Город этот заложен был после осмотра местности полковником Вильямом фон Заленом июня 20-го дня 1689 года и окончен июля 18-го дня того же года. Он построен был рейтарами и солдатами под руководством воеводы Ивана Вольшского и дьяка Макара Полянского «на угожом и оборонном месте, у вод, родников, лесов, сенных покосов, ровных и хлебородных полей». В нем возведены были: воеводский двор, приказная изба, казенный погреб, для полковых и хлебных припасов амбары, 50 для служилых людей изб, а по углам сделаны были особые выводы. Вокруг города сделан был ров и вокруг рва земляной в 600 сажен длины от поля вал или окоп; по тому валу устроены были караульные и проездные с верхним боем башни и поставлены рогатки, а по горе от реки Самары поделаны надолбы; по стенам поставлено было 50 раскатов, а с двух противоположных сторон устроено было двое, по две сажени ширины, ворот. Мерой весь город тот 376 сажен без 12 вершков; вышина городовой стены в пошве (подошве) 8 сажен; высота до щита – 2 сажени; щит по стене высоты с лицевой стороны у сажени, с внутренней стороны 1 сажень; всей вышины городовой стены со щитом полутретьи сажени. «А от города к реке Самаре, по обеим сторонам реки лес большой и учинен заповедник вниз реки по Великий курган, что ниже Вольного брода, а вверх по Великий буерак и по лесок, который вышел из большого леса в тот Великий буерак».
По приказу князя Василия Голицына, этот город назван почему-то Новосергиевским городком
[124]. У летописца Самуила Величка под 1690 годом упоминается на реке Самаре городок Вольный, или Новосергиевский
[125], и этот Вольный городок, очевидно, и есть новый город Голицына, построенный «на реке Самаре, у Вольного брода».
Земляные укрепления этого городка сохранились еще и до настоящего времени на правом берегу Самары, выше села Вольного Екатеринославской губернии Новомосковского уезда и носят общее название у местных жителей «городка»
[126].
Июня 24-го дня гетман Иван Мазепа, оставив реку Самару, ушел со своими казаками в Гетманщину, а через три дня после отхода гетмана из Запорожья оставил реку Самару и князь Василий Голицын.
С возвращением русско-казацких войск от Перекопа к реке Самаре Новобогородицкой крепости оставлены были все «государские хлебные и боевые запасы» – возы, пушки, порох, пули – и с этого времени крепость Новобогородицкая надолго сделалась местом для постоянного резерва московских войск в борьбе с турками и татарами и частью с войском низовых казаков
[127].
Итак, ни первый, ни второй поход русских на Крым не увенчались успехом и помимо бесславия русскому оружию принесли много бесполезных денежных затрат и привели к потере большого числа людей. Однако для самой Москвы эти походы не могли иметь такого решающего значения, как для Украины и в особенности для Запорожья: Москва сильна была и своим правительством, и своими военными силами, и своим значительным расстоянием от Крыма. Не в таком положении было Запорожье: близость сильного врага и отсутствие значительных боевых сил поставили запорожских казаков в очень незавидное положение после двукратной неудачи русских в Крыму и после последних отхода из Запорожья в Москву. Оттого с этого времени мы видим колебание запорожских казаков то в одну, то в другую сторону: с одной стороны, запорожцы выказывают несомненную склонность к московским царям и желают твердо стоять за них против мусульман; с другой стороны, боясь турок и татар, они входят в мирную сделку с басурманами и выступают против интересов московских царей. Понятно, что считать запорожцев за такой их образ действий изменниками русского царя нельзя, а надо, глядя на такие действия их, помнить истину, что всякому человеку ближе всего свой интерес, и с этой точки зрения судить их. Так запорожцы действительно и представляли себе свое положение после печального похода русских на Крым. К тому же перед глазами у них был Новобогородицкий городок, где засели московские воеводы и московская рать, представители иных, чем в Запорожье, порядков и начал.
Когда русские и украинские войска повернулись назад, Иван Гусак проводил князя Голицына до речки Белозерки, откуда сам поспешил в Сечь. В Сечь в это время прибыл гонец с листом от крымского хана, и кошевой атаман собрал по тому поводу войсковую раду для чтения присланного листа. В листе хан предлагал запорожским казакам мировую, а за то давал им два обещания: «Которая была их казачья вотчина на реке Самаре и где ныне поставлен город, они, крымцы, им, казакам, поступаются; по речкам и в степях по самое Чермное (то есть Черное) море всякими угодьи, и в тех угодьях по речкам и по лугам звериною и рыбною ловлями (заниматься) и по соль ходить повольно и безопасно». Но как ни заманчиво было предложение хана, запорожцы, выслушав ханское письмо, оставили его на тот час без всякого ответа и мирно отпустили ханского гонца в Крым
[128]. В то время, ввиду близости русской армии, ни кошевой атаман, ни все запорожское войско не могли иначе и поступить. Но после отхода гетмана и князя из пределов Запорожья у казаков свободно развязались руки, и они ясно представили себе свое незавидное положение: предоставленные собственным силам, запорожцы должны были выносить всю тяжесть от наступления со стороны мусульман на собственных плечах. Мусульмане же, счастливые двойной неудачей русских во время их похода на Крым и оттого гордые сознанием собственного величия, естественно, могли думать о походе на Украину и из Украины на южные города московских царей. В таком случае они могли обрушиться всей массой своих орд прежде всего на запорожских казаков. И запорожцы для того, чтобы отвратить от себя страшную грозу, уже тотчас после отхода князя Голицына из Украины решили воспользоваться недавним предложением крымского хана и вступить с ним в мирный договор. Исполнение этого поручения возложено было на атамана Незамайковского куреня Процика, или Прокопа Лазуку. С этой целью в Сечи собрана была войсковая рада и на той раде составлен был лист с условиями мира между Запорожьем и Крымом. Условия мира были таковы: крымцы должны дать обещание, что они не будут препятствовать запорожцам «промышлять всякими промыслами по всем речкам, лугам и угодьям без всякого вредительного опасения» со стороны татар. Запорожцы взамен того дают обещание не мешать крымцам, когда хан сам пойдет с ордой или вместо себя пошлет своих султанов и мурз под украинные города московских царей
[129].
