— Ариадна, ты или мне чего-то не рассказываешь, или драматизируешь, — хмыкнул Шар.
Покосившись на друга, я решила сменить тему:
— Скажи, ты уже нашел себе команду?
— Пока нет, присмотрю в конце года. Я решил взяться за простенький проект, так что сделаю его и один.
Что-то с Шаром странное творится: обычно он более амбициозен, а за простую вещь и балов дадут меньше. Но заострять на этом внимание я не стала: мой взгляд наткнулся на дверь с изображением кинжала.
В волнении облизав пересохшие губы, я подошла, не веря, что смогла найти. Или все-таки нет?
— Думаешь, нам можно зайти туда?
— Нет, — покачал головой друг, выразительно посматривая на меня.
— А что там, как думаешь?
— Скорее всего, что-то ценное, иначе бы дверь не стали запечатывать.
— Надо попробовать туда войти.
— Неужели тебе так надоела учеба в академии, что ты решила от нее избавиться?
— Ну, мы же не будем взламывать? Тут написано на табличке, что нужно приложить руку на герб и дверь или сразу откроется, или нет.
— Ну-ну, попробуй.
Я так и сделала: приложила руку куда сказано, сверху добавила астральный отпечаток. Дверь потрескивала, но ничего не происходило, и лишь через минуту раздался щелчок открывшегося замка.
— Долго думал, странно, — заметил Шар.
— И мне так кажется, — недоверчиво сказала я, но дверь вперед толкнула.
Нас встретила темнота, густая, ласковая. И лишь мы сделали несколько шагов, как дверь за нами захлопнулась. Теперь мы не видели ничего.
— А я говорил, что это плохо закончится, — обреченно простонал Шар.
И я поняла, что друг был прав, когда в темноте появились зеленые глаза, с таким миленьким миндалевидным разрезом. А потом показались белые зубы. Весьма внушительные и угрожающие зубы!
— Так… Спокойно, спокойно…
— Я умру во цвете лет, так и не осчастливив никого, — нервно пробормотал Шар.
— Что предлагаешь делать?
— Надо его как-то отвлечь…
В темноте появилась еще пара зеленых глаз.
— Или сделать так, чтобы хозяева захотели сами выгнать нас отсюда.
— И как же… — язвительно начал друг, но я оборвала.
— Пой.
— Что? — изумился Шар.
— Пой песню. Что ты там любишь подвывать?
— Ну, знаешь… Я, между прочим, неплохо…
Но тут друг запнулся, потому что появились еще две белозубые широкие ухмылки. Такие многообещающие…
И Шар запел, с выражением так, с полной самоотдачей. Мои уши тут же скрутились в трубочку, а улыбки у хозяев этих мест исчезли. Вместо них появилось множество зеленых глаз, которые становились все грустнее и грустнее по мере того, как Шар распевался.
Когда он начал третий куплет второй песни, дверь сама распахнулась, предлагая нам покинуть помещение, и мы не преминули воспользоваться предложением.
Прислонившись в коридоре к холодной стене, мы оба пытались прийти в себя.
— Элаи, это был первый и последний раз! — рыкнул Шар. — И вознеси хвальбу пустоте, чтобы ректор не узнал.
А мне казалось, что надеяться бесполезно. Фаранар не зря глава академии, и лучше будет придумать оправдание. Заранее!
***
Говорят, общественный труд облагораживает, вот и у создателей такой имелся. Кого-то отправляли по созданным мирам, чистить их от скоплений вредной магии, кого-то — на общественные нужды реальности, а кто-то из студентов оставался в академии для ее украшения.
Вот я оказалась в последней группе, с тоской смотря вслед тем, кто на неделю отправился в интересные, новые места.
Я была привлечена к расследованию и не могла себе позволить покинуть академию. Нашей группе оставшихся было положено ее украшать.
Впереди нас ждали соревнования созданий и празднества, посвященные Благоденствию. Каждый год, когда в реальности заканчивался сбор урожая и природа засыпала, мы поднимали кубки за благодать.
Вот и сейчас, под предлогом украшения замка, я лазила по всем углам и прислушивалась к ощущениям внутри себя. По мнению следователей, что-то должно было подсказать мне, где будет следующее убийство.
А чтобы я не отлынивала от своих основных обязанностей, а может, и просто приглядывал за мной, рядом постоянно находился ректор. Обычно чувствовала только его взгляд, но иногда видела и самого Фаранара.
И стоило ему появиться рядом, каждый раз я испытывала волнение, каждый раз словно расцветала. Угрызения совести мучили меня, ведь я начала обряд соединения со своей парой, моей наградой и утешением.
— Ариадна, что ты застыла? — окликнул меня Леон. Сегодня мы трудились вместе над украшением парадного холла.
— Задумалась. Впереди много волнительных событий: соревнования, бал…
— Ты уже решила, с кем пойдешь? — с любопытством посмотрела на меня Мирана.
— Нет еще, — засмущалась я.
На самом деле у меня был план. Праздник Благоденствия обладал всегда особенной магией, и я рассчитывала, что она поможет мне найти мою пару. Надо выбраться в библиотеку и почитать об этом.
— Вы что же, не замечаете? — хмыкнул Магус. — Наша создательница влюбилась. Встретила пару и молчит. Вон как глаза горят, да и все время в мечтах.
— Не ваше это дело, — пробормотала я, окончательно смутившись, и принялась прикреплять к окну новую гирлянду из искорок.
— Вот это ты зря, — не согласилась Ката. — Создатель, что нашел свою половинку, раскрывает возможности и талант. Именно в это время он может создать невозможное и немыслимо прекрасное.
— Вы серьезно? — удивилась я.
— Конечно! — нахмурился Леон. — Поэтому подобное твое состояние нам только на руку.
— Но интересно также, кто он, — хихикнула Мирана.
На меня мгновенно накатил ужас при мысли, что кто-то узнает о моем интересе к Фаранару. Сама не понимаю, почему так подумала, и почему в следующее мгновение сказала глупость:
— Я очень давно знаю этого человека, и только недавно мы начали общаться ближе, чтобы я поняла, кто он на самом деле для меня. Так что да, я влюблена.
И так тепло стало в груди.
— Вот и используй это во благо нам всем, — хмыкнул Леон, а я лишь покачала головой его беспардонности.
Моя команда вернулась к украшению академии, а я, бросив взгляд вдоль коридора слева, вздрогнула: на нас смотрел Фаранар, и взгляд у него был страшный, безумный. А потом мужчина развернулся и направился прочь.
Было в этом что-то неправильное, что мне захотелось броситься за ним вслед и остановить, прижать к себе и успокоить.
