Я схватила перьевую ручку со стола ректора и неумело, дрожащей рукой вывела на листках свои инициалы: «Ю.Н.». Получилось криво, но даже крестик вместо подписи не унизил бы меня больше слов Ишаро.
— Можете идти, — кивнула ректор, пряча бумаги в стол.
Я не ушла, а убежала. Кабинет ректора покинула степенным шагом, мимо делающей вид, что занята работой, но с интересом косящейся на меня Лоприо проплыла, глядя прямо перед собой. Но стоило мне закрыть за собой дверь деканата, как я сорвалась на бег и остановилась, лишь вбежав в свою комнату. Следовало вернуться на занятия, но сейчас мне хотелось забиться в угол и побыть одной. В комнате это оказалось невозможным.
— Это твоя замечательная соседка? — поинтересовался кто-то у меня за спиной.
Я стояла лицом к двери, спешно заперев ее за собой и прислонившись лбом к прохладной поверхности. От неожиданного вопроса вздрогнула и резко обернулась.
В комнате находились Кико и ее отец.
— Вас что-то напугало, юная нари? — поинтересовался нар Сумарино.
— Нет, — ответила я, откровенно солгав.
— Оставь ее, папа. Мы не договорили, — раздраженно произнесла Кико.
— А по-моему, договорили. Я сказал свое последнее слово, — безапелляционно ответил кикимор. — Вопреки моим ожиданиям ты вошла в полную силу, и это доказывает твое безоговорочное право наследования. Сейчас у меня нет больше чистокровных дочерей рода, подходящих для династического союза. Ты же не хочешь, чтобы в Загорье разразилась война топей?
— Я не хочу быть товаром, тем более для блага топей, которые никогда не были мне домом! — воскликнула подруга и умоляюще уставилась на меня.
— Если тебя держит желание учиться в этой школе, то я отказываюсь оплачивать твое обучение, — заявил нар. — Мать тоже не сможет его оплатить. И ты не получишь благотворительную поддержку. Все знают, чья ты дочь. Собирайся.
— Пожалуйста, — одними губами прошептала Кико, сверля меня полным слез взглядом.
— Я могу помочь, — выпалила я, зная, что пожалею о своем обещании.
— Ты? — усмехнулся кикимор. — И чем же ты поможешь? Отдашь ей свое обеспечение бесприданницы?
— Я замолвлю за тебя словечко перед нараем, — ответила я, глядя на соседку и избегая взгляда ее отца.
— Это смешно! — воскликнул нар Сумарино. — Кто ты такая, чтобы ставить себя выше меня?
— Вообще-то, папочка, Юна дочь Хаоса и… близкий друг нарая Хроно, — не без гордости заявила Кико.
— Что? — мужчина встал и посмотрел на меня как на злейшего врага.
— Не советую ее обижать. Уж если нарай взял ее под опеку, то тебе точно не пристало пенять ей на происхождение, — весомо заявила кикимора. — Увидимся на каникулах, папочка.
— Я этого так не оставлю. Сейчас же отправлюсь к нараю, — зло произнес кикимор и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Если Хронос встанет на мою сторону, то чем же мне придется расплачиваться за протекцию для подруги? И даже если он не поддержит мое желание оставить Кико в академии, то меня все равно ждет расплата за то, что посмела прикрыться личным знакомством с ним. Что же я наделала?!
— Ты моя спасительница! — воскликнула соседка, повиснув на моей шее. — Теперь-то отец точно не посмеет забрать меня из академии и выдать замуж за одного из противных трясинных старикашек.
— Только я боюсь даже представить, чем мне грозит это геройство, — прошептала я, похлопав кикимору по спине.
— Да ничем тебе это не грозит, — беззаботно ответила Кико. — Я больше за папу переживаю. Неизвестно, что сделает с ним нарай, если он по глупости или неосторожности оскорбит тебя.
— Не переживай. Из-за меня Хронос точно не станет развязывать междоусобицу с соседями, — с грустью усмехнулась я. — И еще неизвестно, согласится ли он помочь тебе.
— Вот увидишь — согласится. Если бы он не дорожил тобой, то давно бы затащил тебя в постель, и ты уже была бы забыта, — авторитетно заявила кикимора. — А теперь пошли на занятия. Кстати, почему ты прогуливаешь? Со мной все ясно, но тебе — послушной и скромной нари — не пристало пропускать лекции.
— И не спрашивай, — только и ответила я и поспешила покинуть комнату.
Утверждение подруги по поводу природы благосклонного отношения ко мне нарая заставило задуматься. Ведь он действительно добр и терпелив. Назвал меня своей протеже и всячески помогает справиться с наследственностью Хаоса. Но принять то, что всемогущий бог времени заинтересовался забитой, необразованной девчонкой, я никак не могла. Да, я не уродлива, но и не блистательная красавица. Привлекательное, но обычное лицо, синие глаза, прямой нос, не приковывающие взгляд женственной пухлостью губы, черные, как у многих, волосы и не привлекающая выдающимися формами фигура — не тот портрет, который может покорить сердце искушенного, живущего не одну тысячу лет божества.
— Студентка Нарисо, не на мою ли лекцию вы спешите? — окликнула меня куратор по учебной части, нара Аст Одонт. — Если вы не намерены прогулять, то, по всей видимости, прошли мимо нужной двери по рассеянности.
Я осмотрелась и поняла, что действительно, задумавшись, прошла мимо аудитории.
— Прошу прощения, нара Одонт, я еще плохо ориентируюсь в академии, — проговорила я виновато и юркнула аудиторию, стараясь не привлекать к себе внимание других студентов.
Но остаться незамеченной не получилось.
— Прошу, нари протеже нарая, — ехидно проговорил какой-то эльф, отвешивая мне шутовские поклоны и позерски закатывая глаза под всеобщий хохот.
— Осторожнее, Элит, не навлеки на себя гнев будущей нарайи, — рассмеялась ведьмочка в черном платье и с клановой татуировкой в форме паутины на обеих щеках.
Из прочитанных под действием волшебной микстуры книг я знала, что подобная татуировка не означает ничего хорошего. Эта молодая ведьма ничего не боится, каждого, кто ей навредит, ждет жестокая кара. Она даже делать ничего не будет. Достаточно обидеть представительницу клана черных пауков — и любой будет обречен до скончания своих дней прислуживать их покровительнице богине Арахне. Особенно ужасало, что отца каждой такой ведьмы убивали с первым криком новорожденной девочки. Если же рождался мальчик, то убивали обоих родителей. Так что поклонников у этой моей сокурсницы было немного, что объясняло ее агрессивное поведение и отсутствие друзей.
— Садись со мной, — предложила ведьма, и я не осмелилась отказаться.
— Меня Медина зовут, а ты Юника? — прошептала она, чтобы не привлекать внимание нары Одонт, готовящейся начать лекцию.
— Юнила, можно Юна, — представилась я тоже шепотом.
— Не обращай внимания на этих идиотов. Им не понять, что значит быть не такой, как все. Каждый из них мечтает выделиться из серой массы будущих крючкотворов, но задатки есть у единиц. Вот и пыжатся в надежде самоутвердиться за счет других, — проговорила Медина.
