— Ты какая-то… холодная, — внимательно глядя на меня, проговорил Хронос. — Что-то случилось?
— Ничего достойного вашего внимания, — ответила я, вежливо улыбнувшись.
— Моего внимания достойно все, что связано с тобой, — не желал уступать Амниос. — И прекрати мне выкать. Я же тебе уже объяснил, что мы почти равны.
— Мне так удобнее, не будете же вы меня заставлять, — ответила я все так же с улыбкой.
— Ну что ж, как пожелаешь, — пошел на уступку нарай.
— Вы ведь не просто так решили разделить со мной трапезу? У вас наверняка есть вопросы, я вся внимание, — так я намекнула, что не стоит тянуть с разговором. Я бы сейчас все равно не смогла заставить себя съесть хоть что-нибудь.
— Как я вижу, ты уже знаешь, что меня интересует. Но, к сведению, мне приятно твое общество, независимо от дел и насущных вопросов, — усмехнулся Хронос, продолжая с подозрением посматривать на меня.
— Я все вам расскажу, но сначала… у меня есть одно условие, — стараясь выглядеть как можно более уверенно, но все же запнувшись, проговорила я.
— Я тебя внимательно слушаю, — расправив плечи, кивнул нарай.
— Возьмите под защиту мою мать. И не нужно напоминать мне о метке Хаоса. Я знаю, для вас это не препятствие, — выпалила я, комкая салфетку.
Как бы мне ни хотелось казаться решительной и уверенной в себе, я была слишком неопытна в подобном общении и сама себе сейчас казалась жалкой.
— Вот, значит, как, — задумчиво протянул Хронос. — И твое требование мотивировано тем, что ей кто-то угрожает. Я правильно понял?
Я кивнула, отведя взгляд в сторону. Какая же я слабая! Даже в стремлении защитить самого дорогого мне человека я была слабой и противной самой себе.
— Вот только плакать не надо, — как-то нервно произнес Амниос. — Расскажи мне все, и я обещаю, что позабочусь о твоей маме.
Борясь с подступающими слезами и неприязнью к своей слабости, я не сразу заметила, что он пересел с другого края стола ко мне, и вздрогнула, когда рука нарая легла на мое плечо.
— Мы вместе намного сильнее всех богов и других существ. Доверься мне, Юна, — прошептал он, сжимая мою похолодевшую ладонь.
Слезы, так и не пролившиеся, отступили. По телу разлилось приятное тепло и уверенность в том, что все будет хорошо. И мне сейчас было даже не важно, воздействует ли на меня Хронос или я теперь всегда буду чувствовать это тепло, когда он прикасается ко мне. Посмотрела ему в глаза и прошептала:
— Маме навредят инстанты, если я не отдам им кулон, который у тебя на шее.
Сжимающая мою ладонь рука дрогнула, но через мгновение расслабилась. Хронос криво усмехнулся и поинтересовался:
— И это все?
— Для тебя, возможно, жизнь моей матери и безделица, а для меня нет! — выпалила я, попытавшись вырвать руку из его ладони.
— Успокойся, милая. Для меня безделица угрозы маленького, отчужденного, но возомнившего о себе невесть что народца. И да, все, что важно для тебя, важно и для меня. И поэтому… — Хронос отпустил меня и откинулся на спинку стула.
Он исчез лишь на мгновение, но я заметила его отсутствие.
Вернувшись, нарай смерил меня взглядом, встал и заявил:
— Даже не проси, чтобы я отправил обратно в академию твоих друзей. Дай им шанс, сейчас они тебе нужны как никогда.
После чего Амниос вернулся на свое место, улыбнулся мне и проговорил:
— Твоя мать переедет во дворец уже завтра, но ваше общение будет ограничено. Другими словами, вы будете видеться только в моем присутствии. Это мое последнее слово. И делаю я это не потому, что ей угрожает опасность, а для твоего спокойствия. Инстанты тебя больше не побеспокоят. И давай все же поедим. Возможно, я и бог, но даже мне нужно питаться иногда.
— Спасибо, — выдохнула я, теперь с искренней улыбкой.
— Ас друзьями все же помирись, — ворчливо ответил Хронос, приступая к еде.
Мне конечно же стало спокойнее после обещания Амниоса позаботиться о маме, и я даже заставила себя немного поесть, хотя вкуса еды почти не чувствовала. Его перебивала горечь разочарования в Рэндоме. Но Хронос настаивал на том, что я должна дать друзьям еще один шанс, и мне пришлось с этим согласиться. Ведь неизвестно, сколько еще мы будем жить и учиться вместе.
— Сегодня я не буду предлагать тебе искупаться, день был слишком насыщенным, но завтра мы обязательно отправимся на пляж, — уведомил меня нарай, когда подали десерт.
— Я вообще-то учусь, — напомнила я слегка раздраженно. — И это очень непросто, учитывая то, что я не умею писать и читаю со скоростью улитки.
— Так призови кровь и научишься без усилий и временных затрат, — усмехнулся он.
— Во-первых, я не знаю, как это сделать, а во-вторых, хочу научиться всему сама, — ответила я, разглядывая фруктово-сливочный шедевр на своей тарелке.
— Так и научишься сама. Это же твоя кровь и твои способности, я помогу, — заверил меня Амниос, вновь пересаживаясь ко мне поближе.
— Не стоит, — попыталась я возразить, но он уже взял меня за руку, и больше противиться совершенно не хотелось.
— Расслабься и почувствуй, как кровь бежит по твоему телу. Она омывает каждую крупицу тебя, несет силу, знание и свободу, — вкрадчиво шептал Хронос, и я тонула в его голосе.
— Прислушайся к себе, чего ты хочешь? Только пожелай, и это сбудется, — произнес он, почти касаясь моей щеки губами.
И я совершенно забыла, для чего он мне это шепчет, повернулась и поцеловала его.
— Это не то, чего я добивался, но тоже неплохо, — улыбнулся нарай, когда я, опомнившись, резко отстранилась.
— Мне пора спать, — выпалила я, вскочив со стула.
— Как скажешь, — покладисто согласился коварный Амниос, продолжая улыбаться.
Я же смущенно отводила взгляд, не зная, что делать и как себя вести. Одно я осознала точно, Хронос мне нравится, и не просто как человек, вернее бог. Но у меня совершенно не было опыта в общении подобного рода, и не отпускало ощущение, что новые чувства возникли уж слишком быстро и неожиданно. Словно я пропустила довольно большой отрезок времени и сейчас терялась в возникших будто по волшебству эмоциях.
Амниос проводил меня до дверей комнат, пожелал приятных снов, отчего я поежилась, вспомнив сон, который сном в действительности не был, и ушел.
А я стояла перед дверью и не решалась войти. Там, за тонкой деревянной преградой, меня ждали незаслуженно обиженные подруги. Но заставить себя поверить им я не могла. Решилась и вошла, но вопреки ожиданиям меня никто не встретил. Из столовой доносились приглушенные голоса, и я через силу направилась к ним.
Но как только я открыла дверь, все смолкли, напряженно глядя на меня.
Молчание затягивалось, и я развернулась, чтобы уйти.
