Хвост мгновенно свернулся в кольцо и больше не норовил сбить нас с ног.
— А он действительно тебя боится, — завистливо протянула кикимора.
— Я его тоже, — едва слышно прошептала я в ответ.
— Но ему об этом знать не обязательно, — тоже шепотом проговорила Кико. — Все, я устала. Долго нам еще подниматься по этой лестнице в никуда? — вопросила она у Бастио.
— Тут все зависит от степени посвященности. Я обитатель пограничной зоны, вот и иду по длинному пути. Для дочери Хаоса путь гораздо короче, — ответил монстр.
— Так пропусти нас вперед! — заявила Кико и потянула меня за руку, норовя обогнать проводника.
Путь нам преградил все тот же чешуйчатый хвост.
— Не зная дороги, можно заблудиться, — предостерег он. — Нужно знать, куда хочешь прийти.
— Так расскажите нам, куда мы идем, и мы захотим туда прийти, — предложила я, тоже утомившись от длительного подъема.
— Это невозможно описать, это надо увидеть, — мечтательно протянул Бастио и продолжил восхождение по бесконечной лестнице.
Я же очень захотела прийти к цели, какой бы она ни была, потому что лодыжки и бедра уже начало сводить судорогой. Предыдущий подъем к дворцовому архиву давал о себе знать.
— Ну вот и пришли, — обрадовал нас Бастио спустя еще полсотни ступеней.
Мы вышли… в никуда! Это действительно была пустота. Даже почва под ногами не чувствовалась! Но уже буквально через пару мгновений на нас словно свалилось столько разнообразных пейзажей, проступивших из пустоты, что я резко отпрянула и чуть не упала в зияющий провал в красно-коричневой земле, из которого мы вышли.
Взмахнув пару раз руками, я замерла, боясь даже вздохнуть, потому что мою талию обвивал толстый чешуйчатый хвост.
— Осторожнее, я за тебя отвечаю, дочь Хаоса. Если с тобой что-то случится — меня разжалуют, — произнес монстр.
— Невелика беда, будешь не личным секретарем, а помощником секретаря, — проворчала Кико, помогая мне выпрямиться и высвободиться из тисков хвоста чудища.
— Если бы, — грустно протянул Бастио. — Наш творец если и разжалует, то до безмозглого сгустка материи. Буду доживать свой век плотоядной лужей.
Мы с подругой переглянулись и дружно перевели сочувствующие взгляды на монстра.
— Ну, это еще не так страшно. Меня вообще угрожали превратить в пыль и развеять по пустыне, — своеобразно поддержала его Кико.
— Из меня пыль не получится, я жидкий, — довольно улыбнулся Бастио.
— Да и я вроде бы не сухая, — проворчала Кико, озираясь по сторонам.
Посмотреть было на что, но осознать увиденное я не могла, как ни старалась. Это действительно был хаос! Множество форм и изображений накладывались друг на друга, полностью лишая возможности понять хоть что-то. Я видела одновременно и летящее существо с огромными кожистыми крыльями, и скалу, через которую это существо пролетело насквозь, словно она была миражом. Пейзаж заросшего густой бирюзовой травой поля накладывался на каменистую пустыню, а жаркий ветер приносил обжигающие стужей снежинки.
— Какой же здесь… хаос, — протянула кикимора.
— Первозданный, — гордо ответил Бастио. — Творец никогда ничего не меняет, только создает новое.
— Наверное, места для нового уже давно нет. Вот и получается нагромождение, — предположила я.
— Чтобы вы понимали, это совершенный хаос, — благоговейно изрек монстр и, гордо расправив плечи, шагнул на проступившую сквозь бирюзовую траву дорогу.
Чтобы не затеряться в калейдоскопе сменяющих друг друга направлений и пейзажей, нам пришлось буквально бежать за проводником.
— И как вы здесь ориентируетесь? — удивленно поинтересовалась я, совершенно не понимая, каким образом Бастио установил грань между дорогой и другими, словно наложенными на нее, местами.
— Все просто. Нужно знать, чего ты хочешь. Чего хочешь — то и получишь, — ответил монстр.
— Мечта, а не хаос, — усмехнулась Кико. — И чего бы мне такого захотеть?
— Ничего! — поспешила ответить я. — Давай пока не будем экспериментировать. В первое время стоит довериться тому, кто здесь уже бывал.
— Мудрые слова, дочь Хаоса Юнила, — глубокомысленно похвалил меня Бастио.
— Ну я же не могу заставить себя не хотеть, — проворчала подруга. — Да и хочу я столько всего, что даже Хаосу с этим не справиться.
В следующее мгновение Кико просто исчезла. Только что она сжимала мою руку, а спустя секунду пропала, словно ее и не было.
— Кико! — позвала я. — Кико, отзовись!
— Так и знал, — грустно проговорил Бастио. — Лучше бы мне ее отдали.
— Где она? Немедленно верни мою подругу! — воскликнула я в панике.
— Не могу, — пожал могучими плечами монстр. — Найти что-то в Пределе Хаоса, не зная точного места, невозможно. Она безвозвратно затерялась среди миллиардов миражей. Не переживай, дочь Хаоса Юнила, заведешь себе нового питомца.
— Она не питомец, а друг! — выкрикнула я, глядя на Бастио сквозь застилающие глаза слезы. — Кико! Кико, где ты?
Развернувшись, я побежала обратно, продолжая звать подругу, но дорога была бесконечной, а Кико так и не отвечала.
Упав на колени и давясь рыданиями, я взмолилась всем известным мне богам о помощи, но ничего не произошло. Только чудовище Бастио стоял надо мной и виновато молчал.
— Как… как можно ее найти? — вопрошала я. — Быть может, нужно захотеть попасть туда, где сейчас Кико, и я перенесусь к ней?
— Нет, так не получится. Нужно или знать точно место назначения, или пройти с проводником. Да и поздно уже, ее наверняка съели, — флегматично ответил монстр.
— Не-е-ет, — протянула я, чувствуя ненависть и к Хаосу, и к его миру, и к Бастио. — Кико была первой и единственной, кому я безоговорочно доверилась, если не считать маму. Мама… Ведь я теперь не смогу даже попрощаться с ней. — Не хочу верить в то, что это происходит со мной, — прошептала я и почувствовала какое-то шевеление в груди. Словно там разрастался ком неведомой, но такой притягательной энергии.
— Не стоит здесь использовать магию, повелитель не одобрит, — предостерег меня монстр.
Но я не могла контролировать рвущееся из меня нечто огромное, сильное, интуитивное.
— Прекрати, дочь Хаоса! — закричал Бастио за мгновение до того, как из моей груди вырвалась волна энергии невероятной силы.
Монстра сбило с ног, и он затерялся в призрачных видениях различных пейзажей, но и я начала медленно проваливаться вниз, словно сидела не на дороге, а среди зыбучих песков. И я чувствовала, что если полностью погружусь в ставшую зыбкой субстанцией почву, то сгину навечно. Провалившись в затягивающую трясину до подбородка, я зажмурилась и прошептала: «Мама, я люблю тебя».
