Союз распался, но дело его живет. И что интересно, находит продолжение в других странах и даже на других континентах. На Брайтон Бич до сих пор русскоговорящая публика не видит смысла учить английский, и лишь самые продвинутые освоили двуязычный микст: «Боря, отнеси аппликейшн, чтобы починили крышу» или «Мила получила эппойнтмент на хорошее место». Зато брайтонские полицейские выучили русский, а куда денешься.
Живущие в германоязычных странах наши люди из принципиальных филологических соображений обходятся без немецкого. А как, в самом деле, его выучишь – с несметным-то числом неправильных глаголов! Аргумент, что «понаехавшие» сербы, турки, румыны и даже китайцы, у которых речевой аппарат вообще не приспособлен к европейской фонетике, бегло общаются на языке Гете, остается без комментариев или срезается фразой: «Ну, это их дело».
А вот немцы, напротив, в свое время наш язык учили исправно. Однажды знакомый австрийский адвокат показал мне немецко-русский словарь, и эта книженция явила мне дотоле неведомую методику изучения иностранного языка. Учтивому германцу первым делом предлагают освоить соответственный набор слов и оборотов. Guten Tag! – Здравствуйте! – Sdrasstwujtje! Bitte – пожалуйста – pashallujss-ta. Wieviel kostet? – Сколько стоит? – Sskolka ss-to-it? Schadet nichts! – Ничего! – Nitschewo! Nicht zu ändern, schade! – Ничего не поделаешь, жалко! – Nitschewo nje podjelajesch, shallko!
Зер гут, теперь пора расширить словарный запас, дабы наладить продуктивный контакт с русскоговорящим собеседником. Halt! – Стой! Hände hoch! – Руки вверх! Sind hier Rotarmisten gewesen? – Были ли здесь красноармейцы?
Ну что, не ждали? То ли еще будет! Von wo sind sie gekommen und wohin sind sie abgerückt? – Откуда они пришли и куда ушли? Hatten sie Panzer mit? – Имелись ли у них танки? Sind im Ort Waffen vorhanden? – Спрятано ли в этом месте оружие? Wer von den Bewohnern steht mit den Partisanen in Verbindung? – Кто из населения имеет связь с партизанами?
Далее следуют диалоги на бытовой почве. Wir wollen hier übernachten. – Мы хотим здесь переночевать. Wir brauchen Lebensmittel (Brot, Fleisch, Milch, Mehl, Butter, Eier). Bringen Sie es her! – Нам нужны съестные припасы (хлеб, мясо, молоко, мука, масло, яйца). Принесите!
Тут в голове вспыхивают фрагменты фильмов военных лет: «Матка! Яйко, млеко, брот, а не то я буду делать пу-пу!». В том кино, помнится, фашистов изображали смешными придурками. А между тем, у них был словарь!
Вот и настал момент раскрыть карты, – в смысле, показать обложку этой книжицы, очень удобной для размещения в кармане полевой формы. Немецко-русский солдатский словарь выпущен в Берлине в 1942 году издательством «Миттлер и сын». 3000 слов «для ежедневной жизни» – похоже, они собирались жить у нас ежедневно! Тираж не указан, но и так понятно, что каждого доблестного рыцаря Третьего рейха, ведущего военные действия на территории СССР, необходимо обеспечить таким словарем. Дабы при разъяснениях преимуществ арийской расы над иными или же во время допроса с последующим расстрелом он мог найти взаимопонимание с местным населением.
На обложке сказано: «Война показала, как простыми средствами может общаться немецкий солдат.
Правильно расставленных слов, без учета грамматики, почти всегда достаточно». А в самом низу обложки мелким шрифтом сообщается: стоимость словаря – 40 пфеннигов (по-нашему, копеек), при заказе более 100 экземпляров – скидка до 35 пфеннигов. А что, война тоже счет любит.
Полистаешь такой артефакт – и, сказать по правде, становится жутковато. Это вам не руссо туристо, составляющий со словарем фразу: «Как найти меховой магазин?». Там были ребята посерьезнее, и дело у них было поставлено круто, сумрачный германский гений учел все вероятные обстоятельства, в том числе лингвистическую адаптацию.
