Сейчас, по дороге к дому Долговязого, Иван вновь вспоминал с легкой грустью те вечера. Как удалось Борису увлечь их, разгильдяев, ролевыми играми и книгами так сильно – загадка. Долговязый в короткие сроки смог сделать то, что не удавалось ни учителям, ни родителям – правильно расставить акценты в жизни Ивана, вымести мусор из его головы и дать нужные ориентиры. Ведь если бы не Борис, как знать, каким в итоге был бы его, Ивана, путь? Да и Вовкин тоже. В столице соблазнов было много, даже с избытком. Студенческая жизнь без родительского контроля то и дело искушала веселыми загулами, симпатичными девчонками и утонувшими в табачно-алкогольном угаре вечеринками. У Ивана был выбор – весело и ярко проводить время и вскоре вылететь из университета, как некоторые его сокурсники. Или взяться за ум и начать усиленно строить фундамент своего будущего. Каждый раз, когда Иван глотал из стакана дешевое спиртное или затягивался сигаретой, он будто наяву слышал голос Долговязого: «Пфу… Это же не клево!». И в итоге он выбрал второй вариант.
Учиться ему было легко, умение схватывать все на лету пригодилось тут, как никогда. На втором курсе Иван начал подрабатывать. Вначале на складе грузчиком. Потом устроился в строительную бригаду. Не потому, что денег было мало, а потому, что где-то услышал, что сложно стать успешным руководителем, не попробовав чернорабочего труда. А Иван с его амбициями и целеустремленностью метил не просто в руководители, а собирался построить свою Империю. Работая, он много важного почерпнул от Архипа. Немолодой бригадир, видя, как студент всем интересуется и прислушивается к советам, стал потихоньку делиться с ним своими профессиональными секретами: какую плитку выбрать для ванной, как правильно положить паркет, на каком цементе можно сэкономить, а какой и брать не стоит. Иван все слушал, вечерами записывал в тетрадь и самостоятельно готовил плацдарм для будущего бизнеса. Он объезжал столичные микрорайоны с новостройками, дотошно исследовал там обстановку: плотность населения, его среднюю платежеспособность, популярные маршруты, стоимость аренды помещений. Заводил знакомства с бригадирами, выяснял потребности клиентов и их предпочтения. Затем настала очередь крупных складов. Иван набрал контактов поставщиков. Проконсультировался по юридическим вопросам. И, наконец, разработал свой бизнес-план, с которым и приехал к отцу с просьбой помочь ему в получении кредита. Отец план изучил, кое-где внес коррективы, но в целом одобрил. Правда, выдвинул сыну два условия. Во-первых, тот должен окончить университет, потому что бизнес бизнесом, а образование пригодится. А, во-вторых, если дело прогорит, гасить кредит будет Иван без помощи родителей. Следующим шагом стало убедить вернувшегося из армии Вовку переехать в столицу и совместно заняться реализацией задуманной идеи. Друг согласился быстро. Вместе они сняли дешевую квартиру в том районе, который выбрал для начала своего дела Иван, арендовали торговую палатку, заказали вывеску «Стройматериалы», купили подержанный грузовичок и начали активно работать. В палатке-магазине разместили образцы предлагаемых товаров. Как только поступал заказ, Иван с Владимиром ехали на склад и привозили требуемое. Район был новым, расстроившимся, квартиры сдавались без ремонта. Ребята работали честно, качественно, быстро. И клиенты, пусть и не сразу, потекли к ним рекой. Когда с таким потоком работы вдвоем справляться стало сложно, взяли в компанию третьего. Затем арендовали склад, на котором хранили товар. А со временем их скромный поначалу бизнес и правда превратился, как когда-то мечтал Иван, в крупную сеть магазинов. Поставки стройматериалов были налажены не только из Европы, но и Азии. Магазины открывались уже по стране. Дело процветало. Жить бы им да радоваться. Только вот Вовки не стало. А радость может быть полной только тогда, когда ее есть с кем разделить. А для одного она становится бременем.
