В том же году и того же 14 июня об этом самом деле запорожцев и калмыков с татарами доносил и Иван Брюховецкий. По его словам, калмыков на первый раз пришло к запорожцам 600 человек, а позже явилось еще несколько сот человек. Договорившись между собой, они ходили под Чигирин и Крылов, где взяли татарский кош. За ними вслед ходили казаки Тетери с татарами, желая отомстить за свое поражение. Запорожцы и калмыки, пропустив их за собой через переправу на речке Омельничке, вдруг вскочили на лошадей, внезапно ударили на врагов и чуть не всех их поразили, дав только немногим уйти с места битвы. После этого наказный кошевой Сашко Туровец прислал вместе с калмыками к Брюховецкому послов, прося позволение идти к царю, в Москву. Как говорится в «Актах Южной и Западной России»: «И хотя запорожцы, как простые и неученые люди, что-нибудь и не слушно в своем письме к вашему царскому пресветлому величеству положили, однако изволь простить им то, ваше царское величество».
Сообщая об успехе запорожцев и калмыков против татар, Брюховецкий вместе с этим сообщал царю, что он предписал Сашку Туровцу жить с войском стряпчего Косагова согласно и чинить всякий промысел над татарами, сам же лично собирается в Нежин на «полную» раду для избрания гетмана
[462].
Очевидно, ни Брюховецкому, ни запорожцам наказный гетман Сомко не приходился по вкусу. Уже тотчас после объявления Сомко гетманом запорожские казаки отправили в Москву к царю прошение с протестом на то, что избрание гетмана в Малороссии произошло незаконно, потому что на раде не было представителей от Запорожья. Посланцы просили, от имени всего товарищества, позволения открыть «зупольную» раду, чтобы на ней могли быть и запорожские казаки вместе с малороссийскими и чтобы гетман выбран был общими силами и общим советом; при этом запорожцы осмелились указать и на самого кандидата на гетманство, Ивана Брюховецкого. За него же хлопотал у царя и блюститель Киевской митрополии, епископ Мстиславский и Оршанский Мефодий. А что до Сомко, то он негоден уже потому, что в сердце его гнездится измена, и он не сегодня, так завтра изменит царю. Вдобавок у него самого объявился противник – нежинский полковник Василий Золотаренко, искавший для себя гетманства. Царь, уже несколько раз имевший случай испытать верность запорожцев, позволил собраться «полной» раде для избрания общими голосами гетмана. Как говорит Самовидец: «Запорожцы в то время великое от царя пожалование имели и, что хотели, того и добивались»
[463].
Между тем нежинский полковник Василий Золотаренко, действительно искавший гетманства, в свою очередь стал заискивать перед запорожскими казаками. Он стал щедро раздавать подарки той запорожской голоте, которая приезжала из Сечи на Украину погостить к родным или пображничать со знакомыми, особенно в зимнее время. Очевидно, Васюта Золотаренко чуял, в ком именно состояла сила. Запорожцы брали предлагаемые подарки, обнадеживая его в получении гетманства, но в действительности обманывая его, как пишет Ригельман, «для получения от него себе корысти»
[464]. В то же время Золотаренко понимал, что не следует обходить и князя Ромодановского. Чтобы расположить к себе и князя, он стал посылать к нему богатые подарки в Зеньков. Но однажды посланцам Золотаренко случилось видеть у князя и запорожцев. Запорожцы в то время были подвыпивши; увидевши посланцев Золотаренко, они вступили с ними в разговор и тут, в откровенно-задорной беседе, проговорились, что они всю раду городовую выбьют и не пощадят ни Сомко, ни Золотаренко. Посланцы Золотаренко немедленно вернулись назад и сообщили ему, чтобы он не надеялся ни на запорожцев, ни на князя Ромодановского. Тогда Васюта счел за лучшее сойтись с Сомко и принять его сторону.
Тем временем настал срок для собрания рады. Как говорит Самовидец: «Зараз по весне на Украине завелось новое лихо, которого при старых гетманах не бывало, то есть Черная рада»
[465].
