Но само собой разумеется, что подобные постановления вели только к нарушениям их, а для запорожцев – к увеличению численности всего их войска, так как большинство украинских казаков, выписчиков, хлынуло из Украины на Сечь и наполнило собой ряды низовых казаков. Вслед за этим, уже тотчас после Куруковского договора, 70 запорожских чаек снова явились на Черном море, но, к несчастью запорожцев, выход этот был одним из самых неудачных: запорожцы были наполовину изловлены турецкими галерами и вместе с казаками доставлены в Константинополь. В отместку за новый поход казаков несколько десятков тысяч татар бросились в глубину Украины, но под Белой Церковью были разбиты и полегли на месте. По одним указаниям, татары были здесь одни, без хана; по другим – вместе с татарами был и сам хан, и когда, по требованию польского правительства, против него вышел гетман Михайло Дорошенко, то хан через своего посланца напомнил гетману о заключенном между татарами и казаками мире, и Дорошенко повернул назад, а бывшие при нем запорожцы с атаманом Олифером передались на сторону хана и совместно с ним ходили войной на Польшу
[260]. После этого сам Дорошенко, по просьбе изгнанного из Крыма Мухаммад-Гирея, ходил с казаками в Крым против соперника Мухаммадова, Джанибек-Гирея, но в этой битве потерял свою голову, которая воткнута была на стенах Кафы. Были ли в этом походе собственно запорожские, или низовые, казаки, неизвестно, хотя по общим соображениям трудно допустить отсутствие их в таком важном и заманчивом для них деле, как поход вовнутрь самого Крыма.
Зато участие запорожцев в походе 1629 года на Константинополь не подлежит сомнению. Выплыв в это время на 300 лодках в море, под предводительством Богдана Хмельницкого, будущего гетмана, они добрались до окрестностей Царьграда, мужественно коснулись самых стен константинопольских, зажгли несколько окрестных с Константинополем селений и, окуривши их мушкетным дымом, задали султану и всем обывателям столицы, как пишет Величко, «превеликий страх и смятение»
[261], а потом от турецкой столицы ударились на запад, взяли и разорили гавани в Килии, Измаиле, Бальчике, Варне и Сизеболи. Против казаков вышел на 40 галерах Кеенан-паша и открыл их близ какого-то острова Монастыря, где казаки стояли со своими чайками и с добычей; но из всех трехсот чаек только восемь вступили в битву с турками, и все, кроме одной, были взяты пашой и отправлены в столицу, зато все остальные избежали опасности и благополучно вернулись в Сечь.
В 1630 году, весной, запорожцы вновь выплыли на море; на этот раз против них вышел главный начальник турецкого флота, Капудан-паша; он настиг казаков под турецким городом Очаковом и разбил их наголову; трофеем его победы были 55 запорожских чаек и 800 человек казаков, отправленных победителем в Константинополь.
После смерти Михайла Дорошенко на Украине оказалось два гетмана, Григорий Чорный и Тарас Трясило, из коих первый был сторонником поляков, а второй – сторонником русских. Избранный гетманом еще в Крыму, Тарас Трясило, после катастрофы, случившейся с Дорошенко, вернулся в Запорожье и оттуда стал рассылать свои универсалы к украинским казакам, призывая их к себе и внушая им неповиновение Григорию Чорному. Григорий Чорный, в свою очередь, писал универсалы, в которых внушал неповиновение Тарасу Трясило. Просидев в Запорожье около полугода, Тарас Трясило вышел оттуда с казаками на Украину. Бывшие при нем запорожцы распустили молву, будто они идут к Чорному с покорностью. Чорный поверил пущенной ими молве, но был схвачен, доставлен к Тарасу и изрублен по частям. После этого Тарас Трясило объявил себя гетманом Украины и предъявил требования полякам – вывести с Украины жолнеров, уничтожить куруковскую комиссию, ограничившую численность казацкого сословия, и выдать приверженцев Чорного.
Против Тараса выступил коронный гетман Конецпольский, выславший впереди себя отряд под начальством коронного стражника, человека-зверя и страшного развратника, Самуила Лаща, ни Бога не боявшегося, ни людей не стыдившегося, позорившего жен, бесчестившего девиц, немилосердно избивавшего мужчин. Само собой разумеется, что от такого предводителя народ бежал в ужасе и искал себе защиты у гетмана Тараса Трясило. С Тарасом Трясило было несколько запорожцев, реестровых казаков и простых людей, в общем до 700 человек; вся надежда Трясило была на запорожцев и реестровых. Противники сошлись под городом Переяславом, где произошла загадочная по своим последствиям битва
[262] между казаками и поляками, одинаково для той и другой стороны тяжелая: Конецпольский потерял здесь множество своих воинов, Тарас Трясило потерял много казаков и сам попался в плен полякам и был казнен ими в городе Варшаве. По словам путивльца Григория Гладкого, переяславское дело произошло так: «Гетман Конецпольский осадил казаков в Переяславе; у польских людей с черкасами в три недели бои были многие, и на тех боях черкасы поляков побивали, а на последнем бою черкасы у гетмана в обозе наряд взяли, многих поляков в обозе побили, перевозы по Днепру отняли и паромы по перевозам пожгли. После этого бою гетман Конецпольский с черкасами помирился, а приходил он на черкас за их непослушание, что они самовольством ходят под турецкие города и всем войском убили Гришку Чорного, которого он прежде дал им в гетманы. Помирясь с черкасами, Конецпольский выбрал им из них же другого гетмана, каневца Тимоху Арандаренко»
[263].
Назначенный казакам гетман Арандаренко пришелся им не по нраву, и в 1631 году они выбрали на его место Ивана Петрижицкого-Кулагу и, не обращая внимания на стеснения со стороны правительства Речи Посполитой, по-прежнему громили турецкие берега Черного моря.
В 1632 году в Польше умер король Сигизмунд III, и собравшийся по этому поводу сейм приступил к избранию нового короля. В это время на вальный сейм явились депутаты и от казаков. Ссылаясь на то, что казаки составляют часть Польского государства, депутаты потребовали от имени войска обеспечения православной веры и права голоса на выбор короля. На это требование сенат Речи Посполитой, как пишет об этом Шмидт в своей «Истории польского народа», дал такой ответ казакам, что хотя они действительно составляют часть Польского государства, но такую, как волосы или ногти в теле человека: когда волосы или ногти слишком вырастут, то их стригут. Так поступают и с казаками: когда их немного, то они могут служить защитою Речи Посполитой, а когда они размножатся, делаются вредными для Польши. Относительно обеспечения православной веры казацким депутатам сказали, что этот вопрос рассмотрит будущий король Польши; а относительно участия в избрании короля казакам отвечали, что на избрание короля имеет право сенат и земское собрание.
Таким образом, казаки возвратились на Украину и на Запорожье ни с чем, и без их участия выбран был в короли сын Сигизмунда, Владислав IV. По восшествии своем на престол Владислав IV открыл войну с Россией, и тогда для этой войны ему понадобились казаки, одинаково как украинские, так и низовые запорожские. Запорожскими казаками в это время предводительствовал некто Арлам
[264], называемый у историков кошевым атаманом
[265]. Запорожцы, несмотря на нанесенную им недавно обиду от поляков на сейме, вышли в помощь королю под начальством атамана Гири Каневца, но в 1633 году, 17 июня, Каневец был убит в Новгородском уезде ратными государевыми людьми, предводимыми Наумом Пушкиным
[266].
