28. Про Кота.
8 июня.
–Я сказал, что пока вы двое мне не объясните в чем мой изюм, я ни хрена не буду подписывать! – отрезал Кот, исподлобья глядя на Андрея и Добряка. – Я вписался сюда всеми бабками, когда вы оба верещали мне в уши два года назад! Я тему вытянул, я все проблемы решил! А теперь вы приходите и говорите, что это все фуфел, а бабки можно по-другому заработать! И пытаетесь мне втереть, что блудняк с заречными пацанами – реальная тема! А кто в этот раз поедет в лес этим отморозкам башню пробивать?! Может ты, живописец?
–Кот, чего ты разошелся, – ответил Андрей на его претензионный вопрос. – Я ж не говорю, что надо все слить, что у нас есть. Просто это на самом деле реальная тема. Давай сейчас мы все успокоимся, поедем пожрем где-нибудь, все обсудим еще раз. Ну, реально есть уже хочется.
–Нет, – Кот тыкнул пальцем в стол, – мы все будем сидеть здесь до тех пор, пока вы мне не объясните, нахера вы соскакиваете с нашей темы! Или это все тупо потому, что через мес…
Смс-ка прервала его монолог тихим и коротким гудком. Кот мельком взглянул на телефон, но едва прочитав имя отправителя, повернулся спиной к своим партнерам и отошел в сторону.
«Привет)) Я в городе. Может кофе?))»
Смс-ка была от Кати.
–Так, короче, у меня тут дела, – заявил он, собирая разбросанные по столу бумаги в свой ящик. – Срочные дела. Я отъеду до вечера.
–Нормально, – возмутился Добряк. – Тебе уже наши объяснения никак не уперлись? Кто звонил?
–Не ваше дело, – отрезал Кот и вышел.
По пути к машине, на ходу он набрал ее номер. Ответила она сразу:
–Привет, Котик.
–Привет, Киска. Ты где?
–«МиаКафе» на набережной, – кокетливо ответила она.
–Я перезвоню через 20 минут, – ответил Кот, отключая телефон и запрыгнул в машину.
Как он скучал по ней. По ее голосу. Сколько лет прошло? Много. Он не считал. Неважно, чем закончится сегодняшний день, ему просто хотелось ее увидеть. Поэтому до «МиаКафе» он домчался за три минуты, не обращая внимания на светофоры. Припарковался, но не вышел. Поискал ее глазами. Да чего ее, собственно, искать: кроме нее он никого больше в кафе не заметил, если учесть, что все столики были заняты.
Так странно увидеть ее сейчас снова. Загорелая, сексуальная, стройная, но чужая. Это была единственная женщина в его жизни, которая ушла от него сама. Нет, они все считали, что уходят сами, только ему приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы поселить в их красивых, но безмозглых головках эту мысль. Катя ушла сама. Ушла в тот момент, когда он этого совсем не ожидал. В тот момент, когда он был уверен, что держит ситуацию под контролем. Она любила его как кошка. Она готова была для него на все. Он как мог ограждал ее от внешнего мира, чему она ужасно сопротивлялась. Да, это была единственная женщина, которая с ним спорила, которая никогда не была с ним согласна, которая с ним дралась, чтобы доказать свою правоту, и которая сдавалась только для того, чтобы передохнуть и набраться сил для новой войны. С ней у него была война. Дикая, страстная, бешеная война: секс, море секса вперемешку со скандалами и драками. В такие моменты справиться с ней можно было только при помощи физической силы. И тогда он был грубым. И ему это, черт подери, нравилось. И ей тоже. Нет, она его слушалась, она ему поддалась с самого начала и он стал из нее лепить как из мягкого пластилина свою девочку. Его собственную. Он смотрел на нее уже тогда как свою будущую жену. Неважно, что при всем этом он умудрялся еще кого-то зацепить и уложить в горизонтальное положение. Это все было ерундой: он мужик – ему можно все. Любил он только ее… Но при всем ее послушании, покорности и зависимости от него, она была единственной, кто «взбрыкивал» и «бунтовал». Именно этого не хватало ему во всех женщинах и даже в его собственной жене. Как бы она не была недовольна их семейной жизнью, она никогда не вела себя так, как Катя…
Кот заглушил машину и вышел.
