– А еще говорят, что нравы испанцев испортила коррида…
Предварительно вежливо постучав в дверь, вошла строгая медсестра и подала раненому какую-то мутную жидкость в мерном стакане.
Георгий Орлов, морщась, проглотил микстуру.
– Какая гадость! Не похожа ни на испанскую мадеру, ни на японское саке, ни на шотландское виски, ни на мексиканскую текилу, ни на ямайский ром, а тем более ни на русскую водку.
Глория Дюбуа не замедлила с подколом:
– А что, все филологи так сведущи в крепких напитках?
– Да нет, просто мой друг, специалист по обэриутам, коллекционирует бутылки всех стран и народов.
– Понятно…
– Что понятно?
– Каждый новый экземпляр коллекции требует незамедлительной дегустации.
– Вроде того.
Георгий Орлов дождался, когда уйдет медсестра.
– А русские сорта роз имеются в природе?
– Предостаточно. Только в России полный разброд: от славянской мифологии до созвездий.
– Знаете, Королева, признаюсь честно: я на родине ни разу не встречал розу, посаженную в грунт, если не считать дикого шиповника.
Георгий Орлов снова поморщился, ощущая живительное, но специфическое послевкусие.
– Анютины глазки. Левкои. Гортензии. Астры. Даже георгины, но только не розы.
– Странно. У нас роза официально, на высшем уровне давно признана символом Америки.
– Ох вы, янки чертовы – и розу присвоили!..
– Могу поклясться, что от Аляски до Техаса нет ни одного клочка земли, где бы не выращивались розы.
– Верю, верю.
Георгий Орлов демонстративно осмотрел экраны, окружающие постель.
– Да, Королева роз, похоже, наше общение идет мне на пользу.
– Значит, можно продолжать?
– И как можно подробнее.
– Англичане предпочитают коронованных особ. Разумеется, не забыв ни про казненную Марию Стюарт, ни про многочисленных жен Генриха Седьмого, ни про царствующую королеву Викторию, ни про харизматическую принцессу Диану, ни даже про вторую супругу принца Уэльского. Кстати, замечательный чайный сорт назван именем короля Георга!
– Ну вот и прекрасно – значит, имя уже заиграно, и глупо будет: две розы имени Георгия.
– Тогда назовем просто: Орлов!
– Нет, не получится.
– Почему? Звучит солидно: роза Орлова!
– Потому что есть алмаз с таким именем. И этот бриллиант в четыреста каратов венчает, ни много ни мало, царский скипетр. А скипетр, как и шапка Мономаха, является гордостью Оружейной палаты Кремля.
Георгий Орлов уселся поудобнее.
– Но я конечно же ценю, о Королева, желание отдать мне самое дорогое!
Русский пациент коснулся здоровой рукой пальцев американской селекционерки.
– О’кей, – сказала Глория, ощущая приятную тяжесть крепкой ладони. – Тогда у меня еще один весьма щекотливый вопрос.
– Сколько угодно…
5. Транспортабельный сюрприз
Диалог, по-русски бессмысленный и по-американски бойкий, постепенно иссяк.
Раненому требовался покой.
А разговорившейся аспирантке пора было возвращаться в бунгало, чтобы в тишине придумать наконец Безымянной Красавице имя, годное для всемирного каталога.
Диалог раненого и уцелевшей начал напоминать театр абсурда.
– Можно, я тебя провожу?
– Надеюсь, не в последний путь?
– Извини, я неточно выразилась.
– Извиняю.
– Я бы хотела попрощаться с тобой.
– Тебе не надоело меня хоронить?
– Опять ляпнула не то.
– Королева, соберись с мыслями.
Мужская ладонь ободряюще похлопала по девичьей.
– Соберись.
– В общем, я хотела бы сопровождать тебя до твоего дома.
– Пожалуйста! Я устроился в университетском кампусе, и весьма неплохо.
Георгий Орлов перенес ладонь на запястье чересчур разнервничавшейся американки.
– По крайней мере, удобства не во дворе.
– Это что, русская народная мудрость?
Глория Дюбуа заставила себя улыбнуться.
А русский пациент нащупал пульс гостьи, подверженной резким перепадам настроения.
– Почти.
– Во дворе, – повторила Глория. – Но я имею в виду не кампус.
– Не понял.
– Я говорю о России.
– С чего ты взяла, что я собираюсь уезжать из Штатов?
– Я подумала, что твои родители после того, что случилось, не захотят мириться с твоим пребыванием здесь.
Глория скомкала край одеяла.
– Что они непременно потребуют твоего возвращения. Чтобы ты не ринулся спасать очередную американку. Они найдут тебе на родине настоящую девушку, и та вылечит тебя и от ран, и от америк, и от всяких прочих глупостей!
– Ну, Королева, не надо так сильно преувеличивать. Отец и мать у меня люди крепкие, к тому же я достаточно взрослый и давно все решаю сам.
– Значит, ты…
– Остаюсь!
Георгий Орлов многозначительно поправил лангетку с перебинтованной рукой.
– Мне и тут неплохо… Когда не стреляют.
– Как я рада! – Глория, не сдерживая ликования, порывисто обняла русского пациента.
Георгий Орлов невольно громко охнул.
– Прости! Я забыла!
– Ничего, я тоже забыл…
Тут в палату шумно вторглась Гранд Маман с бархатным ридикюлем, с которым обычно посещала банк.
– Так, дети мои, все готово к эвакуации!
– Ба, ты о чем?
– Деточка, я проконсультировалась с весьма знающими специалистами, и они все убедительно посоветовали сменить нашему раненому обстановку. И я тоже считаю, что домашние условия будут способствовать скорейшему выздоровлению…
– Нет, я не позволю.
Глория Дюбуа поднялась и загородила русского пациента от слишком энергичной бабушки.
– Я не позволю!
– Деточка, по заключению врачей, он вполне транспортабелен.
– Я не позволю отправлять Георгия Орлова вопреки его воле!
– Куда отправлять?
– Но ты же сама сказала, что домой, в Сибирь!
Гранд Маман виновато улыбнулась.
– Прости, деточка, склероз проклятый. Конечно же к нам домой, в родовое гнездо Дюбуа!..
