– Дети... – вздохнула Бригид и покачала головой, хотя не могла скрыть улыбку. – Они всегда шумят.
– Это правда, – ответил Кухулин и снова взял ее за руку. – Да благословит их Богиня.
37
Взрослые члены клана Маккаллан приняли их обручение совсем не так восторженно, как дети. Нет, они были вежливы, должным образом поздравили новую пару. Все нужные слова были сказаны, необходимые движения – сделаны. Но Бригид заметила, что очень немногие смотрели ей в глаза. Она была единственной женщиной-кентавром среди Маккалланов, но к клану присоединились несколько мужчин-кентавров. Никто из них не заговорил с ней, хотя она видела, что Кухулин подошел к каждому. Они поздравили воина, хотя и довольно прохладно.
«Вот так. Привыкай. В табуне будет намного хуже».
Она вздрогнула, не желая пока думать об этом. Ее гораздо больше пугала предстоящая ночь.
Бригид отошла от небольшой группы, собравшейся вокруг Ку, его сестры, их родителей и Лохлана. Уйти незамеченной было легко. Мало кто желал с ней заговорить. С трудом передвигаясь, она подошла к тлеющему костру сестры.
«Богиня, что я наделала?»
– Ты все время молчишь, – произнес Кухулин.
Она виновато поглядела на него, не находя слов. Молчать, впрочем, было не легче.
– Скажи, – попросил Ку. – Мы всегда были честны друг с другом. – Его мелькнувшая улыбка была чертовски обаятельной. – Даже когда друг друга терпеть не могли.
– Единственной причиной, по которой ты мне не нравился, было твое дурацкое высокомерие, – ответила Бригид.
– Неужели? – Кухулин с невинным видом приложил руку к груди. – Наверное, вы с моей сестрицей просто смущали меня.
Охотница фыркнула, но не смогла сдержать улыбку. Воин, который теперь стал ее мужем, взял Бригид за руку.
– Скажи, о чем ты думаешь, – настаивал он.
– О том, что я наделала, – честно призналась она.
– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – засмеялся Кухулин.
– Ты жалеешь о том, что мы сделали? – поинтересовалась она и нахмурилась.
– Нет, Бригид, не жалею, – серьезно ответил воин.
– Клан на не одобряет, – вздохнула кентаврийка, опустив взгляд на их соединенные руки.
– Я думаю, что все просто удивлены. Мы сделали то, чего никто прежде не вытворял. Раньше такие браки заключались только между верховными шаманами и Возлюбленными Эпоны. Понадобится время, чтобы к нам привыкли и люди и кентавры.
– Если они вообще привыкнут.
– Тебе будет плохо, если кто-нибудь из них никогда нас не примет?
– Да. Гораздо хуже, чем я думала, – ответила она. – Я считаю замок Маккаллан своим домом. Мне будет очень неприятно, если меня снова и снова станут отвергать.
– Они просто удивлены, может быть, даже потрясены. В конце концов все к нам привыкнут. Вот увидишь.
– Это всего лишь часть проблемы, – проговорила она. – У меня не хватит времени узнать, привыкнут ли они.
– Надо отправляться совсем скоро?
– Сегодня! – тяжело вздохнула Бригид.
Кухулин открыл рот, затем закрыл. Она видела, как заиграли жевалки, но он без спора кивнул.
– Мне... Нам надо, – поправилась охотница, заметив взгляд мужа, – Я не знаю, что тебе известно о поисках чаши верховного шамана...
Она сделала паузу. Ему было явно не по себе.
Воин провел пальцами по волосам, коротко, сердито вздохнул и сказал:
– Я ничего об этом не знаю. Всю свою жизнь я пытался как можно лучше научиться тому, что вижу, чувствую, могу сделать, используя силу тела или меча. По иронии судьбы все, чему я так долго и трудно учился, теперь оказывается ненужным.
– Знаешь, за исключением связи с духами животных, я тоже всячески избегала иного мира. Как и в ситуации с поиском души, о взаимоотношениях с царством духов мне известно немногим больше, чем тебе. Иной мир всегда означал для меня мою мать. Я всю жизнь старалась увернуться от ее власти, поэтому ускользала и от него. Но все же мне кое-что известно о поиске верховного шамана. Ведь мать хотела, чтобы я выпила из чаши. Она учила меня, думала, что сможет соблазнить силой и могуществом, но потерпела неудачу. Я ни за что не коснулась бы чаши, пока мать имела возможность влиять на меня.
– Ты выпьешь из нее, Бригид. Но теперь уже никто не будет влиять на тебя, – произнес Кухулин.
Охотница перевела взгляд на погребальный костер сестры и продолжила:
– Я собираюсь воспользоваться сведениями, полученными от матери, затем сделаю то же самое, что и во время поисков твоей души. Я попытаюсь представить себе, будто это охота.
– Мы будем искать след чаши?
– Попытаемся, – сказала она, – Но не сможем начать отсюда. Поиск верховного шамана – это три части духа. Одна из них – тело. Мы должны уехать из замка туда, где сможем быть физически отделены от этого мира и от проблем тех, кто его населяет, будь это люди, кентавры или фоморианцы, новые и старые. Как только мы останемся совсем одни, войти в иной мир будет... – Бригид изогнула губы и попыталась улыбнуться, глядя на груду остывающей сосновой золы. – В общем, не скажу, что легче. По крайней мере, иной мир станет для нас доступнее, если мы отделимся от всего этого.
– Думаю, есть смысл так и сделать, – проговорил Ку, – Ты хочешь начать сегодня?
– Я не хочу! – воскликнула она и замолчала, пытаясь держать себя в руках. – Не желаю, – произнесла охотница уже спокойнее. – Но я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы привести события к их завершению. Мне кажется, что перед нами стоит невероятно трудная задача. Все время, пока мама была ранена и умирала, мой брат искал чашу. Думаю, не без ее помощи и руководства. Он опережает нас на много дней. Ему помогает верховная шаманка. Нам надо его догнать.
– У нас есть благословение Эпоны. Вряд ли у него что-нибудь получится, – возразил Ку.
– То, что Богиня благословила нас, не значит, что я получу чашу раньше, чем Брегон. Если вообще получу.
– Мы должны его догнать, – мрачно согласился воин. – Значит, отправляемся сегодня.
– Кухулин! – проговорила она, когда он хотел отвернуться. – Ты ведь знаешь! Если бы был другой способ, то я выбрала бы его. Это место, клан – для меня дом гораздо больше, чем все то, что я знала всю мою жизнь.
– Здесь всегда будет наш дом. Эльфейм позаботится об этом.
– Но мы не сможем жить в замке, если я стану верховной шаманкой табуна Дианны. Нам придется остаться там как минимум до тех пор, пока все не уладится, даже дольше. Верховная шаманка не оставляет свой табун надолго.
– Я знал об этом, когда обручался с тобой, Бригид, – ответил Кухулин.
