Если бы я только пошла с мамой на гимнастику в пятницу вечером! Или если бы отец сразу рассказал мне о звонке похитителя – все было бы по-другому. Возможно, они смогли бы избавить ее от этой пытки. Сабина не знала, кого ей ненавидеть больше: своего отца или себя.
Она вытерла слезу и продолжила читать. В шею ввели быстродействующий нейротоксин высокой концентрации, который парализовал ее мать. Результаты судебно-медицинского токсикологического исследования еще не готовы. Как и ДНК-анализ «смешанных следов», чтобы установить возможное наличие пота, слюны, крови или мочи другого человека. Результаты исследования слизистой оболочки рта и вагинального мазка будут готовы самое раннее через неделю.
Хирншаль не обнаружил ни следов семенной жидкости, ни частиц кожи под ногтями, зато зафиксировал следы царапин минимум двухдневной давности на запястьях и лодыжках, которые остались от оков. Никаких следов на шее или прочих признаков удушения. Выделения мочи и кала в момент смерти нормальные. Интересно содержимое желудка: в течение двух последних дней в плену ее мама пила только воду и съела два соленых кренделька.
Отчет закончился. Сабина перебирала в уме всю эту информацию. Что-то ее смущало. Почему соленые крендельки? При мысли о крендельках и чернилах в голове возникло какое-то смутное воспоминание, но она никак не могла понять, какое именно.
Она потягивала кофе и смотрела в окно. В этот момент Мартен Снейдер вышел из здания судебной медицины. Хирншалю, видимо, понадобилось больше чем три коротких и точных предложения, чтобы рассказать о результатах вскрытия. Не глядя по сторонам, Снейдер пересек дорогу и направился прямиком к книжному магазину на противоположной стороне. Несколько лет назад «Гаитал» открыл здесь новый филиал – двухэтажный, с кафетерием. Прямо на углу Гете– и Лессингштрассе, что очень подходило книжному магазину. Снейдер исчез за вертящейся входной дверью. «Видимо, вы мало читаете», – мысленно передразнила его тон Сабина.
Она сложила листки отчета по аутопсии, сунула в карман, расплатилась и вышла из паба. Хочет он того или нет – она заставит Снейдера поговорить с ней в книжном магазине.
Мартен Снейдер сидел на верхнем этаже в кафетерии, который находился рядом с детским отделом. За спиной у него стояли стеллажи с красочными книгами. В зоне для чтения сидели всего несколько посетителей. Со стаканчиком черного чая из автомата Снейдер расположился на удобном красном диване, закинул ногу на ногу и читал толстую биографию Вирджинии Вульф. Ему больше нечем заняться?
– Увлекательно? – спросила Сабина.
Снейдер поднял глаза.
– Как посмотреть. – Он выглядел нездоровым. На лбу выступили капли пота. – Вирджиния Вульф покончила с собой. Бросилась в реку с тяжелым камнем в кармане пальто. Тоже один из способов захлебнуться.
Захлебнуться! Почему он это сказал? Сабина и виду не подала.
– Можно присесть?
Он заложил закладку и захлопнул книгу.
– К сожалению, не могу запретить. Это общественное место.
Он был обаятелен, как брызжущая ядом кобра, которая еще не завтракала. Сабина села на стул. И сразу перешла к делу:
– Как вы узнали о моем запросе в «Дедале»?
Он продемонстрировал свою любезно-презрительную дежурную улыбку.
– Я работаю с базами данных. Моя обязанность выяснять подобные вещи. Если бы я это пропустил, значит, я не профессионал. – Он помассировал рукой висок.
Сабина подумала о своем друге. Она должна была как-то уладить дело.
– Эрик Дорфер уже два года учится в профессиональной школе при БКА. Я подбила его на этот запрос. Это моя вина.
Снейдер прекратил массаж и поднял одну бровь.
– Коммисар-стажер уголовной полиции не должен позволять себя ни на что подбивать.
– Если вы планируете начать дисциплинарное преследование, то привлекайте к ответственности меня.
Он отложил книгу в сторону.
– Вы маленькая смелая девушка. Как отреагирует ваш начальник, этот Клович…
– Колонович, – поправила она.
– …когда узнает, что вы отсылаете запросы у него за спиной?
– А что мне оставалось? Он отказался посвятить меня в дело и запретил вмешиваться в расследование ЛКА.
– Хм! – Снейдер нахмурился. – И поэтому вы пробрались в здание судебной медицины и тайно распечатали отчет по аутопсии вашей матери?
Сабина покраснела. Кожа головы начала зудеть.
Снейдер снова принялся массировать себе виски.
– Я видел, как вы удирали через противопожарную дверь. Несмотря на метр шестьдесят, вас с вашей серебристой прядью невозможно не заметить.
– Метр шестьдесят три!
– Только если на высоких каблуках.
– У вас, похоже, на все есть ответ.
– Нет, но достаточно точно определяю размеры на глаз. – Снейдер вытащил из кармана пиджака листок бумаги и протянул ей. – Вы это забыли. – Наверняка он чувствовал себя бесподобно в своей роли. Но не стал продолжать эту тему. – Откуда вы вообще знаете этого стажера в Висбадене?
Сабина сунула листок в карман не читая.
– Мы знакомы по кельнской спортивной гимназии.
Снейдер улыбнулся.
– Бывшая любовь?
– Мы оба хотели попасть в БКА. У него получилось, мою кандидатуру три раза отклоняли.
Снейдер кивнул.
– Полагаю, вашего друга мучают угрызения совести, и он считает себя обязанным.
Возможно. Так Сабина на это еще никогда не смотрела.
– Чем вас восхищает БКА? – Он пожал плечами. – Такое же объединение, как любое другое, – только скучнее.
Возможно, не стоит объяснять причину именно такому саркастичному человеку. Но в конце концов Сабина это сделала.
– Мой рост метр шестьдесят. Некоторые коллеги смеются надо мной из-за этого. Они думают, что я ни на что не способна. Но…
– А вы считаете, что в БКА будет по-другому? – перебил он ее. – Там вы останетесь того же роста, и над вами также будут подсмеиваться. Возможно, еще больше, чем здесь. – Слова повисли в воздухе, словно угроза.
– Я училась, повышала квалификацию, посещала курсы и специализированные семинары не для того, чтобы протоколировать кражу дамской сумочки в пешеходной зоне.
– А что вы хотите вместо этого? – Он повысил голос. – Киснуть за письменным столом в Центральном управлении?
– Я хочу в действительную службу.
– И что же это, ради всего святого?! – воскликнул он. – Под прикрытием спецназа ловить насильников и особо опасных преступников? Выводить на чистую воду контрабандистов и международных торговцев оружием и боеприпасами? Вас это интересует?
– Нет. – Она понизила голос, потому что к кофе-автомату как раз подошел мальчик лет десяти, с растрепанными волосами и в больших очках и принялся упорно кидать в отверстие монетку, которая постоянно выкатывалась обратно. – Криминалистическая психология.
