– Признайся, от кого ты узнал о корейце?
– Цутаки-сан… Цутаки-сан, пощадите! – По лицу Масу тек пот. – Я не узнал о нем. Я просто услышал!
– От кого? Говори!
– Мне сказал об этом лейтенант Тасиро! Пощадите, господин майор!
Цутаки чуть прижал лезвие.
– Врешь, собака?
– Клянусь, не вру! Пожалуйста, Цутаки-сан, уберите нож! Господин Тасиро спросил меня о Лиме!
– Как именно спросил? Вспомни!
– Сейчас вспомню, господин Цутаки! Сейчас! Только уберите нож!
– Говори!
– Он сказал так: «Есть ли у вас пожилой кореец, согнутый радикулитом?»
Цутаки чуть отвел лезвие, и Масу облизал губы, не сводя глаз с ножа.
– Бриллиантов захотелось, сволочь поганая?
– Господин майор! Пощадите! Клянусь, я ничего не знал!
Цутаки встал. Улыбнулся:
– Узнаешь.
Они вышли в коридор. Звук моторов стих. Значит, двигатели прогреты. Спустились вниз, подошли к двери с изображением резеды. Исидзима заметил, как дернулась створка в комнате официантов: Кадоваки нес свою службу исправно. Цутаки повернулся:
– Тасиро здесь?
– Да, Цутаки-сан.
– Мне хотелось бы поговорить с ним наедине.
Исидзима открыл дверь, впустил Цутаки и стал ждать, прислонившись к стене. Прислушался. За дверью было тихо. Потом услышал голоса, и снова наступила тишина. Скорее всего, Цутаки и Тасиро перешли на шепот. Исидзима настороженно пытался понять, о чем говорят сейчас в комнате Тасиро и Цутаки. Он ждал, когда же майор наконец повысит голос. Но вместо этого услышал вдруг гулкий звук, напоминавший одновременно щелчок вынутой из бутылки пробки и треск хлопушки. Так звучит пистолетный выстрел в упор, если ствол приставили вплотную к телу и при спуске сильно надавили на пистолет. Дверь открылась. Лицо майора было, как и подобает в такую минуту, бесстрастным. Он вежливо улыбнулся:
– Простите, Исидзима-сан. Я, кажется, немного запачкал номер.
Директор отеля молча поклонился. Значит, как он и думал, лейтенант превысил свои полномочия.
В другом конце коридора, у выхода на рабочий двор, стояли женщины. Они ожидали распоряжения разжечь костры. Цутаки заметил их, и Исидзима тут же предупредил:
– Цутаки-сан. Прошу прощения, эти женщины ждут приказа разжигать костры для взлетной полосы. Мы отпускаем генерала Исидо?
Цутаки сказал со вздохом, как будто думал о другом:
– Что нам остается делать, Исидзима-сан? Распоряжайтесь.
Исидзима окликнул ближе всех стоявшую к нему женщину и сказал, чтобы они разжигали костры. Женщины сразу же потянулись гуськом к выходу. Проследив за ними, Исидзима заглянул в дежурку, позвал Гарамова. Тот вышел, старательно сложив руки, поклонился Цутаки. Майор ответил, а Исидзима спросил как можно спокойней:
– Его превосходительство генерал Исидо уже в самолете?
– Да. Его превосходительство генерал Исидо на борту.
– Отлично. – Исидзима достал из кармана черную коробочку. – Передайте это лично его превосходительству. И можете взлетать.
Гарамов спрятал коробочку. Оглядев Цутаки и Исидзиму, поклонился по всем правилам – прижав руки к бедрам. Повернулся, вышел в заднюю дверь. Подождав немного, они вышли вслед за ним. По заднему двору подошли к торцу здания и сразу же увидели костры. Их неровно очерченные живые пятна, вздрагивая, уходили далеко вдоль берега, намечая взлетную полосу. В это же время Гарамов подымался в самолет. За ним убрали трап, захлопнули дверь; тут же взревели моторы.