9 июня.
Вот ведь зараза: опять соскочила! Горячая штучка: за полминуты за столиком кончила у всех на глазах! Да, это она: его Катя.
Но позже, когда она развернулась спиной и, покачивая бедрами, пошла прочь после того, как они сняли номер в «Золотом яблоке», отрезвляющая мысль «Она уже не твоя, парень» не давала Коту покоя. Он и сам не понял, почему он подорвался с места в «Ля Маре», когда она вышла оттуда с этим малолетним сосунком. И ему было наплевать, что он сорвал переговоры с партнерами но бизнесу: совсем плевать. Единственным желанием его на данный момент было догнать их – сопляка-пижона и Катю – вытащить ее из тачки, запихнуть в свою и увезти. Он был взбешен. Держать себя в руках и повторять тихо-тихо «… не твоя» – все, что он мог.
Да, она играет, это Кот понимал. Но понимал он и то, что впервые за все то время после их расставания – это впервые. Впервые так часто они стали видеться друг с другом. Он явно ощущал потребность видеть ее каждый день, вдыхать ее запах, ощущать мягкость ее кожи, чувствовать вкус ее губ. Да, естественно он хотел ее трахнуть! Надо быть импотентом, чтобы ее не хотеть. Но было что-то еще… Итак, игра. Решено. Он с ней сыграет. Это даст ему время понять, зачем она все это затеяла, и разобраться в том, почему так чесались руки начистить физиономию этому мальчишке, с которым она провела ночь в их номере…
10 июня.
–А прикольная у тебя подруга, – заметил Андрей, когда Катя со своими пакетами села в такси и машина плавно отъехала от студенческого кафе.
–Слышь, – Кот напрягся не на шутку, – даже не думай. Даже не смотри в ее сторону!
–Харе-харе! Ты че так завелся? – Андрей был очень удивлен. – Че за телка?
–Телка, баран, – это корова в деревне! – ответил Кот. – А это Катя. Это моя Катя. Запомнил?
–Бывшая твоя? Это она? Прикольная тел… женщина, – он растянулся в улыбке. – Расслабься. Твоя, твоя она. Не претендую.
–В том то и дело, что уже не моя, но…
–Но у тебя есть Маша?
–Да, хорош тебе! Какая Маша? Ты же прекрасно знаешь, что она уже на развод подавать собралась. Ей этот московский крендель уже внагляк чуть ли не на домашний звонит. Бесит, сука!
–А ты не можешь по-человечески ей сказать, что пора бы уже развестись? Начерта всю эту канитель заводить?
–Дурак ты, – улыбнулся Кот. – Бабе легче, когда она думает, что сама тебя бросила.
–Катя тоже так думала?
Неожиданно и очень резко Кот через столик молниеносно метнулся в сторону Андрея, схватил его за майку и сквозь зубы произнес:
–Я тебе в последний раз повторяю: Катю не трогай! Даже не дыши в ее сторону! Ясно?
–Ясно.
11 июня.
Вот она: почти голая, блестящая, возбужденная лежит перед ним на его кухонном столе. Она его хочет. И он ее хочет. Но что его опять останавливает? ЧТО? Он помнит ее слезы. Он помнит, как ей было больно. И эту боль тогда причинял ей он. Именно поэтому она тогда ушла. Опять сделать с ней что-то подобное? Нет, ни за что? А вдруг это просто незавершенка? Вдруг она его еще любит? Вдруг у него есть шанс – один из миллиона, призрачный но есть! – что она вернется. Вернется сама, а не потому что он сыграет на ее чувствах. Она играла, да, но зачем?