Между прочим, не исключаю, что эта букинистическая редкость очень даже может пригодиться в будущем – как аргумент в исторической дискуссии. Допустим, через пару десятилетий, а то и раньше, кто-нибудь запустит версию о вероломном нападении Советского Союза на Германию в 1941 году, и непременно сыщутся олухи или мерзавцы, которые ее поддержат. А кто-то абсолютно искренне в это поверит. О, наше непредсказуемое прошлое! Вот тогда-то следует извлечь на свет словарь 1942-го года, и сразу станет ясно, кто к кому заявился.
Возвращаясь же в день сегодняшний, замечу, что освоить русский язык тому же европейцу в разы сложнее, чем итальянцу – английский, а французу – немецкий. Наш великий и могучий в придачу невероятно труднодоступный – для всех, кроме нас, которым повезло узнать его с рожденья. Так что перед иностранцами, выучившими русский, как сказал поэт, «только за то, что им разговаривал Ленин», а также по множеству иных причин, я снимаю шляпу и сгибаюсь в поясном поклоне. Потому что это действительно очень круто.
И тем экзотичнее выглядят на их фоне существа, к которым с любезной улыбкой обращаются портье или официант, таксист или продавец, а они испуганно спрашивают друг у друга: «Что он сказал?». Или просто отворачиваются и уходят. Или трясут головой: «О'кей, о'кей», демонстрируя якобы полное понимание.
На самом же деле они (да и я в их числе, чего уж скрывать) демонстрируют демоническую лень. Только ею и ничем иным – ни слабыми лингвистическими способностями, ни отсутствием мотиваций, ни нечеловеческой занятостью – объясняется причина, по которой современный человек не в состоянии справиться хотя бы на уровне бытовой болтовни хотя бы с одним иностранным языком. Вовсе не любовь и голод, а матушка-лень правит миром!
Тем ярче на этом ленивом фоне выглядят антиподы. Автор знаком с одним олигархом, вкалывающим от зари до зари, и, честно говоря, я перестал понимать, что ему нужнее – деньги, которых у него и так полно, или сам трудовой процесс, который он уже давно мог бы прекратить без всякого для себя ущерба. Когда-то, в период первоначального накопления капитала, этот человек держался принятого в его кругу правила: «На фиг тебе язык, если можно нанять переводчика». Сейчас ему под семьдесят, он имеет возможность нанять армию лучших синхронистов, но при этом каждое утро по полтора часа занимается с педагогом английским языком и на ночь читает британские газеты. Какого лешего, спрашивается? А такого, что быть олигархом ему мало, он желает осознавать себя человеком мира и испытывать все преимущества открытого общения, без которого невозможно чувствовать себя свободным.
Никто из нас не знает, в какой момент ему позарез понадобится иностранный язык. Я навсегда усвоил это много лет назад, когда жил в городе Ташкенте. Лето в Узбекистане было огнедышащим, а зимы порой лютыми, и вот именно в студеный зимний вечер мы с приятелем слегка заблудились в районе, куда ходить небезопасно. И вскоре были взяты в кольцо гопкомпанией, состоящей из представителей титульной нации и не испытывающей пиетета к «бледнолицым братьям». Парни заинтересованно оглядывали наши приличные по тем временам пальто, мохеровые шарфы и кроличьи шапки. Рвать когти было бесполезно, отбиваться – опасно: могли проткнуть.
И тогда мой приятель, уроженец Ташкента и по профессии актер, принял позу римского патриция и задвинул короткую, но яркую речь. Она была исполнена на прекрасном узбекском языке с вкраплениями узбекской же ненормативной лексики. Братья, сказал приятель, я вижу, вы хотите раздеть нас и оставить умирать на морозе. Так знайте же, что я живу в Ташкенте двадцать пять лет, моя жена узбечка по имени Зухра, мой сын узбек по имени Фархад (это было чистое вранье), я кушаю плов и манты, всем сердцем люблю узбекский народ и жалею, что сам не родился узбеком. Аллах акбар!
