Разумеется, гетман обо всем происшедшем в Сечи и в городе Чигирине немедленно донес в Москву. Но в ту же Москву пошла жалоба и от Серко на гетмана. Серко жаловался на Самойловича за то, что он удержал у себя грамоту царя Алексея Михайловича на пожалование кошевому местечка Келеберды, а запорожскому войску – Переволочанского перевоза и мельниц в Полтавском полку; за то, что он велел выбить запорожское войсковое с коньми товарищество из городов и запретил ватагам ходить с хлебными запасами в Запороги. Царь и на донесение гетмана, и на жалобу Серко отвечал одной грамотой, 14 мая, на имя Самойловича, отослав вместе с грамотой и самые листы кошевого с приказанием объявить Серко, что все жалобы его на гетмана и впредь будут отсылаться гетману же. Тут же приказано было объявить Серко с войском, что грамоты блаженной памяти царя Алексея Михайловича о даче Келеберды и Переволочанского перевоза не приведены в исполнение потому, что просьба, поданная об этом царю, послана без ведома гетмана, да и впредь запорожцы не должны ни о чем просить царя, не предварив о том гетмана. Кошевому приказано было для жительства его с женой, вместо Келеберды, предложить слободу Мерефу, где он «наперед сего жил», а о Келеберде вовсе забыть: «Мы, великий государь, указали, по прежнему нашего царского величества указу, каков послан тебе апреля 14 числа (1676), по твоему челобитью, кошевому атаману Ивану Сирку и войску низовому запорожскому в том во всем отказать, потому исстари никогда того не бывало, чтоб войско низовое запорожское, для прокормления, в городах чем владели… Только б ватаги тебе, гетману, к ним на Кош с хлебными запасами отпускал поволить, чтоб задержанием запасов их, запорожцев, от нашие государские милости не отлучить»
[823].
Между тем сношения Серко с Дорошенко не прекращались, о чем усердно доносили гетману его сторонники. Так, в самом конце мая гетман был извещен, что Дорошенко прислал в Сечь на волах 40 полтей ветчины, 4 бочки вина, 1 воз табаку, и все то, вместе с волами, отдал войску
[824]. Тут же уведомлен был гетман, что Серко с Дорошенко имеет постановить мир, для чего хочет собрать раду в городе Крюкове, под Крыловом. В самом конце июня гетману доносили, что запорожское войско требовало Дорошенко к себе в Кош с войсковыми клейнодами, а сам кошевой Серко словесно, под строгим секретом, передавал через человека Дорошенко, чтобы он, несмотря на просьбу войска, отнюдь в Запорожье не шел, сидел бы спокойно в Чигирине и ни гетману и ни боярину отнюдь, если желает быть живым, не сдавался. В этом, кроме Серко, поддерживал Дорошенко и нежинский протопоп Симеон Адамович, лишенный многих маетностей черниговским архиепископом Лазарем Барановским, с согласия гетмана Ивана Самойловича
[825].
Сам же Серко, не переставая сношаться с Дорошенко, по-прежнему уверял, что он далек от всякой мысли вступать в переговоры с турками и татарами. Так, 14 июля он послал письмо князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому по поводу выкупа из плена его сына, Андрея, и сына Скуратова, Александра, и в этом письме говорилось следующее: «Послали мы о выкупе или о розмене за турков, 8 человек, которые взяты были нашим товариществом и которые хотели за себя дать деньгами 5000 или же вместо денег прислать сына твоей княжей милости или окольничего Петра Скуратова; но та их речь не пришла в совершение: те 8 человек турков за две тысячи в откуп пошли. Листы от твоей княжей милости, писанные в Крым к князю Андрею Григорьевичу и от Скуратова к сыну его Александру, мы добрыми посланцами послали, но на то ответа никакого не имеем, и какой будет на то ответ, известить не замедлим. А что при нынешнем выкупе, по давним войсковым обычаям, как и на Дону бывает, мы вступили в дружбу с городчанами и очаковцами до святого архистратига Михаила, то сделали это для того (а не для иного чего, храни Боже), дабы иметь вольный для войска проход на Низ за солью и за иными промыслами. А о хановом походе твоей княжей милости чиним, что стоит он со всеми силами у Каланчака».
Однако ни князь, ни гетман, ни его сторонники не верили такому заявлению Серко. В том же июле месяце Самойлович получил известие из Жовнина, что крымский хан с сильными ордами стоит на речке Ингуле, у Белых Колодезей, и ждет к себе кошевого Серко с войском, и коль скоро Серко придет, то союзники двинутся к Чигирину, а из Чигирина Серко пойдет левой стороной Днепра, а Дорошенко – правой на Украину. Впрочем, скоро оказалось, что к Чигирину, вместе с татарами, пошла только часть запорожцев, сам же Серко туда не пошел и оставался в Сечи
[826].
В это же время на Серко жаловались во Львове поляки посланцу гетмана Самойловича, Борису Моршевскому. Они говорили, что Серко, взяв перемирие с крымцами, пропустил тем большое число орды в Польшу, потому что крымцы, не имея опасения со стороны Серко, свободно шли из Крыма и причинили Польше большие бедствия. Но тут же гетманский посланец узнал, что Серко, неизвестно для чего, прислал послов, 50 человек, к польскому королю; королевское величество пожаловал тех послов 20 рублями на человека и отослал их к коронному гетману во Львов; во Львове им дано было корму по 6 рублей, после чего они, без писем, без подвод и без подорожного листа, уехали назад. Те посланцы просили Бориса Моршевского и его товарищей взять их с собой, но последние отказались от них
[827].
Глава 25
Окончательная развязка с Дорошенко. Поход Серко против татар. Первый поход турок под Чигирин. Искание дружбы у Серко со стороны царя, султана и хана. Сношение Серко с Юрием Хмельницким. Прибытие в Сечь царских послов Перхурова и Карандеева. Переписка Серко с Самойловичем. Бегство турок и татар из-под Чигирина. Уклонение Серко от похода к Чигирину и укорительное письмо по этому поводу гетмана кошевому. Приезд царского посла в Сечь с расспросом о причинах уклонения Серко от похода. Ответ на этот запрос Серко и запорожцев. Возвращение посла в Москву и рассказ его о замыслах и действиях запорожцев
Тревожное состояние умов в Правобережной Украине и недобрые вести из Константинополя в Москву относительно видов турецкого султана на Россию заставили царя снова взяться за Дорошенко и так или иначе покончить с ним. Против Дорошенко, по царскому указу, двинуты были вторично к Днепру русские, под начальством Ромодановского, и казацкие войска, под начальством Самойловича. На этот раз дело уладилось и очень мирно, и очень скоро: Дорошенко, после небольшого колебания, сдался союзникам, сложил перед ними войсковые клейноды и открыл Чигирин для вступления русских и казацких войск. При расспросе Дорошенко относительно замыслов турок и татар он, между другими статьями, показал, что турки, собираясь идти на Украину, имели намерение построить в Запорожье свои города: в Сечи на Чертомлыке, у Хортицы, в узком Днепре и в Кодаке, на правом берегу Днепра, откуда можно всей Украиной управлять
[828].
