Следующие дни стали свидетелями триумфа немецких подлодок и авиации. Их жертвами стали 22 транспорта и 2 вспомогательных судна. Из 300 самолетов, которые везли транспорты, оказались потеряны более 200; из 600 танков – 430. Из более чем 4200 грузовиков, находившихся на кораблях конвоя, уцелело лишь 900. Было потеряно две трети всех грузов.
Разгром конвоя привел к тому, что арктический маршрут на некоторое время перестал действовать. Немцы смогли добиться поставленной цели, причем весьма недорогой ценой. Следующий конвой отправился в советские порты только 2 сентября.
Чтобы оценить значение этого перерыва, нужно вспомнить, о каких месяцах идет речь. Немецкие войска прорвали советский фронт на юге. Танковые колонны двигались к Волге и Кавказу. Началась Сталинградская битва, имевшая огромное значение не только для советско-германского фронта, но и для всей войны в целом. И в этот момент проводка конвоев была прервана!
Естественно, такой поворот событий вызвал недовольство советской стороны. «Приказ Английского Адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и добираться в одиночку до советских портов без эскорта наши специалисты считают непонятным и необъяснимым. Я, конечно, не считаю, что регулярный подвоз в северные советские порты возможен без риска и потерь. Но в обстановке войны ни одно большое дело не может быть осуществлено без риска и потерь. Вам, конечно, известно, что Советский Союз несет несравненно более серьезные потери», – писал Сталин Черчиллю 23 июля. Однако позиция западных союзников оставалась неизменной: пока не будет создано решающее превосходство над германской военно-морской и воздушной группировкой в Норвегии, отправка конвоев возобновлена не будет.
Чем же объясняется странное решение британских адмиралов бросить транспорты PQ-17 на произвол судьбы? Официальная версия гласит, что англичане испугались столкновения с немецкими тяжелыми кораблями, которые могли нанести серьезный ущерб их собственному флоту. «Если одно или два из наших весьма немногочисленных мощных судов погибли бы или хотя бы были серьезно повреждены, в то время как «Тирпиц» и сопровождающие его корабли, к которым скоро должен присоединиться «Шарнхорст», остались бы в действии, то все господство в Атлантике было бы потеряно», – писал Черчилль Сталину. Уже после войны решение о роспуске конвоя было официально признано тяжелейшей ошибкой, хотя и совершенной без какого-либо злого умысла.
Однако практически сразу же эта версия была подвергнута весьма ожесточенной критике. Этому способствовали и попытки британских военных и политиков как можно дольше скрывать правду о том, что в действительности произошло с PQ-17. Большую популярность приобрела версия о том, что конвой был изначально обречен на уничтожение, – западным союзникам необходим был повод для того, чтобы прекратить отправку грузов в Советский Союз. Однако фактов, которые смогли бы однозначно подтвердить справедливость подобного обвинения, обнаружено не было.
Сегодня историки склоняются к тому, что виной разгрома конвоя действительно стала грубая ошибка британских адмиралов, переоценивших угрозу со стороны германских тяжелых кораблей. Однако уже один этот факт говорит о многом. Достаточно вспомнить, что в том же 1942 году в Средиземном море бушевало похожее сражение. Никакие потери, в том числе тяжелых кораблей, не заставили британцев отказаться от отправки конвоев на блокированную немцами с моря и с воздуха Мальту. Очевидно, игра стоила свеч, и англичане были готовы идти на жертвы, когда речь шла об их собственных владениях и собственных солдатах. Нести подобные потери ради Советского Союза считалось нецелесообразным.
В дальнейшем, однако, поставки по ленд-лизу росли. Всего за годы войны в рамках этой программы в СССР было поставлено продукции на 11 млрд долларов. В общих чертах все поставки можно разделить на две категории. В первую вошли оружие и техника, непосредственно использовавшиеся на фронте. Во вторую – сырье, продовольствие и оборудование. Рассмотрим их по отдельности.
За годы войны Советский Союз получил более 18 тысяч самолетов, 12 700 танков, более 450 тысяч автомобилей и мотоциклов (в том числе 376 тысяч грузовиков), более 150 тысяч единиц стрелкового оружия, не считая другой техники и вооружения. Много это или мало? Какую роль сыграла эта техника в разгроме немецких войск?
Следует сразу оговориться: наибольшие поставки вооружения и техники по ленд-лизу пришлись на завершающий период войны, когда судьба гитлеровской Германии была уже фактически решена. Хорошо иллюстрирует этот факт ситуация с автомобилями: более половины от общего объема поставок было получено в последний год войны, начиная с мая 1944 года. В 1943 году доля британских и американских автомобилей в Красной Армии составляла жалкие 5 %, и только к весне 1945 года она выросла до одной трети. Хотя с завершающим периодом войны у нас ассоциируются в первую очередь мощные «Студебеккеры», на самом деле больше половины автопарка составляли отечественные грузовики. Еще одной значимой категорией была трофейная техника – порой немецкие «поставки» по своим объемам превышали англо-американские.
В советское время было принято писать о том, что от западных союзников СССР, во-первых, получал слишком мало танков и самолетов, во-вторых, поставлялись откровенно устаревшие и не слишком ценные образцы. «Что касается танков и самолетов, которые английское и американское правительства нам поставляли, скажем прямо, они не пользовались популярностью у наших танкистов и летчиков», – писал маршал Жуков в своих воспоминаниях. Так ли это? И если да, то чем объяснялось подобное поведение западных союзников?
Начнем с танков. Их в годы войны, как уже указывалось выше, было получено менее 13 тысяч. В Советском Союзе за годы войны было построено более 95 тысяч танков и самоходок. Несмотря на то что «иномарки» в Красной Армии составляли явное меньшинство, их доля временами была достаточно весомой. Так, в ходе битвы за Москву около 20 % участвовавших в операции советских танков были западными моделями, полученными по ленд-лизу.
Как оценить качество этих машин? Начнем с британских танков. В Советский Союз поставлялись пехотные танки «Валентайн» и «Матильда», а также тяжелые танки «Черчилль». Об этих машинах с фронта поступали различные, причем противоречивые отклики. «Хорошая боевая машина с мощным вооружением, хорошей проходимостью, способная действовать против живой силы, укреплений и танков противника» – так характеризовался танк «Валентайн» в советском отчете, составленном в январе 1942 года. Отмечалась хорошая маневренность и комфортные условия, созданные для экипажа. К положительным чертам относили также высокую надежность в руках умелого экипажа. В то же время по своим боевым качествам «Валентайн» вызывал серьезные нарекания. «Английские танки много хуже советских. Экипажи, которые немецкие солдаты взяли в плен, ругают «старые жестяные ящики, которые всучили им англичане», – докладывала в конце 1941 года немецкая фронтовая разведка.
Тем не менее «Валентайны» продержались в Красной Армии до самого конца Великой Отечественной войны, в первую очередь в кавалерийских частях, где они составляли основу танкового парка. Иначе сложилась судьба танков «Матильда» и «Черчилль». «Матильда» отличалась толстой броней, надежностью, комфортными условиями работы экипажа, но в то же время была плохо приспособлена для суровых условий советско-германского фронта. Из частей нередко поступали жалобы на явно недостаточную проходимость «англичанки». Кроме того, не слишком впечатляющими оказались характеристики орудия. В итоге уже в 1943 году советская сторона отказалась от поставок «Матильды», и британская машина вскоре практически полностью исчезла из боевых подразделений.
