Бригид не нравилось, когда ей напоминали о том, что она официально объявила Лайэма своим учеником. Она была уверена в том, что это не раз станет предметом для шуточек и язвительных замечаний.
– Лучше. Не совсем, но лучше. – Ку обвел взглядом толпу. – Ты не спросила, откуда я узнал, что надо прийти к вам на помощь.
– Не было времени. Я думала, ты просто оказался неподалеку, услышал меня или Лайэма и понял: что-то случилось.
– Я тебя слышал, но только мысленно.
– Как? Объясни. – Но она поняла. – Тебя коснулся мир духов. Он послал тебе предупреждение.
Губы Кухулина искривились так, словно он хотел улыбнуться.
– Даже больше. Я верю, что меня коснулась та самая часть моей души, которая приходила к тебе во сне. Она-то вежливо, но сильно и пихнула меня в проход. – Бригид удивленно подняла брови, Кухулин решительно выдохнул и продолжил: – Оно... он... я... Неважно, как называть эту другую часть меня, но она почему-то не осталась со мной. Жаль. Было бы намного проще. Тебе не пришлось бы отправляться в иной мир. Ты могла бы избавиться от печальной необходимости нести ответственность за мое духовное здоровье.
Охотница пожала плечами и возразила:
Это вовсе не бремя, Ку. Я считаю все происходящее охотой за необычной дичью. Мне нужно найти и вернуть на место потерянную часть твоей души.
– Так ты выслеживаешь ее?
Изумление, которое сверкнуло в его сине-зеленых глазах, напомнило Бригид того беззаботного Кухулина, которого она видела во сне.
«Он исцелится!»
Кентаврийка внезапно поверила в это, и ее затопило волной счастья. Но она не собиралась показывать Ку, как беспокоится о нем, не хотела, чтобы он оглянулся назад и снова очутился в плену долгих размышлений и мрачных воспоминаний. Поэтому Бригид сдержала радость и снисходительно взглянула на него.
– Опытная охотница выследит для своего клана что угодно, как бы это ни было трудно или неприятно, – начала она объяснять, словно несмышленышу.
К счастью, Фаган прервал их разговор прежде, чем Кухулин сумел достойно ответить.
– Мастера хотят встретиться с вами обоими и с предводительницей ваших подопечных.
– В Большом зале? – уточнил Кухулин.
Фаган кивнул.
– Я разыщу Сиару и буду ждать тебя там, – сказал Ку.
«Разумеется, он вызвался найти эту красавицу! – Бригид нахмурилась, глядя на то, как ее друг пробирался сквозь толпу детей и воинов, чтобы разыскать шаманку. – Он выздоравливает и уже не мыслит себе жизни без женщин. Я должна радоваться. Это значит, что Ку снова становится самим собой».
– Охотница!..
– Прости, мастер Фаган. – Бригид быстро приказала себе выбросить эти мысли из головы и последовала за ним по внутреннему двору. – Я в первый раз оказалась в замке Стражи. Меня заинтересовала его... – Взгляд кентаврийки скользнул по молчаливой шеренге лучников, стоящих вдоль внешней стены замка. – Архитектура, – закончила она.
– Мы всегда начеку, охотница, – с усмешкой заявил он, но его спутница никак не отреагировала на улыбку.
Мастер меча остановился, посмотрел ей в глаза и продолжил:
– Даю тебе слово, что твоим новым фоморианцам нечего бояться воинов замка Стражи, если они такие, какими кажутся.
– Они ничуть не прикидываются. Но это не мои новые фоморианцы, – подчеркнула Бригид.
– Во всяком случае, один из них – твой. – На лице Фагана вновь заиграла сдержанная улыбка, он хихикнул, ведя ее вдоль стены внутреннего двора. – Охотница-кентаврийка берет в ученики мальчика, у которого растут крылья.
Бригид сжала губы и ничего не ответила.
«Чертов мастер меча прав. У моего младенца ученика есть крылья, и только одно из них сейчас в рабочем состоянии. А я-то еще считала, что моя жизнь станет легче, когда мне удастся вступить в клан Маккаллан».
21
В Большом зале их ждали еще трое мастеров. Они сидели в похожих на троны креслах, которые стояли на каменном возвышении. Фаган оставил Бригид, чтобы занять свое место в кресле с изображением клеймора, вырезанного на высокой, поистине королевской спинке.
К охотнице присоединились Кухулин и Сиара, и Фаган начал:
– Позвольте мне представить наших мастеров. – Он указал на стройную женщину средних лет с заостренными чертами лица, сидевшую в кресле с изображением скачущих лошадей. – Гленна, мастер верховой езды.
Женщина кивнула. Ее умные глаза с любопытством уставились на Сиару.
– Бэйн – наш недавно назначенный мастер ведения боя, – продолжал Фаган.
Мощный мускулистый мужчина был самым молодым из четверых. Его густые темные волосы еще не тронула седина.
– Эйлис – мастер стрельбы из лука.
Эта дама склонила голову, подтверждая слова Фагана. Было непонятно, сколько ей лет. Лицо женщины покрывали морщины, но тело выглядело крепким, мускулистым. Светлые волосы были коротко обрезаны, подчеркивая твердую линию челюстей и высокие скулы.
Все мастера носили черное, как и воины. Их отличала только властная осанка.
Брат Эльфейм вышел вперед и поклонился.
– Рада снова видеть тебя, Кухулин из клана Маккаллан. – Голос мастера верховой езды был привлекательно женственным и теплым.
Бригид повнимательнее оглядела Гленну.
«Интересно, насколько близко они были знакомы с Ку, когда он учился в замке», – подумала кентаврийка.
– Рад встрече, мастер Гленна, – тепло ответил Ку и по очереди поклонился важным персонам.
Мастера вели себя подчеркнуто вежливо, но было очевидно, что их внимание приковано к крылатой женщине, которая молча стояла рядом с Ку.
– Рад представить вам охотницу клана Маккаллан, Бригид из табуна Дианны, – произнес Кухулин, и кентаврийка поклонилась каждому мастеру. – Также хочу познакомить вас с Сиарой, шаманкой новых фоморианцев и внучкой Воплощения музы Терпсихоры.
Крылатая женщина сделала шаг вперед, грациозно присела в глубоком официальном поклоне и сказала:
– Для меня честь познакомиться с вами. Благодарю вас за то, что предоставили моим людям приют.
– Ты и предводительница, и шаманка твоего народа? – спросила Гленна.
Сиара поднялась, обратила сияющую улыбку к мастеру верховой езды и ответила:
– Нет, мастер Гленна. Вождь нашего народа – Лох-лан, который стал теперь супругом Эльфейм, предводительницы клана Маккаллан. Я лишь временно заменяю его и буду рада снова передать ему полномочия, когда мы встретимся в нашем новом доме.
– Где остальные взрослые фоморианцы? – В голосе Бэйна слышалось обвинение, хотя мастер тщательно старался скрыть эмоции.
