«Приятного отдыха в тюрьме графства Пима», — подумал Кочевник.
Но он понимал с беспокойством, что таких любителей музыки будет очень много и не все они съехали в канаву.
Ад ожидался на двухполосной дороге, которая отходит от I-8 через несколько миль к западу от Хила-Бенд и вьется среди холмов до городка Апач-Лип. Погодная дикторша по радио говорила, что будет безоблачное небо и сто градусов в полдень, так что к трем, когда «The Five» выйдет на сцену, будет тоже хорошо за девяносто.
[26] Но жара сухая, так что не сварятся, а испекутся.
— А вот у меня вопрос к вам. — Берк впервые заговорила с тех пор, как полчаса назад залезла на заднее сиденье. Она была одета согласно погоде в этот тридцать первый день июля и своему настроению — в черные джинсы и черную футболку без рукавов. Новым элементом ее костюма стала серебряная брошка в виде бас-гитары, купленная вчера в лавочке ремесленника на Северной Кэмпбелл-авеню. — Какой на вас приделать ярлык?
— Ярлык? — Пара пристальных голубых глаз глянула на нее из зеркала заднего вида.
— Как вас называть? — пояснила Берк. — Аллен? Мистер Аллен? Труитт? В смысле, раз вы изображаете нашего разъездного менеджера…
— Нет, — перебил он, и она замолчала сразу, потому что ясно было: когда он говорит это слово, он его говорит всерьез. — Я не изображаю. Уж если я вас прошу… сделать то, что прошу, то я уж постараюсь, чтобы вы на этом денежек заработали. И если Петт здесь не появится, мы будем его ловить в Сан-Диего. Или в Лос-Анджелесе, или везде. Но поверьте мне… Вы слушаете?
Он увидел, что она отвернулась, сделав страдальческое лицо.
— Да, — сказала Берк, но не повернула головы, глядя в окно на белое море песка и чахлую колючую растительность, затемненную зеленым от свежетонированного стекла.
— Поверьте мне, — повторил он, — я это буду делать всерьез. — Ему не надо было говорить ей, что эту роль он очень тщательно проработал с Роджером Честером. Организация — его кумир. Насколько трудной может оказаться работа? — Кстати, как вам кондиционер?
— Класс, — сказал Терри.
Кочевник хмыкнул. Он не мог не признать заслуг, когда было что признавать. Этот Упакованный Мальчик сгонял «Жестянку» в какой-то сервис — может, в гараж своего ведомства, — и там ее вылизали и отладили, хотя с побитым кузовом цвета военного корабля сделать ничего нельзя было. Но что все крошки прошлогодней марихуаны убрали начисто, и нигде ни брошенной соломинки, ни забытой крышки от чашки, — это впечатляло. И даже положили новые маты, и от них пахло свежей резиной. Разнообразные пятна от кофе, чая, пива, горчицы, соусов и прочего, кляксами Роршаха украшавшие салон, исчезли, как по мановению волшебного пылесоса. Кондиционер работал, словно мечта нефтяного шейха. И притом очень тихо.
Но что действительно заставляло счетчик изумления зашкалить, так это что мистер Ночью-В-Темных-Очках затонировал стекла за один день. У обычного человека на такое ушла бы неделя. Ветровое стекло, боковые и заднее — все отливали прохладной зеленью, отчего и темные очки переставали быть необходимыми, и кондиционеру легче.
Кочевник знал причину, как и все они: если кто-то — человек по имени Джереми Петт — пожелает стрелять по окнам фургона, ему будет труднее целиться.
Увидев машину, Кочевник спросил у благодетеля «Жестянки», в каком состоянии выдвижные пулеметы, пусковые установки ракет и на каком сиденье эжектор.
— Я не очень в курсе про все про это, — был ответ, — но на сиденье стрелка-радиста поедешь?
Вот так и вышло, что Ариэль оказалась на пассажирском переднем сиденье, хотя Кочевник понимал, что мистер Физическая Форма В Пожилом Возрасте просто дергает его за поводок.
Последние пару ночей он плохо спал, и сегодня это сказывалось. Закрывая глаза, он видел лицо Джорджа в кислородной маске, на койке в больнице, запах которой вернул его в далекий Луисвиль. Он видел, как Джордж смотрит в угол комнаты. «Оно ждало. Прямо там», — и взгляд в другой угол палаты.
«Я открыл глаза, и девушка была здесь».
Почему Джорджу привиделась эта девушка? Из всех людей на свете — именно она?
«Я верю в тебя, Джордж».
Жутковато, подумал Кочевник. Еще как жутковато. И потом добавил к песне строчку про удачу и мужество в пути. Ариэль ее записала в тетрадь с другими строками, начатыми словами «Добро пожаловать».
Словами, у которых хватило мощи вызвать слезы на глазах Майка. Хватило мощи заставить его осмелиться и начать писать.
Жутковато, подумал Кочевник. Но вполне объяснимо. Сны — всего лишь сны, и Майк был куда более сентиментален, чем показывал. Так что ничего особенного. Песня, и все. Что еще это могло бы быть?
— Так что скажете? — не отставала Берк от водителя. — Как вас прикажете называть?
Он обдумал вопрос. Было ведь когда-то для него название, в давние времена, еще до того, как стал таким серьезным… нет, серьезным он был всегда, но…
Ему это имя дали… да нет, он заработал это имя, как заработал в своей жизни все сам, тяжелым трудом. Заработал в студенческом братстве университета штата Орегон. И сейчас это имя вполне подойдет.
— Тру,
[27] — сказал он. — Как антоним к ложному.
Берк произнесла имя, как бы пробуя, прислушиваясь к звучанию.
— Тру. О’кей, сойдет.
— У меня не получится вас так назвать, — сказала Ариэль.
Тру нахмурился. Тяжелый, толстозадый красный внедорожник ехал прямо перед носом, и нельзя было ни на секунду отвести от него глаз.
— Почему так?
— Не знаю, просто не могу.
— А! — Он понял. — Правильно. Потому что я старый. Потому что мне надо говорить «сэр» и называть «мистер»?
— Я не хотела сказать, что вы старый. — Она задумалась, пытаясь понять, что же все-таки хотела сказать. Наступило неловкое молчание, и она спросила: — А сколько вам лет?
— Пятьдесят три. В ноябре будет пятьдесят четыре. Биография: познакомился с женой в колледже, в Орегонском университете, поженились после окончания, женаты уже — и очень счастливо — тридцать лет. Две дочери, одна работает в Тусоне, другая — агент ФБР в Далласе. Один внук по имени Уэсли Труитт Адамс. Мы с женой любим путешествия, рафтинг и горный туризм. Люблю читать книжки по военной истории. Дома у меня оборудован стереозал, и я часто слушаю Брюса Спрингстина и «Eagles», но еще люблю Тони Беннета и стиль блюграсс. Что еще может вам быть интересно?
— От Орегона до Аризоны — шаг широкий, — сказал Кочевник. — Как это вышло?
— Я вообще-то родился в Юме и школу там окончил. Играл в футбол за «Уголовников».
[28] Квотербеком за выпускной класс. Пока один из «Королей» не прорвался через защиту и не вырубил меня наглухо за три игры до конца сезона. А меня всегда тянуло увидеть зеленую землю. Посмотреть на лес, услышать дождь. Если ты чего-то хочешь, так возьми и сделай. Так я оказался в Орегоне. Еще вопросы?
