– Они вас официально уведомили об этом?
– Сегодня утром ко мне пришел страховой агент «России». Пока в частном порядке, но он все же предъявил доказательства, что пожар подстроен мною.
– Простите, вы можете мне довериться: а на самом деле?
– На самом деле я не имею к пожару никакого отношения. Не знаю, откуда и как эти доказательства попали в руки страховой компании. Но, насколько я понял, спорить с ними будет очень трудно. Приписать их появление можно только странному стечению обстоятельств, но ясно: для любого суда эти доказательства прозвучат убедительно.
– Что же предлагает «Россия»?
– Мне кажется, они ведут дело к тому, чтобы я добровольно отказался от страховки.
– А если нет?
– Точных намерений «России» я пока не знаю. Но, судя по всему, если я откажусь, они начнут процесс. Ну и – вы ведь знаете, они могут нанять для борьбы со мной лучшего адвоката России. – Глебов осторожно отложил сигару, и Пластов заметил: пальцы дрогнули. – Сразу после визита страхового агента я отправился к своему постоянному адвокату Трояновскому. Конечно, Сергей Игнатьевич уверял меня, что будет драться как лев. Но… когда я попросил Трояновского высказаться откровенно – мы ведь с ним друзья, – он сказал, что на моем месте добровольно уступил бы страховку.
– Он сослался на какие-то причины?
– Нет, не сослался. Но шансов выиграть процесс, как он считает, у нас почти нет. Так что. я стою перед полным фиаско. Если я не получу страховки, мне грозит позор, долговая яма. Это в лучшем случае. В худшем, если докажут преступный умысел, – каторга.
Пластов подошел к окну, глянул на привычно оживленный тротуар Моховой. Дело скользкое, это чувствуется сразу, но ведь впервые за много лет он получает возможность заработать большие деньги. Причем, что самое главное, честно.
– Николай Николаевич, вряд ли я помогу вам больше, чем Трояновский. И потом. если кто-то посоветовал вам прийти ко мне, он наверняка должен был сказать, что.
Пластов поймал взгляд Глебова и закончил за него:
– Что вы не у дел и в черных списках? Да, меня об этом предупредили. Это сделал один из помощников Трояновского, Владимир Иванович Тиргин. Кажется, вы вместе учились?
– Володя Тиргин. Пай-мальчик, не хватающий звезд с неба.
Что это он вдруг вспомнил?
– Тиргин видел, что я в отчаянном положении.
– И это все?
– Думаю, у Тиргина… Как бы это сказать, особое отношение… – Глебов сделал паузу. – Ко мне.
– Что же сказал Тиргин?
– Он целиком согласился с Трояновским, но заметил, что есть последнее, отчаянное средство – ваша помощь. Теперь я вижу – он не ошибся. Кстати, если речь пойдет о гонораре, я мог бы увеличить вознаграждение до пяти процентов.
Пластов на секунду снова повернулся к окну и невольно застыл. Внизу, у одного из подъездов, так хорошо ему знакомых, стоял невысокий человек лет тридцати пяти. Новость: Тиргин никогда не будет прятаться в подъезде просто так. Помедлив, Пластов повернулся.
– Подождем о гонораре. Прежде всего я должен решить для себя, есть ли у меня, а значит, и у вас хоть какой-то шанс. Отлично знаю: Трояновский никогда не будет ронять марку и отказываться от дела, если есть хоть какая-то надежда на успех.
Он еще раз глянул в окно. Тиргин исчез. Что было ему нужно? Непонятно. Выслеживал? Но в выслеживании Глебова для Тиргина как будто не было никакого смысла. Мелькнуло: Тиргин – ключ к Трояновскому.
– Николай Николаевич, расскажите коротко о так называемых доказательствах страховой компании. – Так как Глебов колебался, Пластов добавил: – Вы понимаете, без них о деле не стоит и говорить?
Владелец сгоревшего завода кивнул:
– Мелких поводов, к которым компания могла бы придраться, немало, я изложу главные. Во время пожара на заводе находился один сторож, что естественно, так как был выходной день. Обычно мои сторожа всегда отлично справлялись с обязанностями. Но на этот раз сторож был, мне кажется, просто пьян. Видите ли, последние несколько лет сторожами у меня работали опытные люди, совершенно не пьющие. Дежурили они через день. Но. за пять дней до пожара одного из них, Ермилова, я уволил. Признаться, сейчас я вижу, что без всяких причин. Как говорится, этот Ермилов попал мне под горячую руку.
– Из главных причин все?
– Да, если не считать покупки семидесяти бочек нефти и вара перед самым пожаром. Видите ли, нефть входит в состав изоляционного материала для проводов. Эти семьдесят бочек, годовой запас, я, как назло, принял и разместил на заводе в субботу, перед самым пожаром.
– Получается, вы действительно подготовили условия для того, чтобы завод сгорел.
– Получается.
– Из фактов, говорящих против вас, все?
– Как будто все… Естественно, имели место другие мои оплошности, скажем, отсутствие предохранительных противопожарных переборок, большое количество разбросанного по заводу прессшпана, кое-что другое, но это. нужно считать лишь дополнением.
– Да, обстоятельства более чем грустные. – Пластов встал; Глебов поднялся вслед за ним. – Думаю, Трояновский прав, серьезный юрист вряд ли возьмется за это дело.
В кабинете наступило неловкое молчание.
– Вы мне отказываете?
– Николай Николаевич, если говорить честно, да, отказываю.
Глебов усмехнулся:
– Что ж. Имею честь.
– Подождите. – Они медленно двинулись к выходу. – Если вы дадите мне некоторое время на размышление, не исключено, что я все-таки за него возьмусь.
Глебов остановился у двери, взял шляпу.
– Что значит «некоторое время»?
– Ну, допустим, день, два.
– Что ж. У меня нет другого выхода.
– Понимаю. В «России» пока ничего не говорите. Скажите: вам нужно подумать. Постарайтесь как можно дольше оттянуть момент решительного разговора. Я же.
Я позвоню вам в самое ближайшее время. – Пластов щелкнул замком, приоткрыл дверь. – Скажите, кому из людей на заводе вы могли бы доверять?
– Каждому.
– Так не бывает.
Глебов задумался, достал из кармана глянцевую тетрадку:
– Возьмите, это рекламный каталог нашего завода. Там вы найдете интересующие вас адреса, телефоны, имена. Если говорить об особо доверенных, я бы назвал директора-распорядителя Гервера, начальника производства Ступака, инженеров Субботина и Вологдина.
– Спасибо. – Пластов спрятал проспект, вышел вместе с Глебовым на лестничную площадку. – Значит, старого опытного сторожа вы выгнали. Откуда взялся новый?
– Его по моему запросу прислала биржа труда – естественно, с рекомендациями. Я очень тщательно подхожу к отбору людей.
