«Где-то поблизости» в понимании кикиморы оказалось совершенно в другом направлении, и нам пришлось возвращаться, когда коридоры привели нас к зимнему саду, пристроенному к восточному крылу дворца.
Вопреки стараниям Кико нам все же удалось найти вход в центральную башню, но вот тут мы натолкнулись на первое препятствие: широкую резную двустворчатую дверь охраняли двое стражников.
Мы с Кико под ручку прошлись мимо стоящих без движения, словно статуи, мужчин и свернули за угол.
— И что теперь делать? — спросила я шепотом.
— Что-нибудь придумаем, — прошептала подруга в ответ. — Надо их чем-то отвлечь. Плохо, что здесь моя магия не действует.
— Может быть, лучше уйдем, пока нас не поймали, — испуганно предложила я.
— Ты бы еще, когда в архив зашли, уйти предложила, — проворчала кикимора. — Моя магия заблокирована, а вот твою силу вряд ли остановит стандартная защита дворца.
— Даже не мечтай! — воскликнула я и тут же получила тычок в бок.
— Потише, — шикнула соседка.
— Я же не могу управлять своей силой. И даже если она не заблокирована, я все равно ее не чувствую, — прошептала я, потирая ушибленные ребра.
— Значит, нужно как-то пробудить ее, — уверенно проговорила Кико.
— И нас либо поймают, либо убьют, — подытожила я. — И это если я не разрушу весь дворец.
— Попробуем и узнаем, — не унималась кикимора. — Если что, скажем, что пришли на какой-нибудь прием и заблудились, отчего у тебя случился приступ паники, вот и произошел неконтролируемый выброс силы.
— И нас все равно арестуют. А меня еще и к нараю отправят, — попыталась достучаться до рассудительности подруги я.
— Не отправят, — возразила Кико. — Всем известно, что ночью нарай куда-то исчезает. Наверное, по времени путешествует.
— Или по другим мирам, — проворчала я. — А утром вернется и разберется со мной.
— Ну почему ты такая пессимистка? — всплеснула руками кикимора. — Все, делай что хочешь, а я ухожу.
И Кико быстро нырнула в один из узких служебных коридоров. Я бросилась за ней, но девушка словно растворилась. Я осталась одна, посреди погружающегося в ночь дворца, совершенно не зная, в какой стороне выход. Ладони похолодели и вспотели от страха, мысли метались, а я впадала в панику, не представляя, что делать.
И тут кто-то резко схватил меня за плечо и дернул назад. Я вскрикнула и зажмурилась от страха. Время шло, но ничего не происходило. Открыла глаза, обернулась и увидела застывшую в неловкой позе ехидно улыбающуюся подругу. Да, Кико поступила нечестно, но она добилась своего. Я опять остановила время. Вот только и кикимора тоже замерла.
Оставив подругу, я сбегала ко входу в башню, убедилась в том, что стражники тоже находятся в ступоре, и вернулась. Кико оказалась очень тяжелой, и мне пришлось довольно долго тащить ее к дверям.
Страх, что время может продолжить свой бег именно в тот момент, когда я буду затаскивать соседку в башню, придал мне сил, и задуманное удалось! Кико отмерла только спустя минут пять после того, как я втащила ее в башню и плотно закрыла находящиеся под охраной двери, отрезая нас от стражников.
— Ты слышал? — донеслось недоуменное из-за двери.
Кико схватила меня за руку и сильно сжала прохладные пальцы на запястье. Я только поморщилась и приложила палец к губам подруги.
— Что? — спросил второй стражник.
— Кто-то кричал, — пояснил первый.
— Показалось, наверное, я ничего не слышал, — ответил второй.
Кико, не отпуская мою руку, медленно пошла вдоль стены.
— Не могу зажечь свет. Стены совсем сухие. Придется идти на ощупь, — недовольно прошептала она.
— Даже если бы они были влажными, ничего не получилось бы. Здесь же защита от магии, — напомнила я ей.
— Все равно обидно, — упрямо ответила подруга, совершенно не волнуясь о том, что логики в ее рассуждениях не было ни на гран.
— Здесь и должно быть сухо, иначе старые свитки не сохранились бы, — прошептала я, следуя за ней.
Мы медленно поднимались по широкой винтовой лестнице, и мне было страшно представить, сколько ступеней нам предстоит преодолеть, чтобы добраться до верхних помещений самой высокой дворцовой башни.
— Свитки? — усмехнулась кикимора, остановившись и устало привалившись к стене. — Юна, в дворцовом тайном архиве нет бумаг. Там кристаллы памяти. Я с ними раньше не сталкивалась, но говорят — они довольно просты в обращении. Достаточно поделиться капелькой своей крови — и кристалл откроет тебе хранящуюся в нем информацию, спроецировав ее прямо в память. В общем, на месте разберемся.
Последнюю фразу Кико произнесла не так уверенно, как мне хотелось бы, но отступать было уже поздно, и мы продолжили подъем.
— Лихо ты справилась с охраной, — похвалила подруга, когда мы во второй раз остановились перевести дыхание.
— Не без твоей помощи, — ответила я, утомленно присаживаясь на выщербленный камень ступеней. — Только, пожалуйста, не делай больше так. Все могло бы закончиться очередной катастрофой, и не без жертв.
— Да брось! — отмахнулась кикимора. — Ты бы не допустила, чтобы кто-то пострадал.
— И именно поэтому сегодня в академическом лазарете переполнены все палаты, — язвительно ответила я.
— Сами виноваты, — невозмутимо возразила Кико. — Нас всех еще в начальной школе учат правилам поведения во время неестественных климатических проявлений.
— Что-то я не помню, чтобы читала учебник по такой дисциплине, — недоверчиво проговорила я.
— Учебников по тому, как дышать, спать и есть, тоже нет, — возразила девушка, — но нас же этому учат. Тренировки по выживанию в природных катаклизмах проводят факультативно.
— А здесь разве бывают катаклизмы? — спросила я, усиленно стараясь припомнить хоть одно упоминание о буйстве природы в учебниках.
— Естественных — не бывает, а вот когда драконы начинают делить небо или эльфы — леса, то всякое может случиться, — задумчиво произнесла кикимора. — Хватит тратить время, пошли дальше, — добавила она бодрым голосом, вновь хватая меня за руку и вставая.
Мне оставалось только последовать за подругой, удивляясь тому, как она с такой легкостью находит мою руку в полной мгле.
К тому моменту, когда мы добрались до молочно-белой, словно высеченной из мрамора и светящейся изнутри двери, у меня не было сил даже чтобы восхищаться красотой узора, выгравированного на ней. Желание же узнать что-либо о своем происхождении сменилось стойким ощущением, что мы не выберемся из этой башни.
— Должно быть, сюда очень редко заглядывают, — прохрипела я едва слышно.
В горле пересохло и першило от жажды, в боку кололо, а в висках стучали неустанные молоточки. Я отнюдь не была неженкой и в услужении у господина Прожирани порой трудилась с рассвета до захода солнца, без перерыва даже на обед. Но эта лестница вымотала меня так, как не выматывала самая тяжелая работа.
