– Разумно, – отозвался Гаррет и посмотрел на часы. – Последний экспресс на Гиг-Харбор уже ушел… Можно, я подвезу тебя? Как ты повезешь всю эту почту через весь город на обычном автобусе?
Софи очень не хотелось быть наедине с Гарретом в тесном пространстве машины. В последний раз она сидела с ним близко возле своего дома в ту ночь, когда он отменил свадьбу – и был таков. Но тут он был прав – везти всю эту кореспонденцию на автобусе, который целый час колесит по городу… Это было бы утомительно. А если она быстро приедет домой, у нее будет время заглянуть к Эви и узнать, как у нее дела.
– Пожалуй, – ответила она без всякого энтузиазма. – Но лишь ради удобства.
– Разумеется, – как нарочно, просиял Гаррет всеми своими ямочками.
Софи отвернулась и стала собирать вещи.
– Ох, перестань ты дразнить меня, искуситель… – тихонько пробормотала она себе под нос.
По дороге домой Софи позвонила Эви. Она не говорила с ней после того, как та выскочила из кафе накануне вечером. Она могла бы позвонить ей и раньше, но хотела дать Эви время переварить то, что обитательница тюремной камеры написала в своем письме.
– Эй, Соф, – откликнулась Эви. – Я все жду, когда ты мне позвонишь.
– У тебя хороший голос. Все нормально?
Последовала краткая пауза.
– Д-д-да… Более чем.
– Так что… в этом письме? О чем оно?
– Ты зайди ко мне, и я дам тебе его прочесть. Найдешь время?
Софи повернулась к Гаррету и прошептала:
– Ты можешь высадить меня у Эви? – Он кивнул. – Угу, – сказала Софи в трубку. – Я скоро буду.
Через пятнадцать минут она сидела на диване в гостиной Эви. Дочитав письмо, она отерла слезу со щеки.
– Черт возьми. Пожалуй, я добавлю его к сотне Гаррета. – Она перевела взгляд с Джастина на Эвалинн. – Ну… Эв. Ты думаешь, это будет… ну… у тебя все будет в порядке? С твоими мыслями о?..
Эвалинн закусила губу и взглянула на Джастина. Потом одной рукой сжала его колено, а другой потерла себе живот. Снова посмотрела на Софи и сказала:
– Это письмо ответило мне на многое – на вопросы, которые мучили меня долгое время. – Она снова взглянула на Джастина и улыбнулась. – Думаю, у нас все будет хорошо.
– Из тебя получится чудесная мама, – с жаром поддержала ее Софи. – У меня нет ни капли сомнения.
– Я давно твержу ей об этом, – вмешался Джастин, – но понадобилось письмо от уголовницы, чтобы она прислушалась к моим доводам. Поди пойми ее, эту женщину! – Он игриво подмигнул Эвалинн и снова повернулся к Софи. – И прежде чем мы отправим нашу леди в постель, помочь тебе с письмами?
Софи строго поджала губы.
– Не хочу нагружать вас. Скорее всего я все выброшу, так что вам нет смысла тратить на это время.
– Ладно тебе, – стал уговаривать ее Джастин. – Кому от этого хуже? Ты позволь нам высказать наше мнение насчет них, прежде чем ты примешь окончательное решение. По крайней мере ты сможешь сказать Гаррету, что у тебя были сообщники в этом процессе и что ты справедливо оценила каждое письмо.
Софи обдумала его предложение. Она не хотела, чтобы друзья как-то повлияли на ее решение, тем более что никому из них не придется мучиться, явившись на свидание с ее бывшим женихом, если она найдет сотню подходящих писем. Но она всегда радовалась их компании, и перспектива провести остаток вечера в одиночестве, читая глупые письма незнакомых людей, не очень ее привлекала.
– Ладно, – согласилась она, – но только недолго, пока Эв не устанет.
И Софи стала брать письма поочередно и читать их вслух, независимо от длины, давая возможность Эви и Джастину их оценить, и уж потом принимала окончательное решение. Кроме письма от Карли Гиббс, первым, которое отвечало ее весьма субъективным критериям, было письмо от мужчины из Вичиты, штат Канзас. Он привел разумные доводы, подкрепленные примерами из собственной жизни, в поддержку точки зрения, что счастье – это «следствие реализации права на выбор между добром и злом, когда ты выбираешь добро».
Еще через тридцать минут только маленькая стопка писем получила от Софи штамп с одобрением, и у нее быстро росла уверенность, что она сможет с чистой совестью перебрать всю пачку, не дойдя даже близко до того количества приемлемых ответов, какое оговаривается в сделке.
Без пяти минут десять Софи закончила с письмами, которые считались перспективными, и занялась стопкой неоткрытой почты. Она взяла конверт, увидев, что он отправлен из Белвью, штат Вашингтон, а это в тридцати минутах езды от Такомы на северо-восток. Из всех конвертов этот был самым легким; ей даже показалось, что он вообще пустой и что кто-то шутки ради прислал его. Вскрыв верх, она увидела, что там все-таки что-то есть, но очень маленькое. Нахмурив лоб, она перевернула конверт и вытряхнула его содержимое на пол.
Выпала бумажка. Хмурое выражение на лице Софи сменилось испуганным. Для того, кто каждый день писал такие бумажки, ошибки быть не могло – это была маленькая прямоугольная полоска из гадальных пирожков. Она сразу поняла, что это не из «Шоколат де Соф», – она всегда писала предсказания от руки, тонкой ручкой, а это было напечатано. Еще было ясно, что это предсказание было давнишним. Бумага смялась и вытерлась, буквы расплылись.
С тревожным предчувствием Софи подняла ее, прочла крошечную надпись и громко ахнула, узнав. Она перевернула ее и застыла. Когда она глядела на оборот предсказания, единственным, что двигалось в ее теле, была слезинка, сбегавшая по щеке.
Наконец Софи смахнула ее и сжала в кулаке бумажку. Посмотрела на тревожные лица Джастина и Эвалинн.
– Соф? Что случилось?
Софи просительно посмотрела на Джастина.
– Мне нужно поговорить с Эви наедине, – произнесла она сдавленно.
– Конечно! – Он немедленно встал и тронул жену за плечо. – Я буду в холле.
– Мне нужно, чтобы ты была со мной абсолютно честной, Эви, – тут же начала Софи, едва Джастин вышел. – Может быть, это покажется тебе несколько странным, но… ты ведь знаешь, как погибли мои родители?
Эвалинн смотрела на нее во все глаза.
– Конечно… В автомобильной аварии…
– Да, но ты знаешь, кто был в ней виноват?
Снова удивленный взгляд.
– Погода… верно?
– Ты когда-нибудь говорила об этом с Эллен без меня?
– Возможно. Кажется, да.
– Она когда-нибудь упоминала, что что-то… или кто-то был отчасти виноват в том, что случилось?
– Нет. Софи, ты на что намекаешь?
Софи посмотрела на свой сжатый кулак. Ей вспомнилось, как когда-то она сжимала в руке бумажку с предсказанием.
– Я хочу сказать тебе одну вещь, но ты поклянись, что это останется между нами.