По желанию запорожцев и тех полков, которые стояли за Брюховецкого (Лубенский, Нежинский и др.), а также и по указу великого государя царя Алексея Михайловича, рада назначена была в городе Нежине, на июнь месяц, и на ней должны были присутствовать в качестве представителей от московского правительства князь Даниил Степанович Великий-Гагин, стольник Кирилл Хлопов, дьяк Иван Фомин и некоторые другие лица с семью или восемью тысячами московских ратников. Со стороны казацкой старшины тут были «гетман кошевой» Иван Брюховецкий, наказный гетман Яким Сомко, нежинский полковник Василий Золотаренко; кроме того, несколько полковников, сотников, простых казаков, запорожцев и мещан. Из духовных сановных лиц – епископ Мстиславский и Оршанский Мефодий, блюститель Киевского митрополичьего престола. В истории Малороссии эта рада известна под именем Нежинской или Черной рады, потому что на нее, кроме значных казаков, допущена была казацкая чернь. Рада была одна из самых бурных и привела к избранию в гетманы запорожского кошевого атамана Ивана Мартыновича Брюховецкого и к гибели наказного гетмана Якима Сомко.
В этом отношении решающую роль играли запорожские казаки, и от них зависело, быть или не быть одному из двух претендентов на гетманство. Не понимая этого, Сомко не искал милости у запорожцев, он сам себя объявил в Козельце на раде наказным гетманом и теперь должен был поплатиться за то. Читаем у Самовидца об этом: «То собрание Сомково ни во что сталось, потому что Брюховецкий с запорожцами пользовался у его царского величества большею ласкою и, кроме того, за него старался епископ Мефодий, которого Брюховецкий расположил в свою пользу разными подарками и обещаниями»
[466].
Рада была назначена на 17 июня 1663 года, и для предупреждения могущих произойти на ней беспорядков приказано было всем старшинам и всем рядовым казакам являться на раду без оружия. Среди площади поставлен был стол, у стола для князя кресло, а ниже площади, где происходила рада, поставлена была царская палатка черного цвета
[467], и за палаткой помещено было вооруженное российское войско. Ударили в котлы, и казацкие войска стали собираться в круг, но, вопреки приказу князя Гагина, с пушками и с оружием в руках. Тогда Гагин вновь напомнил о своем приказании насчет оружия, и старшина, сняв оружие, отдала его своим челядникам. Когда казаки собрались в круг, тогда из палатки вышел князь Гагин и стал читать «верющую грамоту». Выслушав до конца грамоту, гетманы, старшина и все войска ударили челом за государево жалованье и милостивое слово. После этого князь Гагин стал читать речь, но полковники, сотники, атаманы, есаулы, казаки и чернь стороны Ивана Брюховецкого, не дослушав до конца всей речи, стали провозглашать гетманом Ивана Брюховецкого и, по своему казацкому обычаю, начали подбрасывать вверх шапки. То же сделали полковники и все войска стороны Якима Сомко. Конница Якима Сомко, с бунчуком, литаврами и многими знаменами, за ней пехота того же Сомко с ружьями вскочили в ряды пеших, и обе вместе произвели замешательство на раде. Произошел бой, во время которого князь Гагин с товарищами были повалены на землю, многие переранены, некоторые убиты; рада была сорвана, и казаки разошлись в свои обозы. На другой день после всего происшедшего князь Гагин послал майора Непейцына к Брюховецкому и Сомко с объявлением, чтобы они вновь явились на раду, а войскам своим строго приказали в раду без ружей идти, ссор не заводить и убийств не чинить. После этого скоро с майором Непейцыным прибежал к государеву шатру Яким Сомко с пятью полковниками и объявил, что сотники, атаманы, есаулы и казаки его полков и чернь, бывшая при них, отошли в обоз к Брюховецкому и хотели побить Сомко с пятью полковниками до смерти. Князь Гагин немедленно распорядился отправить Сомко с его товарищами в город к воеводе Михайло Дмитриеву на обережение.
