– Чего-то боятся, – сказал первое, что пришло в голову, Ким. – Хотя чего им при их положении бояться? Бабок и связей полно, с любым шантажом расправиться – раз плюнуть, да они тетушку с Биулиным способны за пять минут под асфальтом похоронить, не нарушив движения транспорта на дороге в час пик.
– Может, не боятся, а опасаются? – задумался Эрнст. – Впрочем, одно от другого не сильно отличается… Ладно, далее. Два расчлененных трупа – папа и сын – найдены в разное время. В этом случае, без сомнения, одна рука поработала. Расчлененка – это полный абзац, убийца наверняка садист. Скажи, Биулин тянет на садиста?
– Давай отыщем родственников расчлененной семьи?
– О, мысль ценная, – устало проговорил Эрнст, – как все твои предложения. Ты запомни мыслишку, а сейчас спать, спать.
Эрнст не язвил насчет ценных предложений, а Ким не обиделся, если б было и наоборот. Да, дельных идей от него действительно долго приходится ждать, зато он исполнитель – каких поискать. Оба заснули спустя минуту прямо на стульях с закинутыми на стол ногами.
Не очень-то Филонов выглядел подавленным после разборок у начальства, скорее уставшим. Ну, так: лично гоняться за преступником – на это сподобится не каждый кабинетный пиджак, предпочитающий кресло и гонять других. Встретив Эрнста и Кима на лестнице в прокуратуре, Филонов замедлил шаг, на один миг на его лице промелькнула неприязнь, он поздоровался и хотел пройти мимо. Нет, не прошел, обернулся, будучи на несколько ступенек ниже:
– Эрнст!
– Да? – обернулся и сыщик.
– Считаешь, Балашов не убивал?
Вопрос вроде бы нормальный, если его читать на бумаге. Однако тон пристрастный, в интонации сквозила истинная позиция Филонова, после чего Эрнсту не захотелось обсуждать эту тему, но взять и уйти – выпад, оскорбление, а врагов приобретают только дураки.
– Считаю, его вина пока не доказана, – сказал Эрнст.
– А какие тебе еще нужны доказательства? Отпечатки пальцев Балашова. На одежде, которую обнаружили в его квартире, пятна крови, принадлежащие двум убитым сестрам. В конце концов, он в бегах. Невиноватому не придет в голову бегать от нас.
– А мотив? – бесстрастно спросил Эрнст.
– Мотив он сам скажет, когда его поймают.
– Вы его поймаете, в этом я не сомневаюсь.
– Поймаю.
По идее, нужно продолжить путь туда, куда направлялись, то есть в разные стороны, а они стояли, вперившись друг в друга непримиримыми взглядами, отчего миролюбивому Киму стало неловко. Филонова выдало нервное постукивание кулаком по перилам, не так-то он спокоен, как показалось. И уж совсем неожиданно, ибо он всегда позиционировал себя как человека рассудительного, уравновешенного, корректного, Филонов с едва уловимой угрозой произнес:
– Не старайся свалить меня. Мне простят любую ошибку, так как на моем счету огромное количество раскрытых дел. Среди них более половины – тяжкие преступления.
Эрнста подвела молодость, а значит, максимализм, он и выпалил то, что умный поостережется говорить:
– Если вы их раскрывали, как это дело, то я сочувствую тем, кто сидит в колониях.
Филонов снисходительно улыбнулся:
– Посмотрим, кто окажется прав.
Разошлись. Осадок остался неприятный, гримаса недовольства скособочила лицо Эрнста, но слово вылетело, назад его не засунешь.
– Видел? – кивнул назад головой Ким. – Филон боится остаться не у дел, потому перешел на агрессивную позицию.
– Не переживай за него, начальство своих раненых бойцов не бросает, обязательно пристроит.
– Да я не про это! Каждый человек чего-то боится: кто потерять работу, кто за детей, когда они в школе, кто трясется из-за денег… Масса есть всего, что вызывает страх за себя, за близких…
– Долго метешь, ты покороче, я не тупой, пойму.
– Найти бы несколько причин, которые вызывают страх и у больших людей, я имею в виду господ из списка. Думаю, у них страхов немного.
– Пока я буду толковать с замом, ты сиди и ищи.
Глава 22
На разведку снарядили Настю. Лана не подошла из-за возраста, с девчонкой и разговаривать никто не станет, Максим с побитым лицом имел непотребный вид, одет как алкаш, которому подкинули устаревшие шмотки сердобольные соседи. Настя вымыла лицо минеральной водой из бутылки, нанесла макияж, косметика нашлась в сумке Ланы. Не сумка, а баул исполнения желаний, что ни понадобится, все из нее добудешь. Косынка на голове, очки на носу, румянец волнения на щеках, мандраж до спазмов в солнечном сплетении – все было с Настей, когда она вошла в магазин «Электромир». Сразу же направилась в отдел бытовой техники – если и придется купить товар, то пусть он будет относительно недорогим, хотя Максим дал четкие инструкции, следуя которым она должна уйти, не потратив ни копейки.
Выбрала кофемолку (дешевле ничего не нашлось), продавец проводил ее к кассе, ушел за товаром. А Настя достала дисконтную карточку, воровато кинула взгляд в одну сторону, в другую… И чуть не рухнула замертво.
Рядом стоял милиционер в форме, с прикрепленной к поясу кобурой, а в ней, подозревала Настя, пистолет, этот пистолет наверняка заряжен боевыми патронами. Она осторожно, будто на голове стоял стакан, наполненный до краев водой, или рядом находилась злющая собака (что, собственно, так и было, мент даже хуже собаки), повернулась спиной к милиционеру. Сняла очки, так как в глазах потемнело, и тихонько, тихонько от него к выходу…
– Девушка, вы куда? А кофемолка? – крикнул продавец.
Разорался, кретин! Сердце екнуло почему-то в желудке. Мало того, что напугал до смерти, он же внимание привлекал всех, всех, всех – так казалось Насте, особенно внимание мента с кобурой и в фуражке.
– Я… Мне… Потом… – промямлила она и пуще прежнего перепугалась, этот идиот сейчас заподозрит ее в чем-то ужасном, например, в воровстве, поднимет панику, мент прибежит… – Мне плохо! Тошнит! Я беременная!
И со всех ног кинулась из магазина.
Лана с Максимом не в состоянии были сидеть на стройке, ведь, когда спасение близко, не усидишь. Оба ждали Настю в скверике на скамейке недалеко от магазина и просто сгорали от нетерпения. Максим постукивал ногой, действуя Лане на нервы.
– Перестань стучать, – сказала она. – Слышишь, как пахнет? Это мясо жарят на таком вертикальном вертеле, мяса там много…
– Из кошек и собак, – превратил он мечту в гадость.
– Фу! – сморщила носик Лана.
Она отвернулась от Максима, не желая видеть его самодовольную физиономию. Метрах в ста от них на парковке остановился автомобиль, глаз привлек только тем, что это было единственное движение среди застоя. Но когда из авто вышел мужчина, Лана вскочила и замахала рукой:
– Василий Сергеевич! Васи…