За воспоминаниями дорога к дому, который Иван накануне в потемках не сразу признал, показалась короткой. На какое-то счастливое мгновение мужчине подумалось, что волшебный маховик времени стремительно отмотал назад шестнадцать лет, и сейчас его встретят, как ни в чем не бывало, Долговязый и Вовка. Сердце заныло, как больной зуб. Оказывается, старая рана, вызванная потерей настоящего друга, может болеть так же, как и свежая. Макс, Леонид и другие так и оставались для него приятелями, с которыми можно выпить пива и потолковать о политике и футболе, но не более. Больше друзей у Ивана не было.
Мужчина пересек знакомый двор, ненадолго задержав взгляд на женщине без возраста, одетой в развивающиеся хламиды. Та топталась возле облезлой лавочки и размахивала, словно волшебница, тонкой палочкой, от которой исходил сизый пряный дымок.
– Смердит. Смердит. Смертью смердит, – бормотала себе под нос женщина, выписывая тлеющей ароматической палочкой, пакет которых торчал из кармана многоярусной юбки, замысловатые формулы. Когда Иван поравнялся с чудачкой, она вдруг вскинула на него глаза, и Иван невольно содрогнулся, увидев в них чистое безумие.
– Смердит, смердит! – громче зачастила женщина и замахала палочкой так, что от той во все стороны полетели серые ошметки пепла. Иван поспешно скрылся за дверью.
В подъезде жили призраки. Они атаковали его, едва он переступил порог. По старой привычке мужчина затаил дыхание и принялся бесшумно подниматься по лестнице, игнорируя вечно ломающийся лифт. Он шел, как всегда, впереди, а за ним, перешептываясь и шикая друг на друга, поднимались призраки Володьки и Пономаря. «Не разбуди Дракониху!» – явно услышал он шепот – то ли Вовки, то ли Вити, и с горечью улыбнулся. Вот и дверь, за которой припадала к глазку скандальная баба Поля. Вот сейчас, едва Иван ступит на площадку, дверь с новой обивкой откроется, и в проем высунется недовольное сморщенное лицо. «Ты чего тут, а?» – строго вопросит бабка. «Я к Борису», – ответит, как обычно, Иван. И нажмет белую кнопочку звонка возле соседней двери. Он и правда, забывшись, чуть не позвонил в квартиру, в которой когда-то проживал Долговязый. Но, чуть задержавшись на четвертом этаже – ровно на столько, чтобы привести расшалившееся под влиянием ностальгии воображение в чувство, поднялся этажом выше.
Ева открыла ему сразу, будто находилась в коридоре. И, похоже, ничуть не удивилась его визиту, словно его ждала. На этот раз одета Ева была в легкое летнее платье с накинутым поверху кардиганом из тонкой шерсти, и обута в туфли-лодочки. Похоже, она куда-то собралась, потому что распустила по плечам пепельно-русые волосы и слегка подкрасилась, хоть темные круги под глазами, вызванные бессонной ночью и не проходящей тревогой за сестру, замаскировать ей полностью не удалось. Но эти натуральные тени, как ни странно, даже шли ей: добавляли ее облику интересной драматичности и таинственной грусти, и подчеркивали чистую, насыщенную, словно сентябрьское небо, синеву глаз. Как забавно, что тогда, в прошлом, Иван вовсе не замечал, что у нее такие яркие глаза.
– Пришел узнать, как ты себя чувствуешь, – сказал он после обмена короткими приветствиями. Ева взглянула на него своими грустными глазами и неопределенно пожала плечами.
– Нормально, – ответила она тоном, в котором неожиданно просквозила едва уловимая холодность. Словно вдруг где-то приоткрылась форточка, и потянуло легким ветерком. Такие незаметные сквозняки и вызывают потом сердечную простуду.
