– Что взять с влюбленного Анфан Террибля…
– А Тюльпанчик сказал, что одна благородная особа с картины, кажется, Ватто улыбается точно так же, как я – краешком губ. А я и не знала, что так умею улыбаться и что это, оказывается, тоже признак благородного происхождения!
– Скорее, воспитания… Ма, но так и должно быть! Мы-то с тобой никогда не забываем, какого мы рода! Но жаль, что ты не запомнила ту картину.
– Вспомню позже.
– Надеюсь.
– Если Лувр не сожгут в очередную Варфоломеевскую ночь, картина никуда не денется.
– Не смешно.
Почуяв, что дочь начало раздражать парижское самодовольство, хвастунья мать прервала диалог об искусстве.
Глория сунула мобильник в карман рабочего халата и взгрустнула.
Не она, а Анфан Террибль прошлась с мужчиной по залам Лувра.
Да, кажется, в Париже дела идут куда быстрее и увереннее, чем тут, в Луизиане.
И ей, Глории Дюбуа-младшей, придется увидеть любимые глаза только завтра. Так долго еще ждать…
14. Прощай, унисекс
Глории Дюбуа оставалось удивлять новым чувством фамильные розы на парковых делянках и Тину Маквелл.
– Он снова появится в читальном зале – я больше чем уверена.
– А ты, оказывается, сама неисправимая наивность.
– Какая есть! Переделывать поздно.
– Это верно!
Подруги допили кофе.
– Эх ты, размазня!
Тина Маквелл иногда прибегала к весьма резким выражениям.
– Надо было вернуться в библиотеку и добыть всю возможную и невозможную информацию о незнакомце.
– Ага, знаешь, какая там строгая мымра на выдаче сидит!
– Что, все та же, со взглядом ядовитой змеи?
– Она самая.
Глория Дюбуа изобразила шум, производимый атакующей коброй.
– Только с годами яду прибавилось.
– Минуточку!
Тина Маквелл приставила к ушам подруги глянцевые журналы по дизайну.
– Вылитая королевская кобра! Похожа?
– Перестань!
Журналы отправились на стеллаж.
А Тина Маквелл заглянула в опустевшую чашку.
– Вот до чего доводит отсутствие мужчины в жизни.
– Сделай-ка еще кофейку, Ти.
– Один момент.
Хозяйка офиса продефилировала к кофемашине.
– Можно двойной?
– Для тебя, Гло, хоть тройной.
– Только с корицей не переборщи.
Тина Маквелл не ответила на излишне придирчивое замечание подруги.
А Глория, чтобы загладить невольную вину, переключилась на прежнюю тему:
– Говорят, мымра была любовницей директора библиотеки.
– Да врут. На такую никакой, даже самый захудалый, мужчинка не позарится.
– Как и на меня.
Глория Дюбуа попыталась пошутить, но шутка вышла слишком горькой и чересчур приближенной к реальности.
Тактичная подруга демонстративно не заметила самоуничижительной реплики.
– Гло, ну ты хоть уверена, что твой кареглазый появится в читалке завтра?
– По логике, должен.
– Будем надеяться на лучшее.
Тина Маквелл снова наполнила чашки кофе по мексиканскому рецепту.
– А ты, Гло, уверена, что симпатяга действительно на тебя не отреагировал?
– Сто процентов.
Проголодавшаяся аспирантка потянулась за бутербродом с подсохшим сыром и расплывающимся маслом.
– Один раз вроде глянул вскользь и снова уткнулся в подшивку.
Тина Маквелл тоже занялась бутербродом.
– Трудно с ними, мужчинами.
– Да, непредсказуемые существа: клюют на какую-то ерунду – типа стройные ножки, полная грудь…
– Стоп!
Тина Маквелл гневно разломила бутерброд на неровные половинки.
– А что ты хотела!
Глория благоразумно промолчала, дожевывая сыр.
– Конечно, ты поперлась в библиотеку в своем обычном унисексе, который напрочь нейтрализует любую, даже самую привлекательную внешность.
– Но я привыкла…
– Быть серой и незаметной.
Аспирантка не выдержала огульного обвинения.
– Ти, да при чем здесь одежда?
– Как при чем?
– Любят же не за короткую юбку и блузку с глубоким вырезом!
– Гло, ты в этом вопросе не права. Хороший прикид еще никогда никому не мешал.
– Да, я тоже подумывала, что, наверное, надо поменять имидж.
– Ты должна выглядеть не как ученая женщина, а как женщина-ученый, женщина в лучшем значении этого слова.
– Еще не женщина.
– Ах да – беспутная мать, строгая бабушка…
Тина Маквелл, спохватившись, оборвала фразу.
– Прости дуру.
– Да нет, все правильно, Ти, все правильно.
На этот раз очередная бестактность слишком темпераментного специалиста по ландшафтам не превратилась даже в короткую размолвку.
Тина Маквелл попыталась загладить неловкость:
– Понимаешь, Гло, ты просто не веришь в свои возможности.
– У меня их почти нет.
– Извини, милая. Если к твоим изумительным волосам и очаровательным глазкам прибавить со вкусом подобранные шмотки…
– Ты думаешь?
– Когда собираешься на любовное свидание, то малейший нюанс играет значительную роль. Что-то надо подчеркнуть, а что-то, наоборот, – замаскировать.
– Целая наука.
– Еще бы.
– Но ты же, Ти, вроде в этом довольно опытная?
– Не сомневайся, Гло. Я тебе такое шикарное платье подберу, такое умопомрачительное белье…
Аспирантка, всегда думавшая больше о красоте роз, чем о своей, наивно призналась:
– Но у меня, Ти, скудный гардероб.
– Ну, это не проблема.
Тина Маквелл сердито швырнула надкусанный бутерброд в урну.
– Давай рванем сейчас в Шривпорт!
– Зачем?
Глория слегка утолила голод.
Но любовная истома по-прежнему держалась на высоком градусе.
– Может, лучше на берег Миссисипи?
– Миссисипи подождет.
Тина Маквелл решительно сняла клеенчатый фартук.
