– Тамура-сан. Мне передали некоторые подробности вашего прибытия сюда. Но они меня не интересуют. Интересы Великой Японии требуют, чтобы вы немедленно выехали в Дайрен.
В глазах Тамуры отразилось колебание, но Цутаки повернулся к нему:
– Что?
– Нет, я готов… Но… моя машина ушла. На чем?
Исидзима достал ключ:
– Вот ключ. На счастье, в отеле сейчас есть свободная машина. Она стоит внизу.
Тамура, поклонившись, взял ключ. Цутаки продолжал:
– Тамура-сан, вы немедленно едете в Дайрен, на аэродром, к своему истребителю. Пока вы будете в пути, я дам по телефону санкцию наземным службам на ваш вылет и попрошу подготовить машину. Вы должны сбить этот «Дуглас». Как вы сделаете – не моя забота, вы опытный летчик. Хочу напомнить, что на самолете установлена рация с самопеленгатором. Так что выполнить эту задачу вам будет легко. Ну а если же они будут работать на каком-то другом передатчике, что вряд ли, – вы опытный пилот, и у вас будет достаточно времени, чтобы обнаружить и сбить их в свободном поиске. Важно только, чтобы этот самолет был сбит над землей, вы поняли? Над землей, и как можно ближе к Дайрену. Вы должны запомнить место падения. Вам все ясно, Тамура-сан?
– Да, Цутаки-сан.
– Выполняйте.
Тамура поклонился и вышел. Цутаки сразу же вызвал дайренский аэродром и попросил подготовить для вылета самолет пилота первого класса майора Тамуры. Улыбнулся:
– Вы довольны, Исидзима-сан?
У того как бы гора свалилась с плеч. Но еще оставались Тасиро и Масу. С ними надо было что-то делать. Исидзима начал издалека:
– Господин майор, мы ведь договорились быть откровенными? Так вот, я понял ваш утренний намек.
– Утренний намек?
– Да. Как мне кажется, я сделал верный вывод. Лучше поделиться частью, чем потерять все. Думаю, вы согласитесь со мною.
– Простите, Исидзима-сан. Я не очень понимаю, о чем вы говорите. Что это за «намек»?
Кажется, сейчас был он искренне озадачен. Тем лучше, если только не прикидывается.
– Это значит, что я понял смысл указания о моих бриллиантах, которое вы дали утром лейтенанту Тасиро. И швейцару Масу.
– Указания о ваших бриллиантах? – Цутаки нахмурился. – Подождите, Исидзима-сан. Я хотел бы услышать об этом подробнее. Это любопытно. Из чего вы сделали вывод, что я давал какие-то указания о ваших бриллиантах лейтенанту Тасиро и швейцару Масу?
Цутаки не прикидывался, хотя его лицо и оставалось бесстрастным, а на губах – вежливая улыбка. В глазах ясно сквозила озабоченность.
Исидзима сделал вид, что раздумывает, опустив голову. Наконец вздохнул:
– Сегодня утром лейтенант Тасиро убил двух моих людей. Хорошо, если вам нужна их смерть – пожалуйста. Но зачем он напал на меня и, пытаясь применить пытку, потребовал отдать бриллианты? Сожалею, но мне пришлось его обезвредить.
Цутаки сморщился. Покачал головой:
– Исидзима-сан. Вы уверены, что говорите правду?
– Абсолютно уверен, Цутаки-сан. Чуть позже – о чем я также сожалею – мне пришлось обезвредить еще одного вашего человека, недавно принятого к нам на работу, – швейцара Масу.
– Масу? Что же сделал он?
– Масу с ножом в руке пытался выяснить у нашего младшего садовника Лима, где находится некий тайник с бриллиантами. Простите, Цутаки-сан, но я был убежден, что все это делается по вашим указаниям.
– Это вам Масу сказал об этом? О моих указаниях?
– Нет. Но я ведь отлично понимаю, что лейтенант Тасиро и швейцар Масу – ваши люди. После того как я застал Масу за этим занятием, он попытался напасть на меня. Открою небольшой секрет. Лим, о котором я упомянул – пожилой безобидный кореец, к тому же очень больной, страдает радикулитом, – был связным, с помощью которого я в свое время получал бриллианты от некоторых дайренских ювелиров. Бриллианты – вещь опасная, и здесь необходима осторожность. Поэтому Лим, сам того не ведая, носил их в судках с деликатесами. Естественно, все эти сделки были абсолютно законными. Но согласитесь, Цутаки-сан, чем меньше людей знает о твоем богатстве, тем лучше.
Раздался звонок. Он положил руку на трубку, отметив про себя, что удар попал точно. Веки Цутаки сжались, за ними мелькнуло плохо скрываемое бешенство, хотя лицо майора по-прежнему было спокойным, а губы продолжали улыбаться.
– Ради бога, простите, Цутаки-сан. Неожиданный звонок. Разрешите?
Он с самого начала все понял правильно. Тасиро и Масу действовали не по указанию Цутаки, а на свой страх и риск. Взял трубку:
– Исидзима слушает.
– Господин, простите, что оторвала вас от дела. Я хотела сказать вам только одно: я люблю вас.
Голос Мэй Ин был тихим, но прозвучал в душе Исидзимы громкой благословенной музыкой.
– Вы слышите меня, господин?
Он часто в своей жизни натыкался на сравнение: голос женщины может быть хрустальным, но только сейчас, услышав Мэй Ин, понял, что это значит.
– Да, конечно. Я слышу тебя, дорогая моя. Я слышу, радость моя, цветок моего сердца. И хочу ответить: я сейчас очень занят. Если ты не возражаешь, мы поговорим об этом после. Хорошо?
– Конечно, мой господин. Я была рада услышать ваш голос. Еще раз простите меня.
Он положил трубку. Откинулся на стуле. Значит, все в порядке. Впрочем, он так и думал: машина Цутаки должна была стоять одна, без охраны. Ведь Цутаки рассчитывал, что Тасиро где-то здесь.
– Прошу простить меня, господин майор. Звонок женщины.
– Ну что вы, наоборот, – я огорчен, что помешал. Но мне бы хотелось знать, Исидзима-сан, что вы имели в виду под словом «обезвредить»?
– Не беспокойтесь, Цутаки-сан. Я не причинил им никакого вреда. Мне только пришлось связать их и запереть.
– Где они?
– Масу здесь, на этом этаже, через несколько комнат. Лейтенант Тасиро внизу, в номере «Резеда». – Исидзима взял со стола и спрятал во внутренний карман фрака обе коробочки. – Вы хотели бы их увидеть, Цутаки-сан?
Они вышли в коридор. У номера, где находился связанный Масу, остановились. Исидзима достал связку ключей, открыл дверь. Увидев майора, Масу замычал. Исидзима вынул из его рта кляп.
– Цутаки-сан, – прохрипел Масу, – директор отеля избил меня и связал.
– Масу! – Исидзима покачал головой. – У нас очень мало времени. Я хотел бы, чтобы вы сказали господину Цутаки, что вы хотели выяснить у садовника Лима?
– Я? – Масу вращал глазами. – Это неправда! Клянусь, я ничего не хотел у него выяснить. Просто он мне показался подозрительным! Но я ничего не хотел у него выяснить!
Цутаки достал нож, присел, приставил лезвие к горлу Масу:
