Со времени Густава-Адольфа, то есть со времени Тридцатилетней войны, могущество Швеции выросло до того, что она сделалась первой державой в Северной Европе. От России, по Столбовскому договору, она получила Ингрию и Карелию, от Польши – Ливонию, у датчан же она оспаривала Шлезвиг-Голштинию, по Вестфальскому договору приобрела Померанию. В половине XVII века весь бассейн Балтийского моря очутился в ее руках. Но чтобы утвердить эти приобретения, Швеции нужно было быть наготове и держать сильное войско, так как ограбленные соседние державы искали случая воротить потерю, и преемники Густава-Адольфа провели свое правление в войнах. В них вырос воинственный дух Швеции и образовалась армия, первая по образцовому устройству в Европе; усилилась королевская власть в противовес аристократии. Особенно со времени Карла XI королевская власть получила сильное развитие, потому что правительство Швеции решило отнять у шведских дворян захваченные казенные земли и обратить их в пользу государства. Мера эта, известная под именем редукции земель, возбудила сильное неудовольствие со стороны дворянского сословия, и когда ее распространили на Ливонию, то там обнаружилось сильное волнение. Во время такого волнения явился к польскому королю изгнанный из Швеции лифляндский дворянин Иоган Рейнгольд Паткуль, составивший себе план образовать союз северных держав против Швеции. Время для приведения в исполнение такого плана казалось Паткулю вполне благоприятным, так как в Швеции царствовал семнадцатилетний король Карл XII, от которого никто не ожидал отпора.
Итак, усилиями Паткуля, в особенности же в силу различных политических интересов, составился союз Польши, Дании и России против Швеции и этим союзом положено было начать враждебные действия в трех пунктах: Польша должна была напасть на Ливонию, Дания – на Шлезвиг-Голштинию, Россия – на Ингрию. Война эта, продолжавшаяся 20 лет, началась на севере одновременно с другой войной, не менее важной для Европы, а именно борьбой Франции с коалицией из Испании, Англии, Голландии и Германии за так называемое испанское наследство, и эти две войны шли параллельно, постоянно перепутываясь боковыми ветвями
[473].
Вступая в борьбу с такой сильной державой, какой было в то время Шведское королевство, русский царь стянул все свои боевые силы из великороссийских войск на север. Вместе с великороссиянами должны были действовать и малороссийские казаки, а заодно с малороссийскими казаками и запорожцы.
Главным местом похода для малороссийских полков и для запорожцев указана была Ливония. Запорожцы предварительно обратились к гетману Мазепе с просьбой о высылке им на войско царского жалованья, которое и было выслано на имя кошевого атамана Герасима Крысы через стольника Кругликова
[474].
Военные действия открыл польский король в 1700 году в Ливонии. Гетман Мазепа по царскому указу послал отряд казаков в 12 000 человек под начальством собственного племянника нежинского полковника Обидовского с полковниками Искрой и Мокиевским. Обидовский прибыл сперва во Псков, а оттуда поднялся до города Нарвы; но пока он прибыл к Нарве, там уже произошло ноября 19-го дня поражение русских шведами
[475]. Тогда Обидовский отступил назад во Псков; но здесь в феврале месяце 1701 года он скончался.
Запорожские казаки вышли в северный поход отдельно от малороссийских; подвигались, по донесению Мазепы царю Петру Алексеевичу, так медленно и так лениво, что едва к Масленице пришли на Смоленский рубеж, причем будто бы во время похода запорожцы причинили столько бед и грабежей жителям великороссийских и малороссийских сел и городов, что всего того и пересказать нельзя. Через все это гетман Мазепа крайне был недоволен на запорожцев и просил государя отдать приказ поставить их во время сражения так, чтобы они вполне искупили свои вины
[476]. Сколько правды в этом показании – решить трудно. Во всяком случае, нужно думать, что запорожцы неохотно шли с родного юга на далекий и суровый север, где не могли добиться ни жалованья из царской казны, ни пропитания от местных обывателей, вследствие чего должны были во многих местах силой добывать себе пропитание.
В половине февраля 1701 года в местечке Биржах произошло свидание между царем Петром Алексеевичем и королем Августом II, и во время этого свидания состоялся формальный договор между союзниками против шведского короля. В случае счастливого исхода войны Петр возьмет себе Ингрию и Карелию, Август II – Остзейский край. Зато Петр обещает Августу прислать вспомогательное войско в 15 000 человек, доставить продовольствие для войск и уплатить 100 000 рублей. На совещании при короле были знатные польские паны, которые потребовали сверх того от царя возвращения Польше городов – Терехтемирова, Стаек, Триполья, дозволения вновь заселить город Чигирин и присоединения к Речи Посполитой некоторых сел Стародубовского полка. Но Петр нашел нужным по поводу последнего требования снестись с гетманом Мазепой и для того отправил к нему дьяка Бориса Михайлова. Спрошенный по этому поводу гетман дал царю ответ, что на такое требование соглашаться отнюдь нельзя: тогда жители Левобережной Украины перейдут в Правобережную, да и запорожцы будут склонны к правой стороне и гетмана будут слушаться только в самых крайних случаях
[477]. Объясняясь с гетманом Мазепой, дьяк Михайлов между прочим объявил ему о запорожских казаках то, что бывшие из них в лифляндском походе разорили на возвратном пути несколько великороссийских сел и деревень и умертвили многих крестьян и хотя за то должны были бы понести жестокую казнь, но милостивый государь простил их с условием впредь не делать таких злодейственных дел
[478].
Вскоре после этого гетман Мазепа по приказу государя отправил в Лифляндию новый отряд казаков под начальством гадячского полковника Михаила Боруховича, при котором кроме собственного полка было 2000 запорожцев. Борухович находился под командой князя Репнина и вместе с ним был под Ригой, а потом отступил через Друю и Опочну к Пскову, где Репнин соединился с генерал-фельдмаршалом Борисом Шереметевым
[479].
О поведении запорожцев во время Северной войны находим также указания в малороссийской летописи Самовидца. Запорожцы, вследствие нанесения «кривд» московским людям и вследствие дороговизны их содержания, отпущены были из-под Пскова в Сечь. Когда они шли литовским краем к Полоцку, то их затянул на службу к литовскому гетману Казимиру Сапеге гетманский слуга Юргевич против «списковых» казаков, которые под руководством воеводы витебского Потея разорили имения Сапеги, пограбили монастырь Кутенский и вырубили местечки Дубровную и Гайшин. Соединившись с Юргевичем, запорожцы первее всего имели стычку с «списковыми» казаками под Могилевом и прогнали их оттуда. Тогда «списковые» казаки, руководимые князем Огинским, Стеткевичем и другими панами, расположились в Головчине с намерением дать в нем битву Юргевичу и запорожцам. Но запорожцы, предупредив «списковых» казаков, разбили их на рассвете, положили многих из них на месте, самый Головчин разграбили и ни во что обратили. Из-под Головчина запорожцы, несмотря на то что Юргевич очень щедро платил им, ушли на Украину, и только немногие из них остались под Могилевом, где принимали участие в битвах и причинили там большие шкоды
[480].
