Такая удача под Царичанкой сразу дала запорожцам славу храброго войска и подняла столь высоко их знамя, что число их быстро увеличилось до 15 000 человек; к ним повыходили из недр лесов и болот скрывшиеся туда при нашествии шведов украинские жители, не желавшие против воли доставлять продовольствие войскам Карла. С таким числом людей запорожцы скоро овладели городками по рекам Орели, Ворскле и Днепру и везде оставляли в них по хорошему гарнизону
[654].
Рассеяв русские отряды и закрепив за собой берега Днепра и его притоков Орели и Ворсклы, кошевой Гордиенко взял направление в местечко Диканьку в 25 верстах от Полтавы, чтобы свидеться там с Мазепой и оттуда идти в главную стоянку шведского короля Великие Будища. Перед своим выходом из Новосанджар кошевой Гордиенко оставил при возах от каждого куреня по 50 человек охраны, а жителям местечка отдал приказ в случае нападения на них московского войска уходить от русских за реку Ворсклу
[655].
В это время гетман Мазепа, узнав о выходе к нему Гордиенка, выслал навстречу кошевому конвой в 2000 человек. Прийдя в Диканьку, Гордиенко направился прямо в тот дом, где находился Мазепа, и тут кошевого встретили самые знатные лица из гетманской свиты. Увидя гетманскую свиту, кошевой, в знак дружбы и уважения, поцеловал бунчук, который был принесен на тот случай. Самое свидание Гордиенка с Мазепой произошло в присутствии большого числа лиц запорожского товариства. Войдя в комнату Мазепы, кошевой увидел гетмана стоящим у стола, на котором лежали знаки гетманского достоинства, и отдал ему глубокий поклон. Поцеловав в знак уважения бунчук с развевавшимся на нем конским хвостом, кошевой сказал гетману такое слово:
«Мы, войско запорожское, и я, благодарим вас за то, что, в качестве начальника Украины, вы приняли к сердцу, как благонамеренный человек, положение, в котором вынужденно находится наше отечество, и за то, что вы начали освобождать его от владычества москалей. Так как мы уверены, что именно ввиду этого намерения, а не в видах собственного интереса или какой-либо особенной цели, вы выпросили покровительство короля Швеции, то мы решились помогать вам с верностью, подвергая опасности нашу жизнь и повинуясь вам во всем, так что вы имеете право нам приказывать для достижения желаемой цели. Мы умоляем вас взять на себя это бремя; чтобы облегчить тяжесть несения этого бремени, мы сделаем все возможное. Благодарим вас также за то, что вы изволили уведомить нас о намерении и благосклонности короля Швеции. Мы пришли с намерением просить покровительства у его величества и надеемся, при посредстве вашем, получить утверждение этого, как вы нам обещали. Имея также целью вступить в общее с вами дело и будучи готовы поклясться вам в послушании и верности, мы желаем, чтобы и вы также поклялись действовать с нами единодушно и оказали ваше содействие в защите отечества».
В ответ на речь кошевого Гордиенка гетман Мазепа благодарил запорожское войско за доверие к его особе, уверял честью, что, отдаваясь в руки шведского короля, он поступал не по легкомыслию, не по побуждению личного интереса, а лишь по безграничной любви к отечеству. Он очень стар, не имеет ни жены ни детей, мог бы удалиться в Польшу или в другую какую-либо страну, чтобы спокойно окончить те немногие годы, какие ему осталось прожить. Но, управляя Украиной, он не может оставаться сложа руки и отдать ее во власть несправедливого притеснителя. Он хорошо знал намерение царя переселить запорожцев в другое место, совершенно уничтожить их жилище и принудить их сделаться драгунами, и если запорожцы еще сохранили до сих пор свободу, то этим они обязаны ему, гетману. Уже князь Меншиков двинулся было со страшной армией, чтобы взять гетмана, захватить всех его полковников и других приближенных к нему лиц, и если бы это намерение князя удалось, то запорожцы неминуемо были бы отведены в Сибирь. Однако, благодаря действию особого провидения Божьего, в это самое время вступил в страну шведский король и дал надежду украинцам освободиться от притеснений и сбросить постыдное и невыносимое иго Москвы. По всему этому гетман готов соединиться с запорожцами и готов обязать себя клятвой исполнить такое дело, только бы и запорожцы, с своей стороны, поклялись ему в искренней и неизменной дружбе и в готовности действовать сообща с гетманом, имея одно намерение и одну общую цель
[656].
