Летом того же 1681 года некоторая часть запорожских казаков, под предводительством Петра Суховия, ходила в Тогобочную Украину, под город Корсунь. Суховий хотел повторить роль Дорошенко, то есть сделаться гетманом Западной Украины и отдаться под протекцию Турции. Против него выступил гетман Иван Самойлович, и Суховий, не вступая с ним в битву, повернул назад до Сечи
[905].
Вскоре после этого запорожцы сменили своего кошевого атамана Ивана Стягайло на Трофима Константинова Волошанина и в конце июля написали гетману два просительных письма об исходатайствовании у крымского хана позволения свободно ходить на Низ за солью, рыбой и зверем и у московского царя – о пожаловании на все войско запорожское сукон и денежного жалованья. Письмо это было таково.
«Ясновелможний мосцевий пане гетмане, наш ласкавий мосцевий пане и добродею. Любо теж не без уприкреня жесмо с Коша посилали товариство свое с писмом нашим до хана его мосце без ведомости и воле велможности вашей, добродея нашего, але муселисмо то учинить не з воле старшого нашего, але з ради нашее посполитой всего войска запорожского, добываючись у хана его мосце, жебы нам войску запорожскому позволил ити на Низ посюль (по соль), овож хан отказал посланцом нашим устне, же я
[906] до того жадной речи не маю позволяти вам войску запорожскому ити на Низ посюль, бо гдиж цесарь наш турский поставил тут замки у Днепре, же бы жаден дух з межи войска запорожского не прошол на Низ, же юж монархове, мовит, ограничена промежку собою постановили по городки на чужом грунте, жебы войско запорожское жадного лову собе не мало нижше городков на Низу и на полях, так теж и в реках полювих и во всех урочищах днепрових, а велможность ваша, яко рементар наш през посланого своего Игната Порпуру уведомилисте нас писаням своем всему войску запорожскому о святом покою меж монархами так его царского пресветлого величества монархи нашего православного яко теж и межи султаном турским и ханом кримским же нам войску запорожскому низовому и городовому увесь Днепр от верху и з реками полювими обваровано (дозволено) и волность всякую на рибах, на соле и на зверу добуватися на всяких добичах волно; теди ни войско запорожское тешилисьмося с того през усе лето, а теперешнего часу до пожитку и для добичи жадного (никакого) дела не маем, же (что) бей кезакерменский жадного товарища нашего не пускает на Низ не тілко для добичи, але и которий товарищ с писмом нашим войсковим идет на Низ по зосталие свое рупески; то и тих не пропущает, же гди есмо зоставали з оними неприятелми креста святаго ворогов не в миру, то нан войску запорожскому волность всякая била на полах и в реках полювих и во всех урочищах днепрових, а теперешнего часу за оним примирьем власне, як у заточение войско запорожское зостает, през уселе (прежде всего) то, же не комунному (конному), не пешому товариству некуди ходу не мает, чекаючи ведомости от велможности вашей и жадаючи поради и якую будем меть, то се будем кріпко и держатися, прето велможность ваша яко реементара покорно просимо: рач и до его царского пресветлого величества писати о том, жеби нам войску запорожскому била водность у Днепре на всякие добичи, яко за инших аптицесаров велможности вашое водность вшелякая була нам войску запорожскому у Днепре, так не вонпим из стараня велможности вашей рейментарской тое все нам у монархи вашею справити, можем бо ми (мы) за тое при совете велможности вашей и пресветлому конаршому его тронове служити обе дуемся и за достоинство ею не щадно помирати готовя будем, прияючи в себе велможности вашей. Велможности вашей всех добр приязливий и унежаний слуга Трохим Костянтиев Волошин атаман кошевой войска его царского пресветлого величества запорожского низового с товариществом. С Коша июля 29 дня 1681 року.
Сими ж посланцами нашими Климом Кислицею атаманом куреня Незамаювского и Сергием куреня Ирклеювского и лист ханский, а другий везиря ханского по-турецку писаний посылаем до велможности вашей, а велможность ваша переписавши с турецкого на руское и вам сим же товариством пришлете, жеби и ми знали, що у в оних листах хан пишет и устне Сергий велможности вашей сповесть, що от хана чув, бо он же Сергий и до хана ходив от войска»
[907].
«Ясневелможный милостивый господине гетмане, ваш зело милостивый господине и благодетелю.
