– Эпона часто говорила со мной о ней. Твоя невеста оказалась исключительной девушкой. Она была – и есть! – очень дорога Богине.
– Спасибо, мама. – Кухулин закрыл глаза от горько-сладкой муки.
Она погладила его по щеке и сказала:
– Отпусти ее, дорогой. Думай о ней, помни о ней, но отпусти. Пришло время жить дальше.
Он кивнул и согласился:
– Ты права, как всегда.
– Конечно. – Этейн поднялась на цыпочки, снова нежно поцеловала его в щеку, потом потрепала волосы. – Я попросила служанок принести ножницы. Приступим?
– Хорошо, что я никогда не пытался ничего от тебя скрыть, – усмехнулся сын. – Это определенно чертовски осложнило бы мою жизнь.
Избранная вздернула брови, напомнив Ку его сестру, и заявила:
– Знаешь, хранить тайны от матери – преступление.
– Даже так?
Воин засмеялся, но позволил ей подвести себя к золотому креслу. С ножницами в одной руке и тонкой расческой в другой, она начала колдовать над волосами сына, вздыхая и пытаясь расчесать густую массу.
– Думаю, мне не стоит просить тебя оставить их длинными. Я только немного подрежу здесь и вот тут...
Их взгляды скрестились в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Этейн снова вздохнула и начала стричь Ку. От ее знакомых прикосновений он расслабился и стал прокручивать в памяти случаи из детства и юности, когда мать с готовностью откладывала все свои дела, чтобы решить его проблемы. Она всегда помогала Эльфейм, как и младшим близнецам – девочке Арианрод и мальчику Финегасу. Для отца, верховного шамана Партолоны, забота о детях тоже была превыше всего.
«Каким человеком я стал бы, если бы вырос без родителей? Бедняжка Бренна!.. Самую трудную часть своей жизни она прожила без любви отца и матери. Отец Бригид тоже умер, – с удивлением вспомнил воин. – Это случилось много лет назад. Странно, что я подумал об этом только сейчас. Бригид ругала меня за то, что я разочаровался в жизни. Она говорила так, словно сама пережила подобное горе, но когда я спросил ее, кентаврийка сказала только о потерях, которые пережили новые фоморианцы. Странно, что она так редко вспоминала о своей семье. Да, ее табун известен радикальными убеждениями, мать охотницы к тому же была верховной шаманкой. Естественно, что такая сильная особа долгое время оказывала огромное влияние на дочь. Все же Бригид нарушила обычай и оставила семью. Интересно почему...»
– Ты видел ее сегодня утром? – Кухулину показалось, что нежный голос матери раздался прямо в его голове.
Он дернулся, она шлепнула его по плечу и сказала:
– Сиди спокойно или будешь еще страшнее, чем когда явился сюда, одичавший и косматый.
Он прокашлялся, вздохнул и спросил:
– Ты о ком?
Мать вместо ответа лишь свысока взглянула на него.
– Нет, я не видел Бригид сегодня утром, потому что пришел прямо сюда.
– После того как помылся и побрился. Хвала Богине! Поиск души – очень интимный акт, – начала верховная жрица спокойным размеренным тоном. – Чтобы успешно вернуть душу в тело, шаман должен построить мост из заботы и понимания между собой и пациентом. Если не ошибаюсь, вы с Бригид очень подружились, прежде чем к ней начала приходить разрушенная часть твоей души.
– Да, – сказал сын и кивнул.
– Это ведь Бригид нашла Эльфейм в ту ночь, когда та была ранена и ее чуть не убил дикий вепрь?
– Да.
– Именно Бригид привела тебя к телу Бренны?
– Верно, – ответил он. – Мама, я не...
– Подожди. – Она подняла руку, прерывая его. – Дай договорить, тогда сможешь спросить меня обо всем, о чем хочешь.
Он кивнул, ожидая и волнуясь.
«Много ли известно матери о том, что случилось прошлой ночью? Может, она собирается упрекнуть за то, что Бригид сводит меня с ума? Что?.. Неужели я сам так подумал?»
– Значит, вы с ней уже подружились, да? Я не ошибусь, если скажу, что ты очень уважаешь охотницу?
– Ты редко ошибаешься, мама.
Она улыбнулась его отражению и согласилась:
– Это верно. Теперь еще кое-что. После того как душа исцеляется, пациент... – Этейн покачала головой, видя, что Ку нахмурился. – Нет ничего плохого в том, чтобы быть пациентом. Твой дух был сломан и нуждался в исцелении. Поэтому ты стал пациентом. В этом нет ничего постыдного. Теперь я могу продолжать?
Он кивнул, хотя ему ужасно не нравилось это слово. Оно звучало так, будто воин стал инвалидом.
– После того как душа исцеляется, пациент – в данном случае ты – духовно меняется.
Кухулин выпрямился и удивленно заморгал. Материнский голос потерял свою бесстрастность. Ее теплая ладонь легла на его плечо.
– Ты заметишь, что становишься чувствительнее и энергичнее. Может расшириться твое восприятие действительности. – Избранная почувствовала, что плечи сына напряглись, и мягко погладила их. – Этот эффект может быть временным, но чаще остается навсегда. Ты всю жизнь будешь связан с шаманом, который привел твою душу домой.
– Но Бригид не шаманка.
– Верно, она не отправлялась в иной мир, чтобы испить из чаши Эпоны, но в крови кентаврийки течет шаманская сила. Если бы этого не было, то она никогда не сумела бы вернуть домой потерянную часть твоей души.
Кухулин встретил в зеркале взгляд матери.
– Спрашивай, – разрешила она.
– Бригид может стать верховной шаманкой?
– Только Эпона может дать ответ на этот вопрос, Кухулин.
– Тогда скажи, что ты думаешь об этом, мама.
Сын попытался ей улыбнуться, но зря. Напряженность, пронизывающая его тело, прочертила на лице воина четкие глубокие морщины.
– Она может, но это будет нелегко. Есть вероятность, что Бригид тогда будет жить в совершенном одиночестве-Избранная провела гребнем по волосам Ку, она расчесывала, укладывала их и продолжала говорить: – Ты знаешь, что взгляды ее табуна являются радикальными, возможно, даже опасными?
– Да, – коротко ответил он.
– Если бы ей пришлось стать верховной шаманкой, то она заняла бы место предводительницы табуна Дианны. Бригид выбрала другой путь. Я думаю, что она нашла в этом покой и счастье. Если ей придется оставить этот путь, то охотница вернется в мир, который осмысленно покинула, несмотря на то что ее убеждения решительно отличаются. Она была бы очень одинокой.
– А если она не будет одинока?
Мать ничего не ответила. Она продолжала тщательно, методично расчесывать ему волосы.
Не испугавшись ее молчания, Кухулин продолжал:
– Если рядом с ней появится кто-то, желающий разделить одиночество, поддержать ее убеждения. Кто-то, кто уважал бы и...
