Мне папочка наш любезный сказал однажды, когда мы снова вспомнили про окна и про табуретку:
– Они тогда мне столько нервов потрепали… Лет пять моей жизни они у меня точно забрали своими истериками.
Не зря, не зря он пролил кровь. Благодаря всем этим предысториям нам с Антоном за свой выбор сражаться не пришлось.
…Роза Михална была спокойна. Я у нее была не первой невесткой, а третьей. Старший сын ее, Лева, был дважды женат, так что на невестках Роза Михална собаку съела. Моя кандидатура прошла в семье единогласно. Против был только один голос, который, впрочем, ничего не решал.
– Жениться в двадцать лет! – раздался голос. – Да ты с ума сошел! И по залету! Ты что, стеснялся покупать презервативы? Она же специально все подстроила! А ты теперь хомут на шею надеваешь! Ты подожди жениться, встань сначала на ноги! Вы можете пожить гражданским браком, просто так… А ей скажи, пусть сделает аборт. Вот предложи ей этот вариант и заодно посмотришь, как она отреагирует.
Кто это говорил? Может быть, это сказал мясник с нашего рынка? Или охранник из нашей тюрьмы? Или патологоанатом из нашего морга? Нет, ни за что не догадаетесь. Это сказала русская женщина, блондинка, спортсменка, у которой тоже, кстати, была дочь. Злой колдуньей оказалась вторая жена старшего брата. А я и знать не знала про этот черный спич, Антон мне рассказал о нем намного позже, когда вторая теперь уже экс-невестка Розы приехала в наш дом.
Оказалось, что ее дочка, которой едва исполнилось девятнадцать, выходит замуж, и поэтому Вторая экс приехала попросить мою машину для свадебного кортежа.
Я запустила женщину в гараж, она там сразу начала лепить на мой капот золотые сердечки, сначала попросила степлер, потом ножницы…
– Единственную дочку замуж отдаю! – похвасталась Вторая экс. – Волнуюсь дико!
– Не рановато? – спрашиваю. – Замуж в девятнадцать?
– Нормально, – говорит. – Пацан хороший ей попался. Чего ушами хлопать? За шкибон его – и в ЗАГС! Этих сволочей надо брать тепленькими, пока они еще не истрепались, не обнаглели, не зажрались, не забухали…
Стою-киваю, помогаю резать ленточки. Ведь женщина права на сто процентов. В России рожать нужно рано, для первого ребенка двадцать лет – нормальный биологический возраст. Зачем спешить? Да потому что слишком много водки у нас приходится на душу населения, а после получения диплома нас засасывает работа, мы ждем удобный момент, когда можно без осложнений для карьеры уйти в декрет, и в ожидании удобного момента проходят годы. Да, где-то там в Европе тридцать пять – нормальный возраст для замужества, но только не в России. Русские женщины не могут ждать так долго, к тридцати пяти годам без мужа, без ребенка наша баба скурвится. Поэтому, если ваша дочь принесла в подоле, – радуйтесь! И если девушка вашего сына залетела – ликуйте! Природа победила.
Вот это все, что выше я сказала, отнюдь не истина в последней инстанции. Универсальных вариантов в жизни не бывает. Поэтому я и спросила Вторую экс на всякий случай:
– А может… Может быть, они пока пожили бы гражданским браком? Просто так…
– Да ты что! – Она мне даже не дала закончить.
Счастливая женщина, мать юной невесты, крутила бантики на зеркала моей машины и ругалась – долго, страстно, энергично.
– Гражданский брак! Да это лажа для жлобов и для пенсионеров. Да мне противно даже слушать про гражданский брак! Да чтобы я?! Свою единственную дочь!.. Отдала какому-то хрену пожить просто так?! Да пусть он пойдет в ресторан и попробует там пожрать просто так! И в прачечную пусть отнесет свои поганые носки, и пусть ему просто так постирают…
Она два раза сплюнула и спросила, уже спокойнее:
– У вас там не осталось, случайно, вещичек детских? От младшей? Не отдавайте никому. Мы заберем.
