— С завтрашнего дня начну ходить на лекции, а к практике меня пока не допустили, — ответила я, рассматривая причудливые низкие деревца с кривыми нелепыми ветвями, но покрытые красивыми, ароматными нежно-розовыми цветами. Лепестки медленно опадали, устилая тропинку розовым ковром.
— А факультет какой? — продолжил расспрашивать наро.
— Пока не знаю, — пожала плечами. — А тебе разве сейчас не нужно быть на занятиях?
— У меня вечерний практикум по столетиям. А сейчас я свободен и полностью в твоем распоряжении, — улыбнулся он, слегка поклонившись.
Мы шли по тропинке, усеянной нежными лепестками цветов, беседовали о всяких безделицах вроде меню в столовой и погоды и никак не ожидали стороннего вмешательства.
— Юнила, повелительница грез моих! — услышала я восклицание и едва не упала, когда к мои ногам бросился Салимо с огромным букетом цветов в руках.
Дракон выглядел вполне здоровым и жизнерадостным, но смотрел он на меня с таким обожанием, что мне захотелось убежать как можно дальше.
— Я же предупреждал тебя, — прошептал Рэндом, вставая между мной и букетом, полностью заслоняющим дарителя.
— Что этот зверь делает рядом с тобой?! — вопросил Саламандрик. — Тебе нужна защита от него?
— Нет! — воскликнула я, опасаясь конфликта между наро. — Мы просто прогуливаемся вместе.
— Я требую, чтобы ты была осмотрительнее в выборе друзей. Этот оборотень тебе не друг, — заявил Салимо, потрясая букетом перед лицом Рэна.
— Убери это недоразумение или я за себя не ручаюсь, — сдержанно произнес Громиро.
— Успокойтесь оба! — проговорила я, слегка повысив голос. — Мне не нужны беспочвенные распри.
— Беспочвенные? — выкрикнул дракон. — Он претендует на твою благосклонность! Я этого не потерплю. Ты моя избранная, это воля предков, и он не имеет права находиться рядом с тобой!
— Не нарывайся, дракон, — предостерегающе произнес Рэндом, и я поняла, что назревает настоящий конфликт. Но самым возмутительным в этой бессмысленной ситуации было то, что я сама им обоим была не нужна. Дракона интересовало мое сознание, вступившее в контакт с его сознанием в момент единения, а оборотень преклонялся перед запахом божественной крови.
— Убирайтесь оба! — воскликнула я, отойдя от них. — Это неправильно и низко!
— Сначала я должен убедиться, что твоей добродетели ничего не угрожает, — патетично заявил Саламандрик, продолжая трясти и так уже потрепанным букетом.
— Разве похоже, что мне нужна защита? — спросила я возмущенно.
— Судя по тому, куда он тебя ведет, — нужна! — сверля оборотня злобным взглядом, объявил Салимо.
— И куда же он, по-твоему, меня ведет? — поинтересовалась я, с любопытством поглядывая на заметно заволновавшегося Рэндома.
— Да что ты его слушаешь? — проговорил Громиро. — Очевидно же, что парень не в себе.
— Что, испугался, что она поймет, какой ты на самом деле? — воскликнул дракон, тыча букетом Рэну в грудь и ехидно ухмыляясь.
— Так куда ведет эта дорожка? — повторила я вопрос, усомнившись в том, что доверия достоин хотя бы один из моих нежелательных поклонников.
— Скажешь еще слово — и пожалеешь, что тебя не отчислили, — невозмутимым тоном произнес оборотень, избегая моего взгляда.
— А ты мне не угрожай! Я дракон, гордое магическое создание, не чета проклятому роду, одетому в звериные шкуры. — Салимо отбросил букет и покрылся всполохами красного пламени.
— И что дальше? Будешь разгуливать по территории голышом или превратишься окончательно? И то и другое гарантирует немедленное отчисление, с твоим-то списком срывов, — довольно проговорил Рэндом.
Салимо мгновенно сник, огонь угас, и я поспешно отвернулась, потому что его одежда почти полностью сгорела, и теперь щуплый рыжий парень красовался в обгоревших дымящихся лохмотьях.
— Принеси ему одежду, — обратилась я к Громиро.
— С места не сдвинусь, — упрямо произнес Рэн.
— Пожалуйста, — попросила я, взяв оборотня за руку. — Если его выгонят, все мои старания будут напрасны.
— Не смей унижаться перед ним из-за меня! — выкрикнул Саламандрик. — Я сам разберусь…
Договорить он не успел: сад огласил девичий визг, переходящий в хохот, и гордый дракон бросился в кусты.
— Не волнуйся за меня, я что-нибудь придумаю! — прокричал он уже оттуда.
Я заглянула в глаза Рэна и сжала его руку.
— Жди здесь, — раздраженно бросил оборотень и быстро ушел.
— Ты все-таки волнуешься за меня, — подал голос из кустов довольный Салимо.
— Лучше помолчи. Мне просто жаль времени и усилий, потраченных на твое пробуждение, — ответила я, не разделяя довольство неуравновешенного дракона.
— Прости, — глухо проворчал Саламандрик. — Я честно стараюсь держать себя в руках, но это практически невозможно на последней стадии взросления. Но чувствую, что уже совсем скоро произойдет окончательная трансформация, и тогда никто не посмеет назвать меня нестабильным.
— И как скоро она произойдет, эта загадочная трансформация? — поинтересовалась я, совершенно не веря в правдивость его слов. Не может такого быть, чтобы вспыльчивый, неуверенный в себе подросток в одночасье стал психологически устойчивым молодым человеком.
— Неделя… ну максимум месяц, — с заминкой ответил Салимо, и я окончательно убедилась в том, что он и сам сомневается в своих словах.
Рэндом вернулся довольно быстро. Он стремительно подошел к кустарнику, в ветвях которого скрывался обнаженный подкопченный дракон, и с выражением величайшей брезгливости на лице отдал ему одежду.
— Идем отсюда, — произнес оборотень, подойдя ко мне.
— Не ходи с ним, — выглянул из кустов Салимо. — Он ведет тебя к дереву единения. Все местные ловеласы отводят туда несговорчивых первокурсниц, если их никто не успевает предупредить.
— И что это означает? — спросила я у Громиро, глядя ему прямо в глаза и не позволяя отвести взгляд.
— Заткнись, ящерица-переросток, — зло бросил Рэн Саламандрику.
— Отвечай, — настойчиво потребовала я.
— Это всего лишь красивая легенда, — попытался уйти от ответа Рэндом.
— Да, очень красивая легенда о том, как под ветвями многовекового дерева девушки поголовно влюбляются в тех, кто признался им там в любви. И совсем не важно, как в действительности этот признавшийся относится к своей жертве. Моя старшая сестра так и не оправилась после этой легенды, — рассказывал дракон, одеваясь. — И тот факт, что именно в этом дереве, а вернее под его корнями — зарегистрированный источник редкой магической активности, совершенно не относится к делу.
— Это правда? — только и спросила я у Громиро.