Когда кошевой Гордиенко говорил свою речь гетману Мазепе, то в это время при нем находилось несколько человек запорожского товариства, и это делалось по установившемуся в низовом войске обычаю; запорожцы были того убеждения, что ничто так не способствует поддержанию независимости их общины, как постоянно и неослабно исполняемое ими правило – наблюдать за всеми действиями их начальников, вследствие чего они и не позволяли им ничего делать иначе, как в присутствии всего товарищества. В таком случае если предприятие запорожцев оканчивалось счастливо, то они имели равное участие в том все; если же, напротив того, предприятие их не удавалось, вследствие каких-нибудь причин, то сделанные ошибки не вменялись никому в вину. Гордиенко перед этим несколько раз был отрешаем от должности кошевого атамана, но после каждого раза запорожцы, не находя в других казаках способностей к управлению войском, снова через некоторое время делали его своим кошевым. Тщетно царь, так не любивший Гордиенка за его ненависть к Москве, пытался лишить его атаманского уряда и вместо него поставить во главе войска другое лицо, более преданное москалям. Гордиенко умел всегда сделать так, что царские разведчики всякий раз возвращались из Запорожья ни с чем. Однако, опасаясь, чтобы попытки царских агентов не остановили задуманного предприятия, Гордиенко поспешил выйти из Сечи и соединиться с гетманом Мазепой.
После свидания Гордиенка с Мазепой все запорожцы, находившиеся при кошевом атамане, были приглашены гетманом к обеду; наиболее заслуженные из них были допущены к столу самого Мазепы; остальные угощались, как хотели. Все время обеда прошло в большом порядке. Запорожцы оказывали Мазепе особенное уважение и, выражая в громких словах ему свое усердие и расположение, уверяли, что они готовы пожертвовать для него последней каплей крови. Потом, когда обед окончился и запорожцы, сильно опьянев, стали расходиться по своим квартирам, то они начали по своему обыкновению хватать со столов всякую посуду, какая кому из них наиболее нравилась
[657]. Управляющий домом, из окрестных дворян, видя такое бесчинство, счел своим долгом остановить такое хищение. Подвыпив не менее самих гостей, он обратился к запорожцам с упреком и заметил им, что, вероятно, они пришли в дом с тем, чтобы разграбить его, как это имеют обыкновение делать повсюду, куда приходят. Запорожцы, оскорбленные словами управляющего, пришли в сильное раздражение, подняли большой шум и пошли с жалобой к кошевому Гордиенку. Последний, придав этому делу серьезное значение, вообразил, что к такому оскорблению запорожцев побудил управляющего сам гетман Мазепа, и приказал всем своим казакам немедленно сесть на коней и, не простясь с гетманом, уехать прочь. Но гетман Мазепа, узнав об этом через своих людей, поспешил отправить к Гордиенку своих старшин и велел им передать кошевому, что он, крайне огорченный происшедшим беспорядком, не принимал в этом ни малейшего участия; а для того, чтобы доказать им свою непричастность к такому делу, готов выдать казакам управляющего головой и предлагает им наказать его так, как они сами того пожелают. Эта предупредительность усмирила немного казаков. Но когда тот человек был выдан им, то они били его ногами, кидая один другому, и продолжали эту игру до тех пор, пока один из казаков, давно за что-то ненавидевший этого человека, не вонзил в него нож
[658].