10. Родители знакомятся
Ваша свадьба – не повод для дружбы ваших родителей. Ради одного союза не совсем вменяемых людей не стоит женить две деревни.
Я объявила маме, что собираюсь замуж. Она открыла кошелек, как будто надеялась, что друг волшебник незаметно подсунул ей немного денег, но кошелек был, как обычно, пуст. Поэтому от великой радости мать моя немножко порыдала.
– И на какие шиши мы будем играть твою свадьбу-у-у?!
– Не плачь, – говорю ей. – Сейчас нужно радоваться. Когда берут замуж – нужно радоваться, плакать нужно, если замуж не берут.
Я осторожно сообщила, что где-то через часик к нам приедут родители жениха, и мать моя открыла холодильник, как будто надеялась, что добрая фея незаметно подсунула ей шматок свинины. Но холодильник тоже был пуст. Тоже как обычно. Мы наскребли-таки с мамой денег на тортик и шампанское, я нарядилась в магазин.
– А мне что делать? – растерялась мама.
Моей маме почему-то казалось, что она должна что-то делать, что моя свадьба меняет и ее жизнь тоже. Чтобы занять потерпевшую, я дала указание:
– А ты берешь батон – и режешь. Не зверски только, спокойно режь. Порезала – и маслицем намажь. Есть масло? О! Слава богу. Потом на этот сэндвич селедки бухни один кусман. Петрушкой эту срамоту присыпала, какую-нибудь маразматическую вишенку достала из компота и сверху прикрутила… Все! Вот тебе и канапе!
– Роза Михална! – снова испуганно вскинулась моя мать. – Это же дама с закидонами! О чем я буду с ней разговаривать?
– Не надо разговаривать. – Об этом я предупредила сразу. – Они заскочат чисто на пять минут. Мы все поулыбаемся для протокола – и чао, ты свободна.
К тому времени я уже слышала истории старших товарищей о том, как начинаются семейные войны. Если даже с обеих сторон нет возражений против свадьбы, родственники все равно поругаются или как минимум испортят впечатление друг о друге на стадии приготовления к святому дню. Обязательно кому-то что-то не понравится, кто-то безжалостно забракует меню, ресторан, тамаду… Начнутся споры по смете, обязательно одна сторона будет подозревать другую в скупости, непременно станут считать, пусть даже и в уме, кто сколько отвалил за счастье молодых… И тут же обнаружатся сословные различия: накануне свадьбы выяснится, что эти – торгаши, а эти – недобитые интеллигенты… В общем, повод находится быстро. А потому что не надо скрещивать бульдога с носорогом. Кошечки с собачками не дружат, лягушечки с комариками не летают…
Мои родители никаким образом не монтировались к семье моего мужа. Тем более что мой отец погиб за три года до моей свадьбы. Когда-то он был журналистом, при коммунизме в районной газете ему было скучно, и он надеялся, что демократия в нашей жизни и в прессе что-то изменит. Потом он понял, что демократия ничего не изменила, и загрустил. Я же просто считала его неудачником, приставала к нему с дикими творческими проектами, гундела постоянно: «Надо меньше пить, надо меньше пить». Короче, с папой знакомить не пришлось. А мама… Мама была из того же поколения счастливых легкомысленных людей, которые не вписались в наш дикий капитализм. И вот теперь они такие с удивлением смотрят на мир, все еще верят газетам, а за столом разговаривают о таких вещах, которые Роза Михална даже слушать не будет. Заговор мирового правительства Розе по барабану, распад Советского Союза она давно проехала, и теперь ее интересует только то, что имеет отношение к делу, к ее делу. К ее торговлишке оптовой, к цветочным магазинам, к собачьим выставкам… А самое главное – у Розы был очень рациональный подход к набору команды. Она мне объяснила как-то:
