«А теперь после перевезения Государя и всей семьи в Екатеринбург, – продолжал граф, – как ужасно состояние и жизнь всех их. Вся семья живет в доме в тяжких условиях. Дом огражден забором, окна заколочены, получают пищу из котла… Князь Долгорукий арестован… Я очень боюсь за судьбу Царской семьи. Мы пробовали помочь им и хлопотали через Данию, Англию, но ничего не могли сделать. Я очень опасаюсь за них», – сказал вновь Бенкендорф.
Около 8 часов вечера прибыл первый поезд из Петрограда после революционных дней. Он был переполнен. Толпа из вагонов бросилась в вокзал к буфету. Впереди всех бежал какой-то полковник. Я обратился к нему и спросил его о Петрограде, волнениях, настроении города. Он ответил мне, что там теперь все хорошо, город успокаивается и народ доволен, так как фунт хлеба стоит 5 коп., а масло 50 коп. Меня удивил этот ответ, определивший суть революции, народных бунтов только такой материальной стороной и чисто будничным интересом.
«Что же говорят о Государе, о всей перемене», – спросил я опять полковника.
«Да о Государе почти ничего не говорят, надеются, вероятно, что «временное правительство» с новым Царем Михаилом (ведь его хотят на царство) лучше справится».
Мы разошлись и невольно приходилось задумываться – неужели общество так уже подготовлено к перевороту, к замене Государя, что это уясняется всеми так просто и без сомнений. Поезд ушел, на станции стало тихо, и мы продолжали ожидать экстренного прибытия из столицы депутатов Гучкова и Шульгина.
Часов около 10 вечера флигель-адъютант, полковник Мордвинов, полковник герцог Лейхтенбергский и я вышли на платформу, к которой должен был прибыть депутатский поезд. Через несколько минут он подошел. Из ярко освещенного вагона-салона выскочили два солдата с красными бантами и винтовками и стали по бокам входной лестницы вагона. По-видимому, это были не солдаты, а вероятно рабочие в солдатской форме, так неумело они держали ружья, отдавая честь «депутатам», так не похожи были даже на молодых солдат. Затем из вагона стали спускаться сначала Гучков, за ним Шульгин, оба в зимних пальто. Гучков обратился к нам с вопросом, как пройти к генералу Рузскому, но ему, кажется, полковник Мордвинов сказал, что им надлежит следовать прямо в вагон Его Величества.
Мы все двинулись к Царскому поезду, который находился тут же, шагах в 15–20. Впереди шел, наклонив голову и косолапо ступая, Гучков, за ним, подняв голову вверх, в котиковой шапочке Шульгин. Они поднялись в вагон Государя, разделись и прошли в салон. При этом свидании Его Величества с депутатами присутствовали министр Императорского Двора генерал-адъютант граф Фредерикс, генерал-адъютант Рузский, его начальник штаба генерал Данилов, кажется начальник снабжения Северного фронта генерал Савич
{125}, дворцовый комендант генерал Воейков и начальник военно-походной канцелярии генерал Нарышкин.
Приезд депутатом А. И. Гучкова никого не удивил. Деятельность его давно была направлена против Государя, и он определенно являлся всегда упорным и злобным врагом Императора. Будучи еще председателем Думы, затем с 1915 года председателем военно-промышленного комитета и находясь в постоянной связи с своим другом генералом Алексеем Андреевичем Поливановым, бывшим военным министром, Гучков много лет всюду, где мог, интриговал и сеял недоверие к Царю
{126}.
Другое дело В. В. Шульгин, много лет крайний правый член Государственной думы, друг В. М. Пуришкевича, издатель «Киевлянина», наследник Пихно. Как он мог решиться вместе с Гучковым приехать просить Царя оставить престол? Шульгин бойкий, неглупый человек. Вероятно, честолюбивые мечты заставили его сделаться националистом, затем войти в прогрессивный блок, играя всюду видную роль. Он постепенно забывал свои «правые» убеждения, исповедовавшие, что православный Царь на Руси от Бога. Государю очень тяжело узнать, что Шульгин едет депутатом сюда в Псков. Лично я знал Шульгина по его деятельности среди правых партий, мне нравились его речи в Думе, и потому трудно было мне поверить в приезд сюда Шульгина и в его деятельное участие в перевороте.
По виду Шульгин
{127} да и Гучков казались смущенными и конфузливо держались в ожидании выхода Государя.
Через несколько минут появился Его Величество, поздоровался со всеми, пригласил всех сесть за стол у углового дивана. Государь спросил депутатов, как они доехали. Гучков ответил, что отбытие их из Петрограда, ввиду волнений среди рабочих, было затруднительно. Затем само заседание продолжалось недолго
{128}.
Его Величество, как было упомянуто, еще днем решил оставить престол, и теперь Государь желал лично подтвердить акт отречения депутатам и передать им манифест для обнародования. Никаких речей поэтому не приходилось произносить депутатам.
Его Величество спокойно и твердо сказал, что Он исполнил то, что Ему подсказывает его совесть, и отказывается от престола за себя и за сына, с которым, ввиду болезненного его состояния, расстаться не может.
Гучков доложил, что обратное возвращение депутатов сопряжено с риском, а посему он просит подписать манифест на всякий случай не в одном экземпляре. Государь на это согласился.
