И все-то он замечает.
— Однако должен вас огорчить: мы уже пришли и вы не сможете погулять дольше.
— Зато я посещу невероятно загадочную и… обветшалую лавку, — пробормотала я, рассматривая выцветшую на солнце вывеску и непрезентабельный внешний вид.
— Зато многие стремятся попасть сюда, но не всем это удается, — с улыбкой поведал мне Фаранар.
— А нас пустят?
— Я имею право входить и проведу тебя.
После этого ректор смело открыл дверь и повлек меня за собой. Теперь он держал меня за руку, и это добавляло мне смешанных эмоций, главными из которых были смущение и тайное удовольствие.
Сначала мы попали в узкий коридор, полы которого, устланные темным ковром, приглушали наши шаги. Стены покрывали обои из темно-зеленой ткани с бордовыми узорами.
Фаранар немного помпезно распахнул передо мной очередную двустворчатую дверь, позволяя увидеть саму «лавку». Если ее вообще так можно было назвать.
Внутри помещение оказалось раз в пять больше, чем снаружи, — здесь явно находился пространственный карман — и вполне мило, я бы даже сказала, уютно обставлено.
Все те же зеленые стены с бордовыми узорами, потолок покрыт деревянными резными панелями и создает немного давящее впечатление. Люстра какая-то тусклая, что ли. Кто-то экономит на магии?
Высокие эркерные окна выходят на небольшую веранду, увитую плющом. Стена с правой стороны увешана портретами, старинными часами и тяжелыми полками, где теснились множество любопытных безделушек…на первый взгляд.
Пахло бумагами, магией и различными материалами. Видимо, совсем недавно мастер работал. В дальнем углу, в деревянной рассохшейся кадке, произрастала развесистая роза небывалых размеров и несказанной колючести.
— Ниркор, давно не виделись, — раздался хриплый, немного каркающий голос.
Увлекшись рассматриванием помещения, я не заметила ни того, что ректор принял свое настоящее обличие, ни того, что к нам вышел хозяин мастерской.
Невысокий коренастый мужчина ближе к пожилому возрасту. Крепкий физически, но лицо покрыто сеточкой морщин и аккуратная борода с пышными усами, лихо закрученные вверх, серые от седины. Темно-карие, глубоко посаженные глаза под кустистыми седыми бровями.
На нем были плотные коричневые брюки, заправленные в короткие, немного растоптанные сапоги, и темно-рыжий потертый твидовый сюртук до середины бедра. В общем, приятный мужчина слегка непрезентабельного вида. Мимо такого на улице пройдешь и никогда внимания не обратишь.
— Приветствую вас, Хорат, — неожиданно уважительно поклонился Фаранар, и я спешно последовала его примеру.
— Не хочешь мне представить милую девушку, что с тобой? — приветственно кивнув в ответ, спросил мужчина и принялся внимательно рассматривать меня, чуть прищурившись.
— Это Ариадна Элаи, моя студентка. А это Эмус Хорат, самый лучший артефактор, что есть в нашей реальности.
— Ну, ты уж меня совсем захвалил, — хмыкнул хозяин и, как мне показалось, с немым вопросом посмотрел на Фаранара. Тот мотнул головой.
— Еще нет.
— Жаль, жаль, а я уж поздравить хотел.
— Полагаю, совсем скоро поздравления все-таки понадобятся, — чуть улыбнулся ректор.
— Привычно самоуверен, как всегда. Ну, рассказывай, зачем пожаловал ко мне? Ведь не просто так, проведать старика.
— Нет, но я и просто так обязательно загляну.
— Ну да, ну да.
Хорат приготовил нам травяной отвар, и, разместившись за столом, мы пили горячий напиток, а ректор посвящал мастера в нашу проблему.
Я же в свою очередь исподтишка рассматривала хозяина лавки, отмечая, что он не был ни богом, ни создателем, ни даже всесильным магом. Просто долговечное существо, даром не наделенное, но невероятно талантливое.
Пока длился длинный и весьма интересный разговор, я успела осмотреть все, что было в комнате, потом мужчины заметили мою скуку и мастер предложил пройтись по помещениям всей загадочной лавки.
— А если я забреду куда нельзя? — опасливо спросила я.
— Куда нельзя вы точно не попадете, — успокоил меня Хорат, и я отправилась на исследование.
Чего здесь только не было: редкие материалы, интересные заготовки — я прям предвкушала, какие прекрасные из них получатся артефакты. В каждой комнате пахло различной магией: похоже, некоторые артефакты нельзя хранить или изготавливать рядом друг с другом.
Обратно я возвращалась под впечатлением и краем уха зацепила разговор.
— Ниркор, конечно это видно сразу. Не заметить в тебе сильные чувства невозможно. И мне жаль, что у тебя все так не просто с парой. Однако я думаю, ты правильно делаешь, что выжидаешь и осторожничаешь. В этом деле нужно подходить с умом.
— В ваших словах слышится какое-то «но».
— Верно почувствовал. Я бы, будь на твоем месте, поговорил бы с девушкой напрямую.
У ректора есть пара. О, бездна! Он занят?!
Как в этот момент у меня не подкосились ноги и я не рухнула на пол, не понимаю. От слабости я лишь прислонилась к стене, стараясь отдышаться. В легких не хватало воздуха, от боли, разрывающей сердце, я не могла вздохнуть. В ушах нестерпимо шумела кровь, а в глаза будто песка сыпанули.
Не будь я создателем, думаю, мое несчастное сердце остановилось, однако нас очень сложно убить, зато легко мучить.
Чтобы прийти в себя, мне потребовалось время. Чувства удалось загнать глубоко внутрь себя, боль притупить, но теперь я не сомневалась в одном — скорее всего, мне придется заключать брак по расчету.
Так уж вышло, что я безумно люблю Фаранара и никто другой его заменить не сможет.
— Вам понравилась моя лавка, студентка Элаи? — вскинул брови старичок, он слишком внимательно рассматривал меня, севшую с идеально прямой спиной.
— Спасибо большое. Вы работаете в прекрасном месте. Оно словно шкатулка с разными отделениями, где в каждом есть свое сокровище, — искренне ответила я, но мне показалось, что голос прозвучал отстраненно, глухо, выдавая, что внутри меня поселилась пустота.
— Таких изящных комплементов мне еще не делали, — усмехнулся мастер. — Заходите ко мне на божественный отвар, я научу вас выбирать артефакты.
— Спасибо, — поблагодарила я, понимая, что теперь и у меня есть право входить в эту лавку, и чувствуя облегчение, что никто не заметил моего состояния.
— Хорат, ты переманиваешь у меня студентов? — вскинул брови Фаранар.
— Ну что ты. Учеников у меня достаточно, а вот в обществе очаровательной девушки, да еще за хорошей беседой я провожу время нечасто. А жаль! Вот во времена моей молодости…
Смотря на артефактора, я понимала, что времена эти были очень и очень давно.
