. Тогда она прокрадывалась в комнату Байрона и ложилась рядом.
Когда-то мать с отцом любили друг друга, иначе он не женился бы на ней. Но кончилось тем, что он выиграл, а мать проиграла.
И сейчас Френсис едва не встала, чтобы позвонить Байрону. Сказать, что действовала поспешно и ей нужно приехать к нему, пожить пару дней, пока все не успокоится.
Но уже поздно. Байрон, скорее всего, спит. А потом ее ждет пятница. Пончиковая пятница.
Придется снова увидеть Этана. На людях. Как они и планировали.
И ей нечего надеть.
Долорес принесла пачку внутриофисной корреспонденции. Этан злобно уставился на нее, пытаясь успокоиться.
Он ничего не слыхал о Френсис с тех пор, как она выскочила из его номера. И это выбивало из колеи.
– Пончики не принесли? – выдавил он небрежно.
– Пока нет, но могу узнать у Ларри, пришла ли она, – великодушно вызвалась Долорес, вручив ему толстый конверт без обратного адреса. На нем значилось: «Э. Логану».
– Что это?
– Не знаю. – Долорес съежилась под его взглядом. – Пойду узнаю про пончики.
Этан открыл конверт и вытащил толстую папку, на которой было написано:
«Возможно, это потенциально поспособствует нашим общим интересам. Ч. Бомонт».
Интересно, что имеет в виду Чэдвик под общими интересами? Френсис?
Но какая Френсис польза от этой папки?
В мозгу пронеслась тысяча возможностей. От шантажа до мерзких разоблачений.
Но Этан выбросил это из головы и открыл папку.
И уставился в досье на Зеба Ричардса, владельца «ЗОЛА».
Он был вне себя от удивления. Зеб Ричардс родился в Денвере в 1973 году, окончил колледж Морхаус со степенью бакалавра и университет штата Джорджия со степенью магистра в деловом администрировании. В настоящее время живет в Нью-Йорке. Тут же прилагался маленький цветной снимок Ричардса. Этан видел его впервые.
Погодите! Он никогда не встречал Зеба Ричардса? Лицо выглядит знакомым. Очень коротко остриженные волосы, как носят многие чернокожие.
Но ведь Этан не знаком ни с кем по имени Зеб, не так ли?
Он перевернул страницу и нашел еще один документ: фотокопию свидетельства о рождении. Нужно отдать должное Чэдвику, скрупулезный человек.
Сертификат подтверждал, что Зебадия Ричардс родился в Денвере в 1973 году. Мать – Эмили Ричардс, отец…
О черт!
В графе «Отец» стояло имя Хардвика Джеймса Бомонта.
Этан снова посмотрел на снимок. Да, подбородок такой же, как у Филипа и Чэдвика. Они точно братья. Единокровные братья. Сходство очевидно. И все трое похожи на Френсис.
Но если мать Зеба афроамериканка, значит…
О черт!
Внезапно все встало на свои места. История по поводу продажи «Бомонт бруэри», затеянная «ЗОЛА». Это не фирма-конкурент, задумавшая дискредитировать компанию Этана, и не активист-акционер, собравшийся распродать «Бруэри» по частям, как сделал бы отец Этана.
Это личное. И не имеет ничего общего с ним.
Если не считать того, что две ночи назад он спал с Бомонт. И возможно, до сих пор неофициально помолвлен с указанной Бомонт. И что важнее всего, в настоящее время управляет «Бомонт бруэри».
– Долорес, – обратился он в переговорное устройство, – этот конверт вам принес курьер?
– Он лежал на моем столе сегодня утром, мистер Логан.
– Мне нужно поговорить с Чэдвиком Бомонтом. Можете дать мне его телефон?
– Конечно. Кстати, пришла мисс Бомонт.
– Спасибо. – Этан отключил переговорное устройство и сунул папку обратно в конверт. Не будет преувеличением сказать, что он полез не в свое дело. Незаконный сын пытается сделать гадость своим единокровным братьям и сестрам. Да, все это совершенно не его дело.
Должно быть, у Чэдвика неплохое чувство юмора, если он написал, что Зеб Ричардс может потенциально способствовать их общим интересам.
Но ведь Френсис ничего не может знать о своих незаконных родственниках? Нет, Этан совершенно уверен, что она сказала, будто никого не знает.
Так что не стоит пока сообщать ей о Зебе Ричардсе.
Если только…
Он вспомнил, как она стояла перед ним прошлой ночью. Доспехи были на месте, хотя он обнажился перед ней. Во всех смыслах слова. И она утверждала, что играет лучше его.
Был ли Зеб Ричардс частью игры?
Френсис утверждала, что не знает никаких незаконных Бомонтов, однако это еще не означает, что она говорила правду.
Она спросила Этана, почему он хочет жениться на ней. Спросил ли он, почему она согласилась выйти за него? Кроме денег на галерею, которые он обещал дать, что еще получит Френсис от этой сделки?
Почему она заявилась с пончиками на прошлой неделе?
Ответ был прямо перед ним, в конверте, где лежала папка.
Месть.
Разве она не сказала, что утратила часть себя, когда семья потеряла «Бруэри»? И разве не сказала, что должна бы ненавидеть его за участие в этой потере?
То, что раньше казалось весьма отдаленным совпадением, – Френсис разрушает его личную жизнь приблизительно в то же время, когда неизвестный инвестор пытается разрушить его бизнес, – теперь казалось не столько совпадением, сколько напрямую связанными событиями.
