— О’кей, — сказал Кочевник.
Тру с женой разминулись с Тором и его кобылкой в дверях артистической, и Кочевник решил, что если старый мир не треснул от этого события пополам, то еще несколько тысяч лет он продержится.
Тру и его жена сели с Кочевником, Ариэль, Берк, владельцем «Виста Футура», парой ребят, ведущих фанские сайты в сети, техником по звуку и каким-то бородатым стариком в берете, владельцем «Сыграй это снова, друг» — магазина винтажного винила и компакт-дисков на Андерсон-лейн. Он вкатил тележку с двумя большими коробками дисков «The Five», которые просил оставшихся членов группы подписать серебряным маркером. Какие-то еще люди ходили туда-сюда — познакомиться, сделать снимок. Какая-то добрая душа принесла музыкантам пиво. Два серебристых маркера исписались насухо. Старик достал еще несколько из рюкзака, запах которого показался Тру слегка подозрительным. И скроен он был из пятнистой ткани с большим вышитым листом конопли. Жена Тру, хрупкая миловидная женщина по имени Кейт, поглядывала на бородатого настороженно, а у того была привычка смотреть на людей в упор, и для нее он не сделал исключения. Смотреть не мигая несколько минут. Еще у него была привычка вскакивать, несколько раз пробегать по комнате, а потом садиться на стул, поджав ноги по-турецки. Она прошептала мужу, что вряд ли этот человек от мира сего. Тру ничего не ответил. У него была повязка на правом глазу, локоть болел под гипсом, и им было пора возвращаться в «Рэдиссон», потому что рано утром они улетали домой.
— Пора нам, пожалуй, — сказал Тру.
Ариэль его обняла, Берк подошла угрюмо, с каменным лицом, и он не мог понять, что она сейчас сделает. А она сжала кулак и взметнула его в воздух, он стукнул по этому кулаку ладонью, и она тогда расплылась в улыбке — типа «какой же ты болван» — и тоже обняла его.
— Какое счастье, что мне не надо все это подписывать, — сказал Тру Кочевнику, здоровой рукой показывая на коробки.
— Ага, — согласился Кочевник. — Менеджерам легче.
Тру кивнул. Посмотрев на Кейт, увидел, что она уставилась на бородатого, а тот на нее — битва гляделок.
— Карточка есть? — спросил он Кочевника.
— Тачка? Есть, конечно.
— Карточка, — поправил Тру. У него одна была такая в левом кармане, приготовленная, и он достал ее и отдал Кочевнику. — Визитная карточка с телефонным номером.
— А! Нет, нету.
Кочевник взял карточку, на которой был рабочий телефон Тру плюс добавочный на лицевой стороне, а на обороте левой рукой написан его домашний телефон.
— Стоит иметь. Чтобы люди знали, как с тобой связаться. — Тру знал, что если бы ему понадобилось связаться с Кочевником, у него вся сеть ФБР была бы в распоряжении вместо телефонного справочника. — А с чего ты решил, будто я сказал «тачка»? В ушах звенит?
— Да нет, просто никто меня про карточку раньше не спрашивал.
— Тебе стоило бы подумать насчет защиты ушей. Всем вам. Ведь слух для вас очень важен.
— Да, мне говорили.
Тру уставился на него в упор:
— Ах ты, сукин ты сын! — Тру не мог сдержать улыбки. — Ты мне денег должен, кстати. За некоторые издержки на зубных врачей и уборку безобразия, что ты устроил в греческом ресторане Тусона, и чем меньше ты будешь об этом знать, тем лучше. Но когда-нибудь я их с тебя получу. Когда ты будешь достаточно богат, чтобы расплатиться.
— Быть может. — Кочевник пожал плечами. — Посмотрим.
— Ладно, пора нам, — сказал Тру.
У Кочевника заныло сердце. Он обнял Труитта Аллена, прижал его к себе, и Тру сказал: «Осторожно, локоть», — но голос у него дрогнул при этих словах. Кейт отступила на несколько шагов, и старый бородач моргнул и отвел глаза на подписанный серебром диск, лежащий у него на коленях, с изображением группы «The Five» на фоне змея, сползающего с пирамиды Эль-Кастильо в Чичен-Ице. Музыканты окружены размытым лиловым сиянием, а темно-багровое заглавие читается как «Кет-ЦЕЛЬ-коатль оправдывает средства». Старикан понятия не имел, что все это создано компьютером и фотошопом — они уж никак не могли себе позволить поездку на Юкатан — и возникло из сна, который привиделся Ариэль после мексиканского ужина, возмущавшегося тем, что его съели. В памяти у девушки остался навязчивый и несколько пугающий образ: путешествие сквозь пространство и время на спине пернатого змея, Кетцалькоатля — связующего звена между богами и людской знатью, надзирателя за человеческими жертвами. И название песни возникло из циничного выражения, советующего выбираться из любой ситуации любыми средствами, подвернувшимися под руку. Вот на такие мысли ее навело сновидение.
— Будь собой, — сказал Тру Кочевнику. Он эту фразу заготовил на прощальный момент, потому что такой совет рокер мог бы воспринять.
— И на полную пружину, — ответил Кочевник.
Этой фразы Тру явно не понял, но и не надо. Сошлись ненадолго две планеты, по необходимости, и теперь та же необходимость разводит их по прежним орбитам.
— Спасибо, что нас вытащил, — сказал Кочевник, и в этом был смысл, хотя у Тру впереди будет много ночей на размышление, не было ли лучшего способа вытащить группу, и так, чтобы Терри Спитценхем не погиб. Но он никогда не забудет, как играл Терри в той студии, голос «Леди Франкенштейн» из колонок и слова Терри: «Спасибо, что дал мне время».
И еще он знал, что на самом деле вытащила их Ариэль, и он ей это сказал. Противостоять Джереми Петту с его винтовкой, как это сделала она, — был самый храбрый или самый безрассудный поступок, который Тру видел за всю свою жизнь. Должны быть какие-нибудь медали для гражданских за такое, но так как Кейт будет единственным человеком, который услышит всю историю целиком или узнает, что рассказала ему Ариэль — как она видела ситуацию, — то ничего существеннее грамоты ФБР с благодарностью он для девушки не добудет. Он сделал для других все, что мог, способствуя концу, пусть и трагическому, опасного индивидуума, который к тому же был своим братом-морпехом. Но за кулисами он сумел погасить денежные обязательства Джона Чарльза и почистить его личное дело. Самого его ожидало на будущей неделе награждение Звездой ФБР и медалью «За доблесть».
* * *
Тру считал для себя честью знакомство с ними. Он чувствовал себя одним из них. В конце концов, Ариэль сказала ему, что поняла смысл песни из его случайно брошенной фразы: «Как раз когда думаешь, что нет ничего нового в этом старом мире». После этих слов, сказала она, ей все стало ясно. Так что в этой песне есть и его вклад. Он — автор песни.
В каком-то смысле.
Жена взяла его за левую руку, потому что он не шевельнулся и на самом деле хотел бы остаться, пока не подпишут все диски, все до конца, и начнут выключать свет.
Она вывела его из артистической, и когда он оглянулся, то хотел им сказать, что снова возьмет гитару, когда рука заживет. Но не стал, потому что им нужно заканчивать вечер и ехать домой отдыхать. И ему уж точно надо.