Поклон наш нижайший и всецелую вашу поволность и желательство милости и велможности вашей благодетеля нашего вручив, всяких благ временных и вечных от Вседержителя Христа Бога нашего при непорушимом добром здравии и щасливом в долгой век владении вей купно вашей велможности благодетелю нашему многомилостивому поволно и усердно желаем, а при сем покорном писме нашем через посланное товарство наше посылаем к велможности вашей Клима Кислицу куреня Незамаевского да Сергея с товарыщством, изволь ваша милость, яко региментарь ваш к его царскому пресветлому величеству за нас войско запорожское прошение свое внесть, чтоб он великий государь наш помазанник Божий в милость свою отеческую причел нас с нашими ему, великому государю вашему, службами, как и сперва не лишая нас милостивого своего обыклого на Запорожье жалованья сукнами и денежною казною, зельем и свинцом, а особно велможности вашей бьем челом: не забывай вас запасом, железом и смолою да и невод на осень изволте прислать. Хотя и досажаем нашим частым писмом и докучаем в надобьях наших, изволь вашей скудости помочь (помощь) учинить и паки просим велможности вашей, изволь заступят к его царскому пресветлому величеству. При сем милости твоей себя вручаем. Дан с Коша июля в 29 день. Велможности вашей всего добра желателый приятель и слуга Трофим Костантинович, атаман кошевой войска его царского пресветлого величества запорожского низового с товарством»
[908].
Получив эти письма от запорожских казаков, гетман Иван Самойлович отправил их в Москву и от себя написал царю Федору Алексеевичу лист следующего содержания:
«Божиего милостию великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичу всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу и многих государств и земель восточных и западных и северных отчичу и дедичу и наследнику и государю и обладателю вашему царскому пресветлому величеству.
Иван Самойлович, гетман войска вашего царского пресветлого величества запорожского, упад ниц до лица земного пред наяснейшим вашим монаршеским престолом у стопы ног, смиренно челом бью. Хотя уж надокучил есмь вашему царскому пресветлому величеству, частократно пишучи к вам великому государю о запорожцах и о их волностях в добычах разных, на Низу Днепра будучих, однак когда они запорожцы беспрестанно мне о том докучают прошением своим, тогда имею всякого часу к прошению их приклонялся, бити челом за них наяснейшему вашему монаршескому престолу и ныне не хотел было есмь утруждати пресветлого вашего государского престола, положився уж совершенно на радетелное ваше монаршеское попечение, которое вы, великий государь, помазаник Божий, имеете, творя ныне с турским султаном и с крымским ханом пожелаемый всем нам верным подданным своим мир чрез своих государских послов, так о распространении преславныя своея монаршеские росийского царствия державы, как и о нас войске запорожском городовом, а особо и о тех помянутых волностях запорожских, чтоб им волно было проходить из Сечи вниз Днепра меж городками для добычи соли и для рыбной ловли и для всякого в полевых речках зверя, которым вашим царского пресветлого величества радением хотя и их запорожцов по указу вашему монаршескому обнадеживал есмь многократно, чтоб возвращения послов ваших государских, к турскому султану посланных с помышленным всем вам желаемый надежды совершенством ожидая в обыклых своих работах о помянутой добыче в Днепре и в днепровых речках, ниже городков обретающихся, терпели бы; однако, когда они знатно для скудости своего нужного надобья не терпя моему обнадеживанью до возврату послов ваших государских дерзнули писать мимо мою ведомость к хану доведываясь, поволить ли там на Низу добыватца на вся потребы их или ни, как мне о том ведомо учинили чрез особой свой лист, которой лист ко мне принесли товарство их нарочно присланные, которых они от себя и в Крым посылали, и я уведав из листа их ко мне писанного, что не имеют волного проходу Днепром вниз для приобретения соли и иных нужных потреб своих; а опасая чтоб чрез то зло какое меж ими не занеслось, покорно даю сие вашему царскому пресветлому величеству на высокое монаршеское рассуждение, чтоб вы, великий государь, изволили послать свой государевой указ послу своему государскому, к турскому султану посланному, буде мочно где его вблизи догнать с тем вашим государским указом, чтоб он туды приехав, крепко домогался, с кем належать будет, дабы те помянутые низового запорожского войска внизу обретающийся волности, именно в шертной турского солтана грамоте были описаны, чтоб волный и безопасный был Днепром меж городками для всякой их добычи им путь, понеже в Крыму их как належало при постановлении мирных договоров не утвердили, есть ли бы там у султана в шертной грамоте особою статьею то не могло быть изображено, тогда никаковы (никаковой) они запорожцы из тех мирных договоров не имели бы прибыли, как и ныне совершенно не имеют, понеже толко татаровя везде по степям около речек с скотинами своими безопасно, как слышу, кочуют, а запорожцам ни мало вниз Днепра нигде от городков не волно проезжатца. И для того пристойно бы тому вашему монаршескому послу ваш государевой наскоро послать указ и паки покорное мое подданское ко пресветлейшему вашему царского величества престолу посылаю совещание два листа от запорожцев, под именем новообранного атамана кошевого некакого Трофима Волошенина, писанные вместе с листами ханским и везирским к кошевому по-турски писанными для достоверные о всем ведомости при сем моем листе к вашему царскому пресветлому величеству в приказ Малыя России посылаю чрез почту. Вручаю себя милосердой вашей монаршеской милости. Из Батурина августа в 12 день 1681-го.
