Павлов смирился. Завалился в своем отсеке спать. Ночь обещала быть бессонной. Выспавшись и поужинав, он пошел в модуль офицеров штаба, надо было привести в порядок отсек начальника бронетанковой службы. В прошлый раз уходил спешно, не до того было. К тому же надо занести бутылки шампанского, водки, купленные в военторге, конфеты и, естественно, подарки. В модуле вновь почти никого не было. Вечером не так жарко, офицеры старались больше времени проводить на воздухе, кроме того, начальник клуба получил новый фильм. Как всегда, дневальный был на своем месте. Рядовой шестой роты второго батальона, этот постарше предыдущего. Он поднялся при появлении офицера, принял положение смирно.
– Расслабься, солдат, – сказал Павлов, – я в отсек майора Глазова.
– Он же в отпуске, товарищ старший лейтенант.
– У меня ключи. Майор сам передал.
– Ну тогда какие проблемы?
– А их и изначально не было. Но могут возникнуть позже.
– Для кого?
– Для меня, для тебя.
– А я при чем?
Пришлось объяснять солдату, что и с кем в модуле намерен делать старший лейтенант.
Рядовой усмехнулся:
– Это разве проблемы. Здесь дамочки наши частенько бывают. Иногда такой шухер наводят, что удивляешься, как их пустили за границу. Хотя какая здесь заграница?
– Значит, все будет как надо?
– Конечно. Проходите, делайте свои дела. Мне это без разницы.
– Молодец, правильно понимаешь ситуацию. Я сейчас все приготовлю и уйду.
Солдат кивнул и сел за стол.
Павлов подошел к отсеку начальника бронетанковой службы, только вставил ключ в замочную скважину, как сзади послышался пьяный голос:
– А это что еще за явление?
Разведчик обернулся. Перед ним стоял начальник продовольственной службы полка капитан Козлов. Интересно, как иногда фамилия соответствует сущности отдельно взятой личности.
– Ты, старлей, не заблудился?
Козлов был сильно подшофе, но на ногах держался, не шатался.
Павлов взглянул влево, вправо, в коридоре никого.
– Я не заблудился, Козлов, ты-то мне как раз и нужен.
– Даже так? А чего ломишься в сектор Глазова? И на какой хрен я тебе нужен?
– Разговор есть.
– Какой у взводного может быть разговор с начальником службы полка?
– Личный!
– Ты меня удивляешь, Павлов. А! Догадываюсь, ты же спишь с Осиповой? Что, хочешь поделиться тем, как она в постели? Знаешь, старлей, меня это не интересует.
– Конечно, у тебя же своя «курочка» есть. И ради нее ты Лену третируешь.
Начпрод изобразил удивление:
– Третирую? Да она мне на хрен не сдалась, твоя шлюха.
– Э-э, капитан, ты бы полегче на поворотах, а то за базар ответить придется.
– Что? Это ты мне?
– Тебе. Слушай и запоминай, начпрод. Будешь доставать Елену, оскорблять ее и вообще проявлять неуважение, пожалеешь.
– Да ты мне угрожаешь?
– Точно. Угрожаю. И угроза вполне реальная.
На разговор вышел в коридор боец. Ему стало интересно, с чего сцепились офицеры.
– Пошел вон отсюда, Павлов, – сохраняя мнимое спокойствие, проговорил начпрод и тут же крикнул: – Вон, сказал! А я твою ша…
Договорить он не успел. Павлов нанес два коротких удара, один в солнечное сплетение, другой снизу в челюсть. Не успев согнуться от резкой боли, начпрод ударился о стену затылком, тараща глаза, сполз по ней на пол, открыв рот, пытаясь восстановить дыхание.
Павлов нагнулся к нему:
– Хватит? Или добавить?
– Х-хва-тит.
Капитан закашлялся.
– А теперь запоминай, все, что сказал, в силе. Забудь вообще, что существует такая официантка, как Осипова Елена. Топчешь свою Лару, вот и топчи. За шлюху извинишься. Перед ней. Проверю. Не послушаешь доброго совета, так козла отделаю, что загремишь как минимум в санчасть, а то и в госпиталь. У меня очень неплохо получается ломать челюсти, а это больно и надолго, кроме того очень неудобно. Уяснил, сука?
– Да! – прохрипел начпрод.
– И вставай! Вали к себе в отсек, не отсвечивай!
Козлов не без труда поднялся, неудачно попал на разведчика, от которого не ожидал нападения, пробираясь вдоль стены, пропал в проеме. Но тут же высунулся:
– Ты, Павлов, попал. За физическое оскорбление старшего по званию под трибунал пойдешь. Не сомневайся, я это организую, связи есть.
Павлов сделал движение в сторону отсека начпрода. Дверь его захлопнулась, заскрежетал ключ. Козлов закрылся.
Павлов посмотрел на солдата.
Тот показал большой палец.
Разведчик вернулся к нему:
– Видел?
– А что? Красиво, в сплетение и в челюсть. Нашел придурок тыловой с кем связываться. С разведкой.
– Тебе-то он чего плохого сделал?
– Да постоянно доматывается, когда сюда в наряд попадаешь. Другие офицеры ничего, а этот обязательно до чего-нибудь придерется. А есть-то кто? Начпрод какой-то.
– Значит так, он пригрозил мне трибуналом, и это вполне реально.
– Знаю!
– Если Козлов подымет шум, то тебя обязательно будут допрашивать.
– Само собой.
– Что скажешь?
– Как что? Понятно что. Никого не видел, ничего не слышал.
– Ответ неправильный. Меня могли видеть, вошедшего в модуль.
– Тогда скажу, что капитан Козлов прибыл после какой-то гулянки пьяный в стельку и шарахался по коридору. До меня доматывался, спотыкался. И даже упал. Я дежурному звонить не стал, потому что западло. А Козлов пошарахался, да к себе и свалил. Вас рядом не было. Вы потом пришли. Или не приходили?
– Приходил. Зашел в отсек Глазова, потом ушел, с начпродом не встречался.
– Так точно, товарищ старший лейтенант.
– Молодец.
Павлов наконец добрался до отсека начальника бронетанковой службы.
Особого бардака там не было. Старший лейтенант протер пыль, поправил постель, поставил в холодильник шампанское, водку, туда же положил конфеты. Подарки засунул в платяной шкаф. Включил кондиционер, пусть комната охладится. Посмотрел санузел. Вода была, туалет работал. Все нормально. Шторы закрывали окна. Нормально.
Он вышел в коридор, направился к выходу.
У дверей повернулся к солдату:
– Не появлялся начпрод?
– Не, товарищ старший лейтенант, он спит.
