Несмотря на печальный результат первого похода русских на Крым, московское правительство не думало оставлять мысли о борьбе с ханом и в 1689 году снова двинуло свои войска в числе 112 000 человек против татар. В этом походе принимало участие и войско запорожских низовых казаков. И на этот раз начальником русских войск назначен был князь Василий Васильевич Голицын, но гетманом малороссийских казаков был уже не Самойлович, а Иван Мазепа, а кошевым атаманом запорожских казаков состоял Иван Петрович Гусак, сменивший собой Филона Лихопоя. Иван Гусак еще в апреле месяце, 11-го числа, сообщил гетману приятную весть о разбитии цесарцами турок под Адрианополем и вслед за этим сообщением поспешил выступить со своим войском в помощь русско-казацким полкам
[118]. На этот раз путь военачальников шел через реки – Орель, Самару, Карачокрак, Белозерку и Каирку, далее через Овечьи Воды, Зеленую и Черную долину и Каланчак
[119]. Во время пути русско-казацкие войска выдержали два сражения – одно, пройдя Зеленую долину, мая 14-го дня; другое в Черной долине мая 16-го дня. Вероятно, к этому же времени нужно отнести показание казака «Сеченского» полка, уроженца города Кишенки, Юшки Гаврилова
[120] о действиях Сеченского полковника Лугивского, ходившего из Запорожья с московскими полками под Перекоп, о возвращении его из-под Перекопа назад, о хождении самого Юшки Гаврилова с товарищами для загона лошадей под город Кызыкермень и о взятии его там с двумя казаками в турецкий полон
[121].
Мая 20-го дня соединенные русско-казацкие войска были уже у Перекопа, и хотя второй поход их на Крым не был так несчастлив, как первый, но все же результаты его были слишком невелики. Простояв у Перекопа несколько времени в тщетной надежде на предложение мира со стороны татар, русско-казацкие войска повернули от Крыма назад. Июня 1-го дня князь Голицын достиг речки Белозерки, левого притока Днепра, и расположился лагерем в виду Запорожской Сечи, желая дать отдых своим войскам. Простояв у речки Белозерки в течение нескольких дней, Голицын снялся с лагеря и поднялся выше в степь. Июня 12-го дня он дошел до речки Самары и остановился в виду Новобогородицкого городка.
В это время произошло печальное дело осады русскими войсками Самарско-Николаевского запорожского монастыря. Запорожские казаки, наружно примирившиеся с мыслью о построении на реке Самаре русских городков, в душе не переставали, однако, возмущаться против московского правительства за построение их, и в этом усердно поддерживали казаков иноки Самарско-Николаевского монастыря. Возмущение против русских поднято было каким-то монахом из польских шляхтичей и подготовлено еще раньше возвращения Голицына из второго похода на Крым. С возвращением же из Крыма князь Голицын решил искоренить всякую мысль о вражде иноков к русским и велел обложить войсками кругом весь монастырь. Тщетно кошевой атаман Иван Гусак хлопотал у Голицына и у его любимца гетмана Мазепы о помиловании иноков, русские войска, несмотря на все просьбы кошевого Гусака, «облегли крепким облежанием» весь монастырь, прекратили всякий выход из него монахам и вход в него посторонним лицам, захватили в свои руки всю монашенствующую братию и подвергли ее жестоким пыткам и истязаниям. После этого благосостояние Самарско-Николаевского монастыря надолго пало и из стен его немало разбежалось иноков, искавших себе спасения в дальних от Запорожья странах и в безопасных от всяких нападений обителях
[122].
В это же время князь Василий Голицын, стоя в Новобогородицкой крепости, отдал приказание построить на реке Самаре в урочище Сорок Байраков, выше Вольного брода, обыскав место, новый город «со всеми городовыми крепостями и с оборонною от неприятелей твердынею, в которой бы крепости могло построиться и жить, кроме воеводского двора и церковного места, и казенных и зелейных амбаров и погребов, 500 человекам ратным людям пешого строя»
[123].
