Письмо Пушкаря к запорожцам написано было 19 января, а 6 февраля Пушкарь написал письмо самому воеводе Зюзину. В письме Зюзину Пушкарь прежде всего старался уверить воеводу в изменнических замыслах и недоброжелательстве Виговского к московскому царю: гетман царскому величеству изменил и, помирившись с ляхами и ордой, идет на украинские города и хочет всю Украину разорить; потом Пушкарь извещал воеводу, что он отправил в Москву своих посланцев, Петра Яковенко с товарищами, для выражения собственной верности царю и готовности служить против всех супостатов его; наконец, просил воеводу снабдить его посланцев подводами и продовольствием и поскорее отпустить в Москву, а запорожских посланцев, прибывших из Москвы в Путивль, поскорее отправить в Сечь. Воевода Зюзин и это письмо Пушкаря отослал в Москву
[362].
Царь, получив эти известия от Зюзина, по-прежнему не придал особенной веры словам Пушкаря, не позволил вернуться Стрындже назад, и Стрынджа, пробыв долгое время в Путивле, сам потом без отпуска ушел в Запорожье
[363].
Не вызвав должного внимания к себе со стороны московского царя, зато заручившись полным содействием со стороны низовых казаков, полковник Пушкарь решил выступить против Виговского с оружием в руках. «И тогда, – как пишет Величко, – воспалися огнь междоусобной казацкой брани на Украине»
[364]. В ту пору, еще от времени Богдана Хмельницкого, на Украине жили особые наемные, или так называемые затяжные, войска, состоявшие из сербов, волохов, поляков и немцев, нанимавшиеся за деньги воевать за кого угодно и против кого угодно. Виговский послал против Пушкаря двух полковников, Ивана Богуна с казаками да Ивана Сербина с наемными сербами, всего до 1500 человек.
Однако этот поход окончился для Виговского самым неожиданным образом. Успех предприятия зависел от быстроты действий гетманского войска. Гетман же сам остался в Чигирине, а Богуну и Сербину приказал идти на Полтаву. Но сербский полк, по ошибке, не попал в Полтаву, а пришел к местечку Великие Будищи. Пушкарь вовремя узнал об этой ошибке своих противников, немедленно выслал против них запорожского полковника, Якова Барабаша, с частью городового и запорожского войска, которого «всего до шести и седмисот быти могло»
[365]. Яков Барабаш, как опытный и бывалый вождь, решился воспользоваться ошибкой противников: он немедленно выступил со своими казаками из Полтавы к Диканьке и тут, за долиной Голтвой, против байрака Рога Жукового, неожиданно напал на сербов. Сербы, не предвидя опасности, спокойно сидели и готовили себе обед. Барабаш нанес им решительное поражение. Битва произошла 26 января
[366].
Но сторонников Виговского не испугала эта первая неудача, и миргородский полковник Лесницкий немедленно разослал приказания в полки других полковников, чтобы все начальники за одну ночь поспешили к нему с войском и вместе с ним ударили бы на Пушкаря и Барабаша. Тогда, по зову Лесницкого, собрались: нежинский полковник Гуляницкий, лубенский Павел Швец, черниговский Оникий Селичихей, прилуцкий Петро Дорошенко; к ним присоединился и сам Лесницкий с полком. Пушкарь, слыша о сборах своих противников, в свою очередь, старался усилиться войсками: он стал приглашать к себе всех охотников до войны; тогда к нему потянулись винники, броварники, пастухи, наймиты. Пушкарь вооружил их чем попало: рогатинами, косами, киями, составил из них особый полк так называемых «дейнеков», присоединил к ним собственный полтавский конный полк и затем отряд запорожских казаков с Яковом Барабашем во главе, после чего решился двинуться против Гуляницкого к Миргороду. Но Гуляницкий уклонился от битвы и отступил от Миргорода к Лубнам, боясь, чтобы собственное его войско не перешло на сторону Пушкаря. От Лубен Гуляницкий отступил дальше к Лохвице. Пушкарь всюду следовал за Гуляницким, но, не могши ему причинить вреда, повернул от Лохвицы на Глинское, а оттуда восвояси; на обратном пути он много принес «шкоды» войску Гуляницкого
[367].
В это самое время приехал из Москвы на Украину боярин Богдан Матвеевич Хитрово, имевший поручение от царя утвердить на новой раде Ивана Виговского в звании малороссийского гетмана. Рада собрана была в начальных числах февраля, в городе Переяславе, и на ней Виговский, выбранный в третий раз гетманом, утвержден был со стороны царя. Принимая гетманскую булаву из рук московского посла, гетман и вся рада принуждены были согласиться на присылку воевод в украинские города.
На раде в Переяславе не были ни Яков Барабаш, ни Мартын Пушкарь: во все это время они стояли в Гадяче, не осмеливаясь напасть на Виговского в Переяславе, потому что там был посол московского царя, которому они верно служили. 18 февраля того же 1658 года царский посол уехал из Переяслава, а 8 марта запорожскому посланцу Михайлу Стрындже, ездившему от кошевого атамана Якова Барабаша в Москву, дан был подарок – три пары соболей в пять, в четыре и в три рубля, чтобы он от бунтов унялся, полковника Пушкаря и других заводчиков уговаривал и тем великому государю служил. Кроме того, дан был подарок, соболь в два рубля, сыну полковника, Андрею Пушкарю, за то, что он уговорил Мартына Пушкаря приехать в Лубны и распустить войска. Сам полковник Пушкарь за то же дело получил три пары в пять рублей и одну пару в четыре рубля
[368]. Царь грамотой, писанной 6 апреля, извещал малороссийских полковников о том, что Мартын Пушкарь бил челом и учинил веру царскому величеству перед окольничим Богданом Матвеевичем Хитрово в городе Лубнах, обещал быть в послушании у великого государя и бунтов никаких не учинять
[369].
Так, Виговский, искусно разыгрывая роль преданнейшего слуги московского царя, утвержден был на гетманском уряде и в Переяславе, а между тем ровно через месяц после этого он писал своему отцу, Остафию Виговскому, в город Гоголев, что, ввиду приглашения его, с одной стороны, в Москву, а с другой – ввиду сборов большой рати в Польше и Литве, он, оглядываясь во все стороны, не знает, на что ему решиться.
«Ума не приложу, не ведая, в какую бы мне сторону обернуться; прошу тебя, отец мой добродей, посоветуй мне»
[370].
Тем временем запорожцы, по отъезде воеводы Хитрово из Лубен, лишили кошевства своего прежнего атамана Пашко и выбрали вместо него какого-то Шкурку (в другом прочтении – Шекурку), и на раде, собранной 20 марта, постановили или идти на Чигирин, или же, перебравшись через Самар, идти к полковнику Пушкарю и «по траве» начинать раду. В это же время малороссийские казаки напали на шурина Виговского, Ивана Бублевского, замучили его «мучительски», тело бросили псам на съедение и не позволили бывшему при нем монаху предать прах земле. Источником всех бедствий гетман Виговский считал царскую грамоту, данную запорожским посланцам Михайлу Стрындже с товарищами: обращая смысл этой грамоты в свою пользу и распуская молву о царской милости сделать вольное избрание на Запорожье гетмана, запорожцы той грамотой так взбунтовали украинцев, что они, побросав жен, детей и дома, ушли из городов в Запорожье для избрания в гетманы человека, который им будет люб
[371].