Когда «Дуглас» с ревом пробежал по глинозему между зажженными кострами и скрылся в темноте, у Исидзимы вдруг возникло желание выхватить «ариту» и всадить несколько пуль в бок Цутаки. Искушение было столь велико, что его рука невольно потянулась к пистолету. Но это был рискованный шаг. Если бы он сделал эту глупость сейчас, то не исключено, что кто-то, кто, может быть, работает в отеле на Цутаки, тут же сообщит в Дайрен. И за самолетом начнется охота. Нет. Гораздо проще подождать несколько минут, когда майор уедет на заминированной машине. Через семь минут движения в пути он взлетит на воздух, и все решится само собой. Пока будут выяснять обстоятельства, самолет прибудет к месту назначения, да и сам Исидзима в это время будет уже далеко. Но Цутаки спутал этот план. Повернувшись к директору отеля, он сказал:
– Уважаемый Исидзима-сан. У меня возникла мысль использовать в наших целях майора Тамуру. Ведь это один из лучших летчиков ВВС, и его можно подцепить, скажем, на те же стразы. В истребителе есть как раз еще два места. Как вы считаете?
Исидзима молчал, глядя на берег. Без самолета он казался пустынным. Костры все еще горели. Несколько женщин ходили по пляжу и разбрасывали их – в темноте над отлетающими головешками косыми хвостами рассыпались искры. «Что же это – ловушка?» – размышлял он. Ему показалось, что голос Цутаки прозвучал слишком уж искренне. Да, очень похоже на ловушку, но она пока его устраивает.
– Цутаки-сан, мне кажется, в вашей идее есть резон.
– Рад, что вы согласны со мной. Попробуем съездить в Дайрен? Вам, наверное, нужно что-нибудь взять с собой на случай, если вы сюда уже не вернетесь?
– Цутаки-сан, все, что я хотел бы взять с собой, здесь, в кармане моего фрака, остальное – в надежном месте.
– В таком случае – прошу. Моя машина недалеко, в кустах с той стороны отеля.
Они прошли через задний двор, углубились в заросли и вышли к дороге. В кустах темнел вездеход. Метров за двадцать Исидзима легко угадал его очертания. Цутаки открыл дверцу противоположной стороны водителя. Исидзима сел рядом. Майор достал и вставил ключ зажигания, повернул – заработал двигатель. Директор отеля посмотрел на свои часы, отметил время и похвалил себя за предусмотрительность: машина, на которой уехал летчик Тамура, должна пройти на три минуты больше. Значит, взрыв произойдет до того, как Цутаки увидит искореженный вездеход с трупом пилота. Что же касается Исидзимы, то он был сейчас даже рад тому, что сидит вместе с Цутаки в вездеходе. Расправиться с ним он сможет, когда они подальше отъедут от отеля. Тем более, что руки Цутаки будут заняты, да и доставать пистолет из брюк в таком положении трудно.
Майор включил фары, вывел машину из кустов, повернул к развилке. До поворота на Дайрен они проедут около двух минут, вхолостую мотор работал где-то тридцать секунд, – значит, сразу после развилки у него будет чуть более четырех минут на реализацию задуманного. Но и этому плану не суждено было сбыться: на самой развилке Цутаки затормозил, остановил машину. «Пора», – пронеслось в голове Исидзимы, но вдруг он увидел, как майор приложил ладонь к губам и издал свистящий звук летучей мыши. «Черт, – ругнулся про себя Исидзима. – Стрелять теперь рискованно. Оказывается, майора здесь кто-то ждет». Из кустов бесшумно вышли двое в военной форме без погон – Мацубара и Таяма. Цутаки кивнул, и вышедшие сели в машину сзади. «Ну и растяпа же, – продолжал ругать себя Исидзима. – Не предусмотрел, что кто-то может ждать его здесь, на развилке». Теперь стрелять нельзя. Остается одно – выпрыгнуть из машины на полном ходу в самый последний момент и на всякий случай попытаться огнем из пистолета продержать их до взрыва в машине или возле нее. Выключить двигатель Цутаки вряд ли успеет, чего вполне хватит, чтобы мина взорвалась от встряски работающего двигателя. Если же все трое успеют выскочить, то пули Исидзимы заставят их прятаться за машиной.
